Юрий Корчевский - Разведчик. Чужая земля
Игорь сел, поблагодарил.
– Что хромаешь?
– Ранение осколочное в обе ноги на Восточном фронте, – убедительно соврал Игорь.
– А! – уважительно посмотрел на попутчика солдат.
Игорь по сторонам поглядывал.
– Плохо воевал? – вдруг спросил водитель.
– Почему?
– Наград не вижу.
– Мои соседи уже уехали на запад, поближе к швейцарской границе, родня у них там. А мне бежать некуда. Если с железным крестом ходить буду и со знаками «За штыковую атаку», меня русские сразу расстреляют.
Солдат сигарету закурил, приоткрыл окно, дым пустил.
– Угостить сигаретой?
– Не курю, здоровье не позволяет.
Въехали в город. Игорь попросил:
– Останови здесь, мне в аптеку надо. Спасибо, что помог.
Игорь за ручку дверцы взялся, солдат спросил:
– Как думаешь, фронт не удержим?
– Русские нынче сильны, а где у Германии резервы? Ты их видишь? Думаю, через месяц-два русские возьмут Берлин, поражение неминуемо. Тогда начнется хаос.
Солдат-водитель притормозил. Игорь выбрался, водитель бросил вдогонку:
– Я через час обратно поеду, хочешь – подожди, подвезу.
– Буду очень благодарен.
А какая аптека, если у него в кармане даже пфеннига нет, не то что бумажных денег. Но по городку прошелся. Чувствовалось приближение фронта. Окна заложены мешками с песком, в подвальных оконцах пулеметные амбразуры оборудованы. На стенах домов надписи белой краской «Капитуляция? Никогда!», «Смерть или Сибирь!». И жители выглядят унылыми, печальными. Игорь в душе порадовался. Докатилась война до нацистского гнезда, хлебните тех лишений, что другим странам уготовили.
Конечно, старики и дети не виноваты, но на стадионах и площадях те же немцы – мужчины и женщины, радостно приветствовали речи фюрера. Только обещания политиков всегда расходятся с реальностью. На окраинах городка бетонные укрепления, несколько танков в капонирах стоят, как бронированные огневые точки. Игорь круг сделал, у аптеки на лавочку присел. Знакомая машина показалась. Игорь встал, вышел на дорогу. Солдат притормозил.
– Садись, камрад! Лекарства купил?
– Нет, в аптеке всякая чепуха осталась – аспирин, йод, бинты.
– Да, тяжело сейчас людям. И в армии с кормежкой хуже. Вместо масла маргарин дают. И сигареты дрянь, представляешь?
Ну да, тяжело! Знал бы, что наши люди в прифронтовой зоне или в оккупации ели, небось, заткнулся бы. В десять минут доехали до фольварка. Игорь еще подумал, не убить ли солдата? Можно получить документы, узнать, из какого подразделения. Обернулся назад, а на дороге грузовик медленно катит.
С документами срывается, ладно – пусть живет. Убей он сейчас врага, надо еще машину куда-то прятать. Игорь улыбнулся на прощание, поблагодарил, тяжело выбрался из машины, опираясь на палку. Солдат сочувственно смотрел вслед. Разведчик подождал, пока уедет легковушка, следом грузовик. Поковылял к дому. Разведчики уже ждут, лица довольные.
– С чего такие физиономии?
– Компота попили. А знаешь, что еще нашли? Пошли, угостим.
На кухонном столе колбаса, крупными кусками нарезана.
– Откуда?
– В подвальчике закуток был, на веревке какие-то штуки висят, серебряной фольгой обернуты, как конфеты. Я развернул одну. Вроде колбаса, разрезал, попробовал – копченая колбаса. Ешь, мы уже по целой штуке съели.
Игорь кусок в рот отправил. Действительно, копченая колбаса, мясо жесткое, но вкусное. Не спеша половину умял. Без хлеба, сытость не та.
– Старшина, не томи.
– А что сказать, в полукилометре часть какая-то стоит, есть штаб, радиостанция. Вечером, как стемнеет, идем туда, наблюдаем. Если удача будет на нашей стороне, берем языка. Сами понимаете – стрелять нельзя, придется работать ножами. Один выстрел, и нас в решето превратят. А пока отдыхать.
После еды, да вздремнуть, не служба, а мед. Если не знать, что ночью рискованная акция. Как только стемнело, все трое выдвинулись к лагерю немцев. Шли по лесу, напоминающему парк. Деревья по линейке посажены, мусора нет, просеки обозначены столбами и табличками. В таком лесу не заблудишься и не спрячешься, насквозь проглядывается.
Лагерь показался неожиданно. Большие армейские палатки, десяток крытых машин, замаскированных большой сетью. Один кунг – радиостанция. Немного в стороне, ближе к дороге. Его и видел Игорь, проходя мимо. В лагере темно, освещения нет, но жизнь кипит. Строем и поодиночке проходят солдаты, слышен шум работы бензогенераторов. Наблюдать за лагерем в темноте практически невозможно, видимости нет.
