Татьяна Апраксина - Послание к коринфянам
И его слишком трудно остановить, а тем более зафиксировать. Более того, его и не нужно ни останавливать, ни удерживать. Ни, особенно, драться с ним. Не говоря уж о том, что все это нужно уметь делать, иначе может выйти много поломанной мебели - и костей. Сейчас это совершенно неуместно. Да и вообще неуместно в этом здании, с этими людьми.
Стена, в верхней трети которой расположены кронштейны с мониторами, прекрасно годится для того, чтобы по ней сползать: ни полок, ни техники, ни каких-либо неудачных выступов. Примерно через полчаса - впрочем, плюс-минус пятнадцать минут, скорее минус, учитывая особенности нервной системы, - господин Сфорца вернется в сей мир. В том состоянии, которое куда больше устроит его самого.
За это время можно закончить с первым проектом. Вернее с самой грубой черновой версией. Это пока еще не снаряд, только болванка, которой можно убить разве что при прямом попадании. Но он уже рассчитан на то, что внутри Мирового Совета есть две группировки. Одна из которых категорически не хочет никакого социального государства. И готова на практически любые жертвы. Как показали нам события сегодняшнего вечера.
- Это, - сообщает потолку очнувшийся владелец корпорации, - было... весьма... верно. Из-звините.
- Ну что вы. По существу вы были правы. Просто вам противопоказано.
- Есть что-то такое, чего вы не знаете? - Сфорца очень осторожно вздыхает, морщится, поводит плечами.
- Например, я пока не знаю, кто именно из троих людей, дежуривших днем в аппаратной убил госпожу Росси. И почему. Или из-за чего.
- А... это я вам скажу. Это же очевидно, да? - Гость достаточно изящно размещается вдоль стены, прямо на полу. Вставать не спешит. Его действительно хорошо учили. - Из-за меня. Из-за моей дурацкой выходки с голосованием. Я не думал, что все случится так быстро...
- Тоже предположили, что охотиться станут, скорее, на вас? Если станут, а не примутся наводить мосты и искать контакта?
- Да. Видите, что получается, когда я предполагаю и рассчитываю?.. - Едва ли дело именно в этом. Но господина Сфорца кое-что сближает с остальными людьми: ему нужны виноватые. Удобнее всего, хотя и неприятнее всего, быть виноватым самому.
- Неизвестно, что получается. Слишком уж быстро все произошло, - новоокрещенный Александр Флюэллен, еще одно имя в списке имен, встал с кресла, опустился на пол у противоположной стены, так было удобнее. - С какими материалами работала госпожа Росси, когда ее убили?
- С записью нашего совещания, которую делал Алваро. Я хотел с ней обсудить, что нам оттуда пригодится, если все же...
- Тогда вот вам еще один мотив. Третий. Первый - провокация. Второй - убить собирались вас, но вы уехали, а госпожа Росси была следующей мишенью. Третий - она что-то увидела. Например, что камеры в комнате для совещаний были "живы".
- А они все-таки были... Я знал, но надеялся на другое. Уезжать было нельзя. На ее месте должен был быть я, понимаете, да?
Цена ошибки. Вашей и моей. Главным образом, все же моей, потому что бомбу взорвал я, а вы мне всего лишь подыграли. Замечательная ария доброго короля, которого хватают за руки злые советники.
- Что показало расследование?
- Пока ничего. Оружие на экспертизе, к двум часам закончат, остальное тоже... в процессе. Двоих дежурных вернули, третий... - Сфорца морщится. - Разбился на машине, когда получил распоряжение вернуться. Я же приказал за всеми ними следить... А так - камеры в комнате отдыха были отключены давным-давно, знали я, Габриэла и Максим. Ее инициатива. Я разрешил... В коридоре не картинка, а сущие слезы. Человек в форме. Секунд на тридцать разминулся с Алваро.
- Ну что ж. Если запись совещания велась, то либо она сохранилась, либо ее кто-то стер. Нас интересует этот человек. И отпечатки на пистолете, если они есть. Нет, он вряд ли хватался за оружие голыми руками, но если отпечатки имеются, значит, убийство - чье-то, когда-то - планировалось заранее.
- Кажется, этот погиб. Остальное - ну, подождем...
- Да, это не очень долго. Кто-нибудь знает, куда вы пошли?
- Кто-нибудь, конечно, знает, - пожимать плечами у Сфорца тоже пока не получается, но это его не слишком огорчает. - Но банду я загнал работать.
- Это хорошо. Я ждал господина Щербину и не мог понять, чем объяснить его отсутствие - рабочими обстоятельствами или деликатностью.
- Он координирует наш отдел расследований и полицию. К двум должен освободиться. А деликатности у него... избыток. Он, кажется, все прекрасно понял - и что я всех разыграл, и почему это кончилось трупом.
