Сэй Алек - Рейхов сын
— Оружие это новое, экспериментальное… — начал Бюндель назидательным тоном, но потом фыркнул, и перешел на нормальный: — Это начальство так объясняет. Не такое уж оно и новое. Видал у офицеров MP.38 и MP.40?
— Ага, — кивнул Кудрин.
— Тоже не такая уж новинка. Модернизированные MP.36, с которыми еще в Испании воевали. — Оберягер запнулся на миг, припомнив, что воевали там и против русских тоже. — Вот, значит… А это — тот же самый MP.40, только приклад не складной, а деревянный. Считается, что так целиться удобнее.
— А на самом деле?
— А бог его знает, я из офицерского пистолета-пулемета никогда не стрелял, — пожал плечами Бюндель. — Что тут действительно новое, так это возможность стрелять не только очередями, но и одиночными выстрелами. Вот, видишь? Это переводчик режимов огня. Так — стрелять очередью, а так — одиночными.
— А как лучше? — простодушно поинтересовался Генка.
— И так, и эдак хреново, — поморщился Курт. — Дальше чем на пару сотен метров если и попадешь, то только с Божьей помощью.
— Бога нет, — ответил Генка.
— Он тебе сам это сказал? — хмыкнул оберягер, но мигом посерьезнел: — Отставить теософские диспуты. Приступаем к сборке-разборке оружия. Сначала надо отсоединить магазин…
Самсун (Турция), порт.
20 марта 1940 года, 12 часов 30 минут.
В порту воцарились настоящие безобразие и вакханалия. У причалов, на которые высаживались с транспортных судов русские танки, эвакуаторы, тягачи и прочая техника с их экипажами и мотострелками поддержки, слышались громкий русский и турецкий мат, изредка перемежаемый командами красных командиров. 95-я бригада легких танков шла на высадку в гавани, никоим образом для такой масштабной операции не приспособленной. На рейде скопилось большое количество транспортных кораблей, которые, при всем желании их капитанов, никак не могли встать к занятым их товарищами турецким пирсам, и являющихся лакомой добычей для англо-французской авиации. Случись в это время налет на Самсун, значительная часть транспортов отправилась бы на дно со всем своим грузом — не помогли бы ни румынские зенитчики остатков 16-й дивизии, ни зенитные пулеметы ДШК, вставших мористее «Голубого крейсера»[28] и эсминцев «Бодрый» и «Незаможник». К счастью для подчиненных полковника Банникова, летуны Новой Антанты высадку, что называется, «прощелкали».
Капитан-командор Раду Келтуяла, принявший командование дивизией после гибели Думитруеску, вышел из своего автомобиля и поглядел на выгружающуюся технику.
«Если это советские танки, то отдавать СССР Буковину без драки совершенно неразумно», — подумал он.
Собранная перед самой войной с миру по нитке, 95-я бригада была укомплектована танкетками Т-27 и танками Т-40, Т-37А, Т-38, а также небольшим количеством британских Vickers Mark I и Mk I, Matilda да старичков БТ-2.
Грозный, обком ВКП(б) Чечено-Ингушской АССР.
20 марта 1940 года, 12 часов 45 минут.
— Быков, скажите, вы дурак или предатель? — почти весело поинтересовался у секретаря обкома мужчина в форме капитана госбезопасности, помахивая в воздухе неким документом. — Вы когда вот это вот получили, почему не сигнализировали в органы?
— Да кто ж ожидал, что это не бред оскорбленного писаки-интеллигента? — воскликнул тот, к кому капитан обращался. — Он же журналист, писатель и поэт!
— Никто не ожидал, — согласился капитан. — Хотя по должности, вроде бы, вам положено ожидать. Ожидать, предполагать, докладывать! Когда вам это поступило? — он глянул на дату регистрации входящей корреспонденции. — О как. В январе.
