Виктор Каменев - Кроманьонец (СИ)
Я скрипнул зубами. Студент, его проделки. Околдовал неандерталку, чтобы она в меня влюбилась. Ну ничего, мы с ним об этом ещё потолкуем.
— Нет, я всё понимаю, — продолжала неандерталка. — Мы не можем быть вместе. Но позволь мне хотя бы сказать тебе пару слов наедине.
— Я готов тебя выслушать.
— Тебе угрожает опасность. И очень скоро.
— Со стороны вашего племени?
— Ни в коем случае. Наше племя хочет, чтобы ты оставался вождём как можно дольше. Это будут какие-то другие люди. Боюсь, ты не поверишь, но…
— Говори, — подбодрил я её.
— Один человек из вашего племени желает тебе зла. И хочет что-то сделать, чтобы погубить тебя.
— Быть такого не может.
— Так мне сказали духи, — ответила неандерталка извиняющимся тоном.
— Но я выживу?
Дочь колдуна преданно заглянула мне в глаза и сказала:
— Я что-то не поняла, великий вождь. Духи сообщили, будто бы ты будешь жить, но через многие-многие годы. Может быть, в этом послании какой-то тайный смысл?
— Возможно, — согласился я. — В любом случае, спасибо тебе за предупреждение.
— Я была бы рада помочь тебе. Знаешь, мне так приятно ходить с тобой сейчас, говорить… О, я так и знала!
Целая толпа женщин решительно направлялась к месту нашего свидания. В их руках были камни и палки.
— Я пойду, — сказала неандерталка.
— Береги себя.
Неандерталка грустно улыбнулась и бросилась бежать. Мои соплеменницы тоже перешли на бег, но я вышел им наперерез и заставил их остановиться. Женщины загалдели все разом, угрожающе размахивая палками и кулаками.
— Тихо!!! — рявкнул я. — Пусть говорит одна из вас! Вот ты, к примеру.
— Великий вождь! — начала выбранная мной женщина. — Мы знаем, какой ты сильный и смелый, но что, если они напустят на тебя целую банду злых духов? Эта баба нам всем сразу не понравилась.
Из толпы женщин послышались утвердительные возгласы.
— Поэтому мы и пришли, — продолжала спикерша. — А то что нам делать, если она тебя заколдует?
— Девчонки, родные вы мои, — ответил я растрогано. — Да с вами мне никто не страшен. Хоть злой дух, хоть чёрт, хоть дьявол.
— Тогда пойдём, великий вождь.
Женщины окружили меня со всех сторон, и под этим конвоем я вернулся на стоянку.
Племя было настроено мрачно. Меня ждали все: и воины, и старейшины, и охотники, и рыбаки. Даже мирные скотоводы смотрели исподлобья.
Я вышел из женского окружения и сказал:
— Снизойду до объяснений, мои маленькие друзья. Неандертальцы нас покидают. И мы их пропустим. Во-первых, они оставят нам изрядный кусок своей территории, во-вторых, я так хочу. Если мы нападём, они будут отбиваться изо всех сил. Конечно, победа будет за нами, но немало наших погибнет. Кому это надо? Кто будет охотиться и рыбачить? Пусть неандертальцы уходят. Я всё сказал.
Возражения имелись у каждого специалиста из моего племени. Любой мог привести кучу доводов в пользу нападения на неандертальцев. Но под моим взглядом все опустили глаза.
— Работать, — распорядился я. — Сегодня надо закончить стены, а завтра возьмёмся за крышу. Я прекрасно понимаю, что все вы — кровожадные дикари, насильники и трупоеды. Но всё-таки неандертальцы уйдут. И это сделает вас людьми чуть-чуть раньше, чем остальные племена. Вопросы есть? Вижу, что нет. Расходимся. Волчонок, подойди ко мне.
Когда мы остались вдвоём, я сообщил пацану:
— Добрые духи предупреждают меня об опасности. Я знаю только одного человека, который может желать мне зла. Следи за Старейшиной, глаз с него не спускай, стань его тенью.
— Я понял тебя, великий вождь.
— Давай, Волчонок, на тебя вся надежда.
* * *Глубокой ночью десять воинов из чужого племени прокрались на нашу стоянку. Они миновали костёр, пробрались мимо часового и вошли в мои апартаменты. Там чужаки, все разом, принялись бить меня дубинами и колоть копьями.
Точнее, это им казалось, что они изничтожают меня.
Вскоре поведение объекта на моей кровати показалось им подозрительным. В апартаментах вдруг заметно посветлело, и чужаки увидели перед собой большую вязанку хвороста, укутанную шкурой. Это немало их озадачило, и только тогда они догадались оглянуться.
Воины, охотники и рыбаки стояли у входа. Несколько человек держали факелы, остальные — натянутые луки. Я сидел на пеньке посреди всего этого великолепия, разглядывая свои давно не стриженные, поломанные ногти.