- Как вы догадались, что камеры включены?
- Никак. Не знаю. Просто ощущение еще одного... присутствия. А вы?
Откинуться затылком на стену, замереть. Местные герильеро часто принимали его за индейца - за умение сидеть на корточках. И кое-какие прочие вещи.
- А я подозревал с самого начала. Это, кстати, одна из причин, по которой я - тогда - не рискнул идти на контакт, а предпочел устроить два покушения. Это тоже, скорее, ощущение, но мне уже года полтора казалось, что Совет в отношении "Сфорца С.В." слишком быстро реагировал на некоторые вещи. И игнорировал кое-какие другие... Что-то можно было объяснить вмешательством госпожи Фиц-Джеральд и ее связей, но оставался такой легкий дребезг в статистике. Когда я попал сюда, я смог проверить кое-какие предположения. И пришел к выводу, что утечка - на уровне низового персонала, базовая такая. В Совете слишком часто знали, что у вас происходит, но никогда - почему.
- Дребезг... - Сфорца поправляет волосы и пробует слово на вкус. - Да. Дребезг. Пожалуй, именно это. - Потом до него доходят и остальные слова. Гость вскидывает голову, смотрит долго и пристально, потом очень медленно выговаривает: - И вы молчали?
- Я не знал. Ни точно, ни приблизительно. Я не ожидал, что сработает первая же приманка. Я думал выманить их на себя. - Это не оправдания, это факты. - Я уже сказал вам, по существу вы были правы.
- Кто вам разрешил? - Сине-пепельная фигура поднимается очень быстро, скользит по полу, но останавливается в паре шагов. - Кто вам разрешил устраивать перевоплощения? Выманивать кого-то на себя? С какой стати?!
Из этого положения очень удобно смотреть снизу вверх.
- Господин Сфорца... мне никто ничего не разрешает. Вы забыли, - вернее, есть, конечно, одна инстанция... как обычно.
- Ну что ж, это наконец-то кончилось. Вы сами внесли себя в регистр, теперь вы штатный сотрудник, я вашей милостью плачу вам зарплату, которую вы, между прочим, назначили себе сами, вот и извольте действовать по правилам.
- Хорошо. Я завтра перерегистрируюсь в скорпионы и вы сможете подарить меня школьному зоопарку.
- Несанкционированное проникновение и изменение сведений в базах данных корпорации - наказуемое действие. Вы этот договор подписывали.
- Страшно вспомнить, что я в своей жизни подписывал.
- Да что вы все, сговорились, что ли? - Интересно, за этим последует вторая попытка рукоприкладства, или гость наконец-то перестанет держаться на чистом упрямстве... - Могу я вас попросить больше никогда так не делать?
- Если хотите, впредь я буду советоваться с господином Щербиной. - Господин Сфорца не любит, когда люди вокруг рискуют, подставляются, умирают. Даже если речь идет о тех, кого он оставил в живых из, в общем и целом, мести.
- Хочу. - Сфорца тоже опускается на корточки. - Да. Я не хочу больше обнаруживать, что из-за меня кого-то убивают. Можете вы это понять, или это слишком сложно для вас?
- Я могу это понять. Это естественное желание. - А что идет война и что людей будут убивать из-за него и ради него, это он знает сам.
Однако есть люди и люди. Господин Сфорца не сноб, но все-таки феодал. Наемное войско служит за плату, рискует за плату, дело владетеля - свести риск к минимуму и сделать плату достойной, а вот свита должна ему принадлежать целиком. Самовольная несвоевременная смерть приравнивается к измене. Генетика, видимо, и задатки даже не от кондотьеров - от герцогов флорентийских.
Человек напротив, на редкость легко держащийся в неудобной позе, закрывает ладонями лицо, ненадолго, потом проводит пальцами до затылка.
- Кажется, я ошибся с местом, где можно провести время до двух. Извините... мистер Флюэллен.
Печальным отличием положения господина Сфорца является необходимость заниматься управлением и в подобных ситуациях. Ему, конечно, нужно было бы провести время иначе. Хотя бы несколько часов в одиночестве и в стороне от дел. Потеря, уверенность в своей вине и необходимость принимать решения - слишком тяжелый груз.
- Сейчас без пяти два, господин Сфорца. И вы можете называть меня как вам удобно.
- Благодарю, что напомнили. Вы замените меня на ближайшие... часа два, наверное. - Призрак неслышно поднимается. Разумное решение. - Я сожалею, что вам опять придется повременить с отдыхом, но у нас, как видите, аврал.
- Это начинает входить в привычку. Спасибо, господин Сфорца. Не беспокойтесь. - И уже в спину добавил: - И обо всем остальном не беспокойтесь тоже.
