KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Фантастика и фэнтези » Альтернативная история » Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 3. Великий Шаман

Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 3. Великий Шаман

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Егор Чекрыгин, "Хроники Дебила. Свиток 3. Великий Шаман" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Народ уже считал эту игру магической и приносящей удачу, так что играть в нее, как они считали, нужно с благословения шамана. Хотя сами внесли в нее некое новшество, вместо бит используя ребра коровок, на которых Сами лично наносили волшебные знаки. (Мне такой и в голову бы не пришло.) А вместо рюх позвонки коровок.

В роли магических знаков использовались личные имена владельцев бит. Правда, знаки эти ирокезы не столько писали, сколько перерисовывали со своего оружия. Ведь после повального увлечения грамотностью пришла мода оснащать свое оружие волшебным узором-именем владельца, что, несомненно, тоже приносит огромную удачу в бою и огромную прибыль в Мане. А кто бы знал, как я задолбался доставать и развертывать «Ведомость на Зарплату» перед каждым, желающим сравнить свое имя там и на оружие. И не дай бог кто-то замечал несоответствие в завитушках, между знаками, записанными кисточкой на бумаге и вырезанными на древках их копий. После долгих объяснений я начал прибегать к заклинанию – «Пошел на ***. Сначала научись читать, а потом критикуй!», и это отчасти помогало, но для того, чтобы объясниться с одним занудой, пришлось прибегать к целому следственному эксперименту. Только после того, как Гит’евек, Витек и я из груды копий выбрали «с правильным именем», ставший особо ненавистным мне Тайло’гет, наконец, убедился, что в Мире Духов его не примут за чужака и самозванца…

Так что ну вас нафиг, дорогие мне ирокезы. Есть великое волшебство «Отпуск». После него я буду любить и ценить вас еще сильнее. Но пока мне просто необходимо отдохнуть от ваших опостылевших рож. И потому завтра я еду в горы.

– … Беда! – спокойно так, без заламывания рук и истерик сказали мне Тишка с Ластой, когда я заявился вечером накануне отъезда в горы. – Осакат пропала. И Витек. Сели на лодку и уплыли куда-то.

Блин! Кажется, приехали!


Жизнь у меня, признаться, началась странная. С одной стороны, я оказался на положении последнего духа, которого дедушки шпыняют и чмырят, а с другой, меня регулярно приглашали к костру оуоо и подробно расспрашивали о «моем народе», благодаря чему мне иногда перепадали чашка пива и дополнительный кусок лепешки.

И это, признаться, нравилось отнюдь не всем. Мои новые сослуживцы любимчиков начальства похоже особо не жаловали. А может, просто всех новичков так гнобили. Или просто я им конкретно не нравился, потому что говорить по ихнему не умел, хотя и был черен волосом…

Да уж, хреновое положение. Я и у начальства шут гороховый, и среди простых вояк не пойми кто, не умеющий даже толком маршировать в оикия, а лезущий к начальству пиво хлебать.

Да. Строевая подготовка. Как-то сразу с тоскою вспомнился наш старенький школьный военрук, который упорно продолжал ходить в военной форме и отказывался называться преподавателем ОБЖ. Вот он, помнится, пытался заставить нас, великовозрастных и все-все знающих оболтусов, учиться маршировать, надевать противогаз и собирать-разбирать автомат. Но времена уже были не те. Да признаться, времена были уже вообще никакие. Все мои товарищи, наслушавшись про армейские ужасы (тогда это было очень модной темой), почитали всех военных идиотами и неудачниками, наотрез отказываясь не то что учиться маршировать, но даже и думать об исполнении своего гражданского долга. И я в этом от них не отставал.

Вот мне и отрыгнулось на старости лет. Не знаю, как там было в Российской армии эпохи 90-х, но тут дедовщина была делом не только законным, но к тому же и всячески поощряемым. И если в племени Нра’тху меня шпыняли, можно сказать, любя и по-отечески, тут меня начали гнобить и лупцевать и из чувства долга и по велению души.

И одно дело, когда тебя шпыняют на строевых занятиях, тычками и оплеухами вгоняя воинскую науку. (При том что я не знал языка, по-иному со мной общаться было сложно.) Тут я и сам поучиться не отказывался, поскольку лишние знания карман не тянут, особенно когда это знания, как выжить на поле боя. Да и среди наших при случае будет чем прихвастнуть.