Безжалостная смерть смотрела на пришельцев с кончиков стрел. Но они тоже знали о том, что у меня нет привычки убивать просто так, забавы ради.
У чужаков на время пропал дар речи, молчание затягивалось. И я прервал его:
— Ну что, ископаемые? Сразу сдадимся или повоюем?
— А ты пощадишь нас? — послышался робкий голос изнутри.
— Пока не знаю. От вас зависит.
Из пещеры вылетело копье, за ним показался безоружный воин
— Иди сюда, — сказали ему со стороны костра.
Воин оглянулся туда, увидел женщин, разглядывавших его с недобрым блеском в глазах, и предпочёл остаться на месте.
Вскоре диверсанты вышли наружу в полном составе. Среди них был и наш Старейшина, прятавшийся за спины врагов. Все они съежились и выглядели жалко.
— А ведь мы были союзниками, — заговорил я. — И вы сами пришли проситься под наше крылышко. Было такое?
Пришельцы дружно промолчали.
— Было, — ответил я за них. — И что в итоге? Вы вламываетесь к нам ночью, с оружием. Это, паны кроманьонцы, нехорошо.
— Великий вождь, — сказала мне Наставница, в данный момент предводительствующая всеми женщинами, — позволь нам расцарапать им рожи и выдрать волосы.
— Идея хорошая, — одобрил я. — Но они просили пощады. Слушайте мою волю! Есть среди вас вождь?
— Не признал? — спросил здоровенный детина, покрытый шрамами, шагнув вперёд.
— Все иуды и предатели для меня — на одно лицо. Твоё племя должно уйти из этих мест. На сборы даю вам сутки. Завтра вечером…
— Да никуда мы не уйдём, — перебил меня оппонент. — И не подумаем даже. Нам и здесь хорошо.
— Станет плохо, — предупредил я. — Тебе — так уж точно.
Вражий вождь посмотрел на меня с улыбкой и заявил:
— Что ж, пусть смерть. Но ты же не допустишь, чтобы меня, вождя, убил простой воин?
И после этих слов наш Старейшина оскалился во весь рот.
— Великий вождь, не стоит с ним драться, — зашептал Старший Воин. — Он один на медведя ходит. И на кабана.
— А на мамонта?
— Великий вождь, это уже не смешно.
— Но не может же его убить простой воин? Есть такой закон?
— Да, — признал Старший Воин. — Это правда.
Интересно, кто придумал такую глупость? Надо будет как следует переработать местную Конституцию. Однако, в последнее время я слишком часто угнетаю племя и настаиваю на своём. Недовольных всё больше… Короче говоря, надо укреплять авторитет.
— Выходи, — сказал я вражьему вождю.
Тот схватил из кучи брошенного неприятелями оружия дубину и помчался на меня. Я встал с пенька, легко уклонился от удара и сам съездил своего бывшего вассала ногой под рёбра. Вышло так славно, что рухнули мы оба.
Соперник вскочил первым. Не вставая, я ударил его ногой по голени. За такое любой нормальный футбольный судья должен был без разговоров ставить пенальти и гнать меня с поля. Враг, впрочем, всего лишь припал на колено. Я вскочил, выбил у него дубину и встал в стойку.
Дальнейшее протекало однообразно. Я уходил от его захватов и бил без жалости, добавляя новые шрамы к уже имеющимся. Определённо, я сломал ему челюсть, раздробил носовые хрящи, рассёк обе брови, да и внутри наверняка что-то отшиб. Но он каждый раз снова вставал, пусть и не столь резво, как в начале, и рвался в бой.
В какой-то момент меня даже посетила растерянность, но я взял себя в руки и решил прекращать забаву. Следующий мой удар в живот поверг соперника на колени. Я заскочил сзади и заехал ему кулаком по макушке. Вождь тяжело рухнул на землю лицом вниз. Я наступил ему на пятку и спросил:
— Будем продолжать?
— Да! — прохрипел поверженный противник, силясь подняться.
— Как хочешь. Копьё!
Старший Воин бросил мне требуемое оружие, и я приставил каменный наконечник к спине неприятеля.
— Не надо! — прогудел тот.
— Ага, теперь ты запел другую песню? Смотри у меня!
Я позволил ему сесть, отошёл чуть в сторону и продолжил заседание:
— С меня хватит. Я отстраняю тебя от выполнения обязанностей вождя и назначаю на должность простого воина. Возражения есть?
— Нету, — ответил разжалованный безжизненным голосом.
— Вождём будешь… вот ты. Иди сюда.
Выбранный мной воин робко шагнул ко мне.
— Твоё племя должно уйти к завтрашнему вечеру.
— Я понял тебя, великий вождь.
— Мы жестоко накажем вас, если вы останетесь.
