Екатерина Тильман - Что снится вампирам?
ГОРОСКОП
Смена покровителей: каб. числ. 7 на каб. числ. 4
ИСТОЛКОВАНИЕ
1. Фамилия
2. Страна
3. Имя
КОММЕНТАРИЙ
Замужество, ежу понятно! И очень неправильное. Зачем?
ВЛИЯНИЕ
Плутон — Pluton — 50
Меркурий — Merc — 40
Венера — Ven — 10
ЧТО ВЫБРАТЬ
1. Фамилия
О, господи, она еще и замужем была! Час от часу не легче: неужели родственники ее не разыскивали? Впрочем, может и разыскивали, да безуспешно: если вести себя скромно, потеряться очень легко...
Интересно: число фамилии в замужестве — 4, по Каббале символизирует стабильность и нединамичность, Тонечке не подходит совершенно. Евгений вспомнил картинку в перстне: случайно ли там количество звезд? Все, кто обладал хотя бы минимальным чутьем к такого рода вещам, находили это число, менее всего связанное с бесконечностью, неуместным. Черная дыра, засунутая между ножками стола, как кто-то выразился. Но что ж дальше?
ГОРОСКОП
Резкие перемены к лучшему
ИСТОЛКОВАНИЕ
1. Замужество
2. Учеба
3. Наследство
КОММЕНТАРИЙ
Учеба, разумеется! И нигде, кроме как в университете.
ВЛИЯНИЕ
Прозерпина — Proz — 60
Меркурий — Merc — 20
Хирон — Hiron — 20
ЧТО ВЫБРАТЬ
2. Учеба
...Университет — это хорошо. Сразу сужает круг поисков — если конечно вообще удастся организовать какие-либо поиски за границей! Еще бы узнать факультет или хотя бы специализацию...
Но род учебы Юрген вычислил только приблизительно: получалось нечто гуманитарное, с равными вероятностями — психологический или исторический факультет. Кроме того, Тонечка интересовалась театром, даже имела к нему какое-то «интеллектуальное отношение». (Черт побери — ну почему нельзя было расшифровать машинные комментарии, ясные только астрологу?!) Именно с театром была связана ее первая любовь (конец которой совпал по времени как раз с ее замужеством — впрочем, причиной разрыва было вовсе не оно, а «потеря энергии чувства»!) Имя избранника не было названо, но каббалистические числа выбраны (огромное количество: 5, 7, 3, 2) Вероятно, много форм у имени...
...Больше всего Евгения интересовало происхождение Тонечки — но именно тут Юрген был особенно немногословен! Училась «в какой-то сельской школе», в детстве пережила «разрыв отношений между родителями» — и это при том, что в католической Шатогории почти запрещены разводы! Тяжело же было жить в такой семье...
Была «нежеланным ребенком» — снова спасибо католицизму... а может быть, и в самом деле спасибо? Не будь запретов на аборты, не родилась бы Тонечка!
Год рождения — «Змея». Юрген и здесь не удосужился назвать один из двух подходящих, но скорее всего Тонечка была младше, чем старше...
Вот, наконец, и последний файл. Вздохнув, Евгений нажал клавишу... но не увидел больше никаких расчетов и таблиц — посреди экрана в яркой рамке светилось сообщение:
Вы напрасно сочли меня идиотом, Евгений!
Я знаю ваш уровень и почти уверен, что вы прочитаете этот расчет. Не сомневайтесь: все это абсолютная правда. Или не верите? Что же, дело ваше... Я не знаю, хорошо ли будет, если вы начнете расследовать прошлое Тонечки. А не зная, нельзя принимать решения, поэтому я стараюсь придать ситуации как можно более многовариантный исход.
Вы можете поверить или не поверить этим файлам.
Попытаться или не попытаться что-то проверять.
Поделиться узнанным или действовать в одиночку.
Или что-то еще, чего я и вообразить не могу...
В любом случае я желаю вам удачи — как бы вы не воспринимали эту удачу!
Юрген.* * *Неудачный визит в «Лотос» и последующее посещение Юргена совершенно выбили Евгения из колеи. Только поздно вечером он смог заставить себя заняться текущими делами, которых за два дня накопилось немало. Впрочем, эта процедура не улучшила его настроения: почти все сообщения, пришедшие по электронной почте, были вопросами Олега, и все они в той или иной степени требовали содействия Юли...
Евгений угрюмо переложил письма в «долгий ящик», отправив Олегу расплывчатый ответ-отписку. Ничего больше он сейчас сделать не мог. Та же участь постигла и письмо Веренкова о предполагаемых сроках назначения нового куратора. Конечно, Евгений понимал, что время для этого уже настало — но он надеялся дождаться окончательного завершения истории «Лотоса», а эсперы, вопреки всем ожиданиям, не торопились разъезжаться на новые места...
Впрочем, письмом Веренкова он, как выяснилось, пренебрег напрасно: не прошло и четверти часа после отправки почты, как тот позвонил сам и потребовал лично явиться в институт. По его тону было ясно, что разговора о будущем не избежать — и что он будет не из приятных...
Черт возьми, это было уже слишком — постоянно ощущать за спиной присутствие Веренкова, его невидимый, но жесткий контроль: ни малейшей возможности расслабиться! Но Евгений сдержал себя, коротко пообещал прилететь и только положив трубку, понял, что злится напрасно: ведь на самом деле Ян по-прежнему беспокоится и заботится о нем...
А с другой стороны, что Евгению может угрожать? Ну, вернется рядовым сотрудником в лабораторию ауристики (вместо того, чтобы возглавить свою собственную!) Но здесь Евгений сам виноват: не дав согласия сразу и не загоревшись честолюбивой идеей, он незаметно стал всего лишь консультантом... Что же, он платит за собственное любопытство, за неосуществившиеся надежды — но честное слово, если бы он даже заранее знал, как все сложится, то все равно ни за что не поступил бы по-другому! Однако Веренков вправе досадовать на неразумное поведение своего ученика, и Евгений был готов к любым упрекам...
...Но Ян, как ни странно, встретил его с обычной доброжелательностью — раздражение, если оно и было, едва угадывалось за привычно-насмешливыми интонациями.
— Тебя, Женя, конечно, следовало бы отшлепать, — несколько неожиданно и без всяких предисловий начал он, — но боюсь, меня это успокоит, а вот тебе вряд ли поможет!
— То есть? — Евгений удивленно поднял глаза: он был в таком настроении, когда шутки плохо воспринимаются. Но Веренков уже совершенно спокойным тоном объяснил:
— Меня и, что более серьезно, всех твоих коллег в лаборатории несколько удивило твое поведение последнее время. И я подумал... Может быть, ты хочешь остаться в Сент-Меллоне, но боишься сообщить об этом? Делаешь вид, что вот-вот приедешь? Если так, то ты зря смущаешься — никаких проблем не возникнет, надо просто продумать и составить программу «сотрудничества на расстоянии», вот и все. И ни суеты, ни угрызений совести...
Ян замолчал, не без удовольствия наблюдая за изменившимся лицом Евгения. Наконец до того дошла реальность угрозы: остаться вечным куратором в абсолютно неперспективном районе! Ведь без «Лотоса» ничего интересного там не будет...
— Но я не собираюсь оставаться в Сент-Меллоне! — Евгений даже привстал. — А то, о чем вы говорите... Ну, случайно так получилось, пару раз не ответил на письма...
— В чье угодно «случайно» я бы поверил, — холодно заметил Ян, — но твоя аккуратность мне известна! Чем ты там занят, черт побери, помимо наблюдений за «Лотосом»?!
Евгений слегка вздрогнул: вопрос оказался шокирующе неприятным! Честный ответ «копаюсь именно в тех делах, в которые вы запретили мне соваться» был бы совершенно неуместным — и он неопределенно пробурчал, что не занимается пока ничем особенным.
— Странно! Мне казалось, ты будешь продолжать свои ауристические изыскания... — с сомнением произнес Ян. — Или твоя помощница отказалась с тобой работать?
— У нас была временная договоренность, всего на несколько консультаций, — коротко ответил Евгений. — Так что я уже готовлю материалы для следующего куратора... Если, конечно...
Он не договорил, вопросительно взглянув на Яна. Тот понял, но успокаивать не стал:
— Да, варианты возможны. Я понимаю, что ты рассчитываешь вернуться в лабораторию ауристики. Вот только ты уже несколько перерос уровень рядового исследователя, а всерьез заниматься своим открытием отказался... и совершенно напрасно, по-моему! И теперь ты не учитываешь, что для любого руководителя такой сотрудник — это живой упрек в некомпетентности и ходячая неприятность. Легко понять, что мне меньше всего нужны такие конфликты!
Евгений промолчал. Он не воспринял всерьез угрозы Яна — хотя тот мог сделать такую пакость просто в воспитательных целях, либо полагая, что «в одиночном плавании» от Евгения будет больше толку. Ну и что? Разве этому можно помешать?
— Я в любом случае буду делать то, что смогу, — коротко отозвался Евгений. — А там, как получится...
— «Пенсия предоставляется, но ни разу не понадобилась», — выразительно процитировал Ян нечто неизвестное, потом демонстративно вздохнул с выражением покорности судьбе: — Нет, это какой-то кошмар! Чему я тебя научил за два года?! Идти на поводу у ситуации? Ты меня удивляешь... — В глазах Евгения отчетливо промелькнуло «ну и черт с вами!», на что Веренков только усмехнулся: — Твою бы энергию, да в мирное русло!