– Что делать будем? – спросил Бармалей.
– Форма немецкая нужна позарез, да где ее взять?
– Маскировочный костюм устроит?
– Ты про немецкий говоришь?
– А то чей же? Я по-быстрому обернусь.
И покрой, и расцветка, рисунок на отечественных и немецких маскхалатах и костюмах были разные.
Бармалей уполз в сторону. Ни одна ветка не хрустнула, как растворился, появившись через полчаса.
– Держи, старшой!
Игорь взялся за костюм, а он еще влажноватый.
– Где взял?
– Немец сушиться повесил, я стырил.
Понятно стало, почему костюм волглый. Но выбирать не приходилось. Игорь его на свою форму надел. Неприятно тело холодит. Автомат пришлось разведчикам оставить, пистолет в карман опустил.
– Отсюда – ни шагу. Если стрельба начнется, уходите к своим.
– Не, командир. Если палить начнут, мы тебя не бросим.
И не переубедишь их. В разведке своих бросать не принято, но если уж вляпался, то лучше одному погибать, чем группу подставить.
Игорь пошел не прячась. Риск был, если часть старая, военнослужащие в лицо друг друга знают. Но сейчас в войска пополнение часто поступает, убытия по смерти и ранению возросли, была надежда, что пронесет. Его больше радиостанция интересовала. Где штаб, там она. Возле одной из палаток, немного в отдалении, часовой стоит. Игорь сначала решил, что там штаб. Но в палатку никто не заходил, туда не тянулись провода телефонной связи. Понял – ошибался. Обратил внимание, что лейтенант с портфелем направился из лагеря. Интересно стало – куда? Злачных заведений поблизости не наблюдается. Шел за ним в отдалении. Сложновато, далеко отпустишь, так в темноте скроется из вида, а приблизишься – засечет. Через триста метров, за рощей, опять фольварк открылся, почти копия того, где разведчики отдыхали. Лейтенант в окно постучал.
– Господин Аксельрод! Господин полковник! Вам шифрограмма!
Через минуту распахнулась дверь, вышел офицер. В галифе сапогах и нижней шелковой сорочке. Из дома доносится звук патефона, классическая музыка.
– Заходите, лейтенант.
Оба зашли в дом, лейтенант через минуту вышел и, насвистывая нечто бравурное, направился в лагерь. Случай удобный, командир части в отдалении от своего подразделения живет, и охраны не видно. Сибарит, в палатке жить не нравится, когда рядом фольварк пустой. Еще и музыку слушает, сволочь. Почему-то именно патефон Игоря задел. Подкрался к дому, обошел тихо. Часового не обнаружил. Полковник надеется, что до русских еще далеко и свое подразделение рядом. Ох, зря он так беспечен!
Игорь осторожно, одним глазком, в окно заглянул. Через щель в шторах видно, как офицер за столом сидит, читает бумаги. Тут же, на столе, патефон и бутылка коньяка и малюсенькая рюмка. Прямо идиллия, не фронтовая обстановка.
Игорь тихонько слез. Есть ли в доме другие, он не знал. Скорее всего – полковник один, иначе младший по званию вышел бы к дежурному офицеру. Но это лишь предположение. Игорь быстрым шагом направился к месту, где оставил разведчиков, обрисовал ситуацию.
– Да это же везуха! Брать надо! – безапелляционно заявил Бармалей.
– На месте решим, как действовать, – согласился Игорь. – Но никакой стрельбы. Полковника возьмем живым. А если в доме другие есть, работаем ножами.
– Поняли, командир.
Быстро добрались до фольварка. Похоже – строились они по одному плану. Это немного облегчало задачу. По приказу Игоря разведчики обошли вокруг дома, охрану не обнаружили.
– Как внутрь войдем? – прошептал Лисица.
– Волшебное слово знаю. Сим-сим, откройся, – ответил Игорь. – Значит, так, стучу в окно, вы сбоку от двери стоите. Как офицер выйдет, вяжите.
Разведчики заняли позицию сбоку от дверей, Игорь в окно постучал.
– Герр полковник! Срочный пакет!
Игорь был в немецком масккостюме, и офицер, вздумай посмотреть в окно, увидел бы своего. Видимо, ночные депеши с посыльными были явлением регулярным. Офицер открыл дверь и шагнул на крыльцо.
Сзади на него набросились разведчики. Бармалей кулаком в голову ударил – оглушить, Лиса ударил ногой под колени с задачей свалить. Однако офицер крепкий оказался, жилистый. На ногах устоял, с крыльца через ступеньки сиганул, столкнувшись с Игорем. Оба на ногах не устояли, упали, немец сверху оказался. Офицер ударил его кулаком в лицо. А уже наши разведчики навалились, каждый руку полковника схватил, назад выкрутил. Офицер орать начал, надеясь, что его услышат. Игорь заранее приготовленный кляп в рот затолкал. Пока разведчики немца держали, Игорь брючный ремень на немце расстегнул, связал сзади руки.