Капитан прокашлялся и с выражением зачитал:
— Вот уже двадцать лет, как Советская власть ведет войну на уничтожение моего народа по частям — то как кулаков, то как мулл и «бандитов», то как «буржуазных националистов». Теперь я убедился, что война отныне ведется на истребление всего народа. Поэтому я решил встать во главе освободительной войны моего народа. Я слишком хорошо понимаю, что не только одной Чечено-Ингушетии, но даже и всему национальному Кавказу трудно будет освободиться от тяжелого ярма красного империализма, но фанатичная вера в справедливость и законная надежда на помощь свободолюбивых народов Кавказа и всего мира вдохновляют меня на этот в ваших глазах дерзкий и бессмысленный, а по моему убеждению единственно правильный исторический шаг. Храбрые финны доказывают сейчас, что великая рабовладельческая империя бессильна против маленького, но свободолюбивого народа. На Кавказе вы будете иметь вторую Финляндию, а за нами последуют и другие угнетенные народы.
Капитан внимательно поглядел на секретаря обкома.
— Вы, товарищ Быков, помните, в ответ на что Исраилов вам это письмо написал? Так я напомню — в ответ на предложение подать заявление на восстановление в ВКП(б). С чего это вдруг товарищи из «Крестьянской газеты» так за него ходатайствовали, что вместо десяти лет за контрреволюционную клевету он отсидел только год, это мы еще разберемся. Но вот это! — капитан потряс письмом в воздухе. — Почему я об этом письме узнаю только сейчас, когда банда Хасана Исраилова разрослась и обнаглела до такой степени, что разгромила идущую в Турцию колонну с оружием и боеприпасами?!! Быков, вы понимаете, что кровь советских солдат, не только та, которая уже пролилась, но и та, что еще не раз прольется, лежит на вашей совести? Да получи мы эту бумагу раньше, в январе, никакой «Особой партии кавказских братьев», как они себя называют, просто и быть не могло бы. На вас, Быков, лично на вас, лежит ответственность за всю ту кровь, что прольется на Кавказе в ближайшие годы.
В кабинет стремительно вошел сержант госбезопасности и, подойдя к капитану, что-то прошептал ему на ухо.
— Поздравляю, товарищ Быков, — мрачно произнес тот. — Только что банда Майрбека Шерипова почти полностью уничтожила патруль бойцов госбезопасности, охранявших нефтепровод. Слава Богу, поблизости был армейский патруль и взрыв трубопровода удалось предотвратить. И не смотрите так. Я в Бога не верю, я верю в советских солдат.
Тобрук, Европейская улица.
20 марта 1940 года, 13 часов 20 минут.
Сопровождаемый двумя легкими колесными танками «Гай», бронированный «Daimler Scout Car» генерал-лейтенанта Харольда Руперта Леофрика Джорджа Александера неторопливо катился по усеянным трупами, разбитым танковыми гусеницами и воронками улицам Тобрука. Тут и там попадались обгорелые остовы бронеавтомобилей Autoblinda 40, танкеток L3/33, танков M11/39, М13/40 и старичков Fiat 3000. Из крыши одного из уцелевших домов, подобно диковинной печной трубе, торчал хвост сбитого в воздушном бою MC.200.
Пятая армия Грациани и танковая дивизия «Ариетте» бригадного генерала Арена сопротивлялись отчаянно, немыми свидетелями чего были, застывшие на подступах к городу остовы британских Universal Carrier, А13, А13 Mk II, Mk V «Covenanter», Mk VII «Tetrarch» и Mark II Matilda II — последних было, впрочем, довольно немного. Мощная броня «Матильд» оказалась не по зубам ни 37-мм орудиям танков и тобруков, ни 47-мм противотанковым орудиям, а из пяти присланных в 7-ой Королевский танковый полк, перед самым началом кампании, новейших А22[29] Mk I не был потерян вообще ни один: итальянцам просто нечем было взять их лобовую броню в 102 миллиметра. Да и бортовую, в 76 миллиметров, тоже. Орудия, правда, у новых танков оказались столь же поганенькими, как и у прочей британской бронетехники, но «макаронникам» хватило и двухфунтовок.
Конечно, новые танки были еще предсерийными прототипами, страдающими абсолютно всеми «детскими» болезнями опытных машин: у них постоянно что-то ломалось, заклинивало или просто не работало, — что никак не могло радовать генерал-лейтенанта Александера, но как оружие морального подавления, от которого отлетают абсолютно все бронебойные снаряды, словно горох от стенки, они показали себя в последнем бою просто замечательно. А заглохший посредине штурма двигатель одного из них, это, право же, такая мелочь… особенно по сравнению с судьбой 6-го Раджпутского полка.
Посланный еще в самом начале двухдневного штурма Тобