Роберт Кнаусс - Воздушная война 1936 года. Разрушение Парижа
Английский воздушный флот летел теперь над Бове. Это название пробуждало тяжелые воспоминания о трагической судьбе английского дирижабля Р-101 шесть лет назад. Старинный город мирно покоился среди красивой и плодородной местности. Блеск утреннего солнца освещал желтеющие поля и, зеленеющие луга.
Из низменностей и лесов поднимались туманные испарения, превращавшиеся под влиянием солнечных лучей в белые облака.
На востоке видимость была хуже, пришлось вложить желтые светофильтры. Солнце уже не стоит более сбоку курса, оно видно уже сзади. Капитан. Линдсей подумал: «Если противник действительно приблизится с востока, то нам придется стрелять против солнца. Это будет неудобно, несмотря на то, что прицельные приборы автоматических пушек и пулеметов снабжены солнечными диафрагмами и желтыми дисками».
Внезапно в молочно-дымном свете появляется на востоке красная нить. Через полминуты — еще одна. Линдсей знает: это световой сигнал разведывательных самолетов об угрожающей опасности. Он доносит об этом генералу, который идет сам к перископу.
Теперь видна уже черная тонкая черточка, рядом с ней вторая, третья… Черточки превращаются в ряды точек, показываются сомкнутые авиационные колонны. Свои или противник? Может быть это две эскадрильи Купера? Нет! Это французская эскадрилья. Дневные бомбардировщики по десять сомкнутых самолетов.
— Еще никаких сведений о Купере?
— Нет, — отвечает офицер-радист из радиобудки.
XI
Джордж Винтон и второй рулевой — сержант Вильямс сидят рядом у двойного руля. В закрытой кабине летчика уютно. Отопление действует хорошо, сюда не проникает холодная режущая струя воздуха. Утреннее солнце поднимается выше и начинает светить в их стеклянный дворец. Становится жарко. На большой высоте солнечные лучи очень горячи.
— Курорт горного воздуха, — пошутил командир самолета Г-46 Краули.
Винтон передает Вильямсу руль и вытаскивает термос с какао. Часы показывают 6 ч. 48 м. Они уже летят три часа, и Винтон с аппетитом съедает один из бутербродов, полученных вчера вечером из офицерской столовой.
До сих пор полет был только прогулкой. Они обменялись несколькими мимолетными очередями с двумя группами неприятельских истребителей — и только. Они умело сохранили свое место в эскадрилье. Бомбы были сброшены своевременно, должно быть Клеменс прицелился мастерски.
Теперь они мирно гудели над залитым солнцем Артуа. Через час эскадрильи будут над милым Ламаншем, а еще через полчаса — на родном аэродроме.
И это война? Винтон представлял ее себе гораздо романтичнее. Он совсем не чувствовал себя героем. Откуда же взялись страшные рассказы старых летчиков, участников мировой войны, о воздушных боях, о раненом летчике, собравшем последние силы и совершающем с мертвым наблюдателем посадку на поле, покрытое воронками, об отвратительном обстреле из зенитных пушек, о разбитых рулях… Да, старики просто забавлялись, изумляя молодежь рассказами о своих воздушных приключениях, и сильно прикрашивали свои подвиги, пользуясь ее наивностью.
Все же надо отдать старикам справедливость, — им трудно было работать. Летчик при ледяном ветре сидел в узком открытом самолете, обмораживая себе щеки, нос и концы пальцев. Он был одновременно обязан смотреть во все стороны, управлять, стрелять, фотографировать, ориентироваться, смотреть за мотором и работать на радиоприборе…
Насколько все это упростилось теперь! Надо только управлять по курсу, который указывает компас, сохранять дистанцию и интервалы. Сначала это казалось страшно трудно, но после тренировки достигалось без особого труда. Незначительным изменением подачи газа, легким нажимом педали можно было сохранить свое место с точностью до одного метра.
На доске с приборами одним взглядом можно прочесть число оборотов мотора, скорость и высоту. В отношении горизонта жироскопическое приспособление постоянно показывает положение самолета к поперечной и продольной оси. Для ориентировки естественный горизонт не нужен. С одинаковым успехом можно лететь и ночью, и в облаках, и днем при голубом небе. Об остальном летчику заботиться не надо, для моторов имеются механики, радиослужбу несут радисты, аэронавигацией занимаются наблюдатели, а всем этим сложным механизмом — всем самолетом Г — управляет командир. Серьезные трудности представляли лишь полеты на больших высотах, но и тут имелись специальные кислородные приборы, которыми можно было пользоваться при надобности.
На машинном телеграфе вспыхнул красный сигнал «внимание», и затем «укороченные боевые дистанции».
Рука Винтона крепко ухватилась за четыре газовых рычага и сдвинула их равномерно назад, зубец за зубцом. Моторы взвыли с дикой силой. По машине пробежала судорога. Теперь надо было с исключительным вниманием наблюдать за самолетом командира отряда и подражать каждому его движению.
Находившийся слева отряд А, летевший во главе треугольника эскадрильи, набрал высоту. За ним последовал и самолет командира его отряда — В — Г-45, который по расписанию летел впереди на 50 м ниже. Сейчас он поднялся выше.
Винтон слегка потянул руль высоты, самолет, освободившийся от бомбовой нагрузки в 4 т, легко реагировал на руль. Было приятно смотреть, как стрелка альтиметра через несколько минут показывала уже 6400 м. В то же самое время Вильсон управлял рулем направления.
С левого борта опасности не было. С интервалом в 300 м на одинаковой высоте шел третий самолет его отряда Г-47 и еще далее, слева, его прикрывали шесть самолетов отряда Б. С правого борта небо было пусто. В этом открытом воздушном океане зоркие глаза Вильямса искали противника. Далеко виднелись две черные точки. Это были разведывательные самолеты, сопровождавшие и охранявшие главные силы британского флота.
Вильям толкнул левой рукой Винтона и вытянул правую. Можно было различить ряды темных точек.
Противник! Он приближается с жуткой быстротой. Силуэты позволяют опознать тип: Бреге-61.
Соединительная дверь между коридором и кабиной летчика открывается: просовывается полное лицо капитана Краули, кажущееся еще более широким в кожаном шлеме. Он кричит:
— Алло! Они приближаются! — и поднимает сжатый кулак, как приветствие противнику.
Его взгляд останавливается на Винтоне. Этот короткий взгляд красноречивее длинной речи — одобряющая улыбка и в то же время глубокая серьезность. Дверь снова захлопнулась. Винтон весь напрягся. Что бы ни произошло, но под командой Краули все будет хорошо.
Он в первый раз почувствовал всю силу дружбы и боевого товарищества. Эта дружба сковывала группу людей в безграничном воздушном пространстве в одно волевое целое. Как электрическая искра пробежала воля Бреклея через весь британский воздушный флот, идущий теперь в бой, вдали от родины, на высоте 7 000 м.
XII
Краули стоит наверху в боевой башне, у дальномера, рядом с пулеметчиком Дискором, и напряженно следит за быстро меняющимся положением своих сил и сил противника. Выполняя приказание начальника воздушного флота, 57 самолетов 3-й, 4-й и 5-й эскадрилий образуют теперь компактную массу, 3-я летит над 4-й и 5-й, прикрывая их от нападения сверху. Благодаря такому расположению удваивается сила огня во все стороны. Таким же образом сплотились 6-я, 7-я и 8-я эскадрильи и 9-я, 10-я, 11-я и 12-я эскадрильи левой колонны. Все же средняя и левая колонны находятся на несколько километров впереди, в то время как правая колонна все еще отстает после бомбовой атаки Парижа.
Французы приближаются с правого фланга. Это 12-й авиационный полк бомбардировщиков типа Бреге-61. Сначала кажется они хотят развить максимальную скорость и преградить путь головной английской колонне. Но они, по-видимому, заметили, что расположение трех английских колонн делает невозможным этот Т-образный тактический маневр. Поэтому французы приближаются справа, в направлении на первую английскую колонну, они заметили ее изолированное положение.
Краули через дальномер наблюдает за французскими эскадрильями, которые идут теперь почти параллельным курсом, заметно приближаясь. «32 гектометра, 30…».
Вот вспыхивает бледно-желтый огонь. Французы открыли огонь. Появляются ряды белых облаков, но еще слишком далеко, разрывов не слышно. На-глаз трудно определить расстояние, в воздухе отсутствует сравнительный масштаб. «27 гектометров». Краули поднимает руку: «Внимание» — «26» — рука опускается: «Огонь!»
Гремит автоматическая пушка Дисмора. Перед самолетами Бреге появляются пять красно-коричневых облаков. Дистанционная трубка английских 37-мм гранат установлена на 2500 м. Поэтому положение точек разрыва впереди или позади цепи дает тотчас же возможность определить расстояние. Продолжительность горения дистанционной трубки на 2500 м была установлена на опытах, как практический предел для автоматической пушки. Правда, ее дальнобойность достигает 4000 м, но после 2500 м вероятность попадания быстро падает, в особенности по малым подвижным мишеням, какими являются самолеты.