Но вот совсем другое дело, когда тебя просто гнобят, потому что надо на ком-то отыгрывать свои плохие эмоции. А эмоций подобных у пехтуры-оикия хватало с избытком. Сравнивать местные порядки с дикарской вольницей не было никакой возможности. Хотя меня и определили к коренным аиотеекам, можно сказать, пехотной элите, жизнь наша медом отнюдь не была. Даже просто тащить на себе целый день собственное оружие и доспехи, и жратву, и все имущество отряда уже было тяжким трудом. А когда еще сплошь и рядом делаешь это из-под палки и по команде. А рядом с тобой едут на верблюдах богатые и сильные оуоо, всегда готовые наказать за проступок или ошибку, да еще и смотрят с высоты спин своих зверушек на шагающего в грязи тебя как на полное говно, очень быстро появляется желание отыграться за все своим беды на ком-то другом. И я в данном случае на роль этого «другого» подходил как нельзя лучше. Ни языка, ни знания обычаев, ни друзей… Так что старшие товарищи с ходу начали пытаться отбирать у меня еду и гонять без всякой очереди на грязные работы.

Ну да и я уже был не тот наивный и слабовольный горожанин, заблудившийся между мирами, каким попал в племя Нра’тху. За время жизни в этом мире я худо-бедно научился показывать зубы, и когда уже на четвертый день такой жизни наш не то сержант, не то «дюжинник», именуемый тут оикияоо, конкретно достал меня, я сумел сбить его на землю и даже малость попинать ногами. Все-таки общение с Лга’нхи и ирокезами кое-чему меня все-таки научило.

Да и участие в настоящих боях откладывает свой след на характере человека. Добытая Мана – это вам не фунт изюму. Вместе с ней ты получаешь и опыт, и уверенность в себе. А ведь моем поясе (мне его, кстати, вернули, но без кинжала) уже висело почти полтора десятка скальпов.

Выжив и содрав скальпы в немалом количестве схваток, мягкий и пугливый студент Петя Иванов добыл немало Маны. И укрепив ею свой дух, понял простую истину, что пугаться можно по-разному. В страхе можно зарычать и броситься на врага, как это делает загнанная в угол крыса, а можно замереть от ужаса и дать себя убить, как какой-то пугливый зайчонок. В первом варианте есть хоть какой-то шанс. Во втором – шансов ноль. Следовательно, выбрать не сложно.

За большинство местных жителей этот выбор делает сама жизнь. Зайчата умирают еще детьми. Мне же пришлось этому учиться. Долго учиться. Но я, кажется, был не самым плохим учеником и кое-что усвоил.

А еще я тут понял, что искать компромиссы в некоторых случаях абсолютно бесполезно. Этот мир пока не дорос до компромиссов. Стоит только начать заниматься этим неблагодарным делом, и вместо компромисса быстро найдешь еще больше проблем. Все решат, что ты слабак, а со слабаком считаться незачем. Слабака просто затопчут.

Потому-то, когда наш оикияоо демонстративно плюнул мне в миску с размазанной по донышку кашей, когда я потребовал наполнить ее полностью, я ткнул эту миску ему в рожу, закрывая обзор, и влепил со всей дури ногой по голени, благо на мне все еще оставались «горные» ботопортянки с толстой и прочной подошвой. Потом понадобилось еще три-четыре боковых удара, чтобы снести этого урода с ног. Мужичок был хоть и ниже меня на полголовы, но башку имел чугунную. Я еще успел пару раз пнуть упавшую тушку по ребрам, а потом на меня навалилась вся остальная оикия и быстро заставила пожалеть о содеянном.

Очнулся я уже в темноте, а значит, прошло как минимум часов шесть-семь. Никто мне даже плошку воды не поднес, а двигаться было мучительно больно. Я слизывал ночную росу с травы, чтобы утолить жажду, и делал все возможное, чтобы не доставить удовольствие своим врагам, начав скулить от боли.

А наутро состоялся очередной в моей жизни неправедный суд.

Чего там пел-заливался наш Самый Главный Босс, я, ясное дело, не понял. Мне лично вообще слова не дали сказать, как, впрочем, и моим сослуживцам. Однако приговор говорил о многом. Не только меня, но и всю оикия приговорили к порке!

Кстати, интересное наблюдение. Судя по спинам моих «однополчан», порка тут была делом естественным и обычным. А вот Гит’евек и другие ирокезы из «забритых» ее никогда не применяли во время обучения молодняка.

Насколько я понял, среди дикарей вообще существовало только три вида наказания: общественное осуждение; изгнание из племени и смерть. (Детишек лупят, только чтобы до них лучше дошли незыблемые отеческие мудрости.) Хотя последние два означали примерно одно и то же и смерть, наверное, была даже более гуманным наказанием. А вот тягость общественного порицания современному мне человеку понять, пожалуй, практически невозможно. Тут оно воспринималось намного трагичнее, чем мы можем себе представить. Когда живешь в довольно тесной общине, любое понижение твоего общественного статуса воспринимается очень болезненно. Весь. Повторяю, ВЕСЬ МИР смотрит на тебя с осуждением, брезгливым сочувствием и жалостью. И никуда от этих взглядов не укрыться и не спрятаться в забвении толпы. Потому-то калеки обычно и предпочитают «изгонять» себя самостоятельно, чем терпеть сочувствующие взгляды, приказы и окрики тех, кто вчера был на равных с тобой. Презрение горше смерти!

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*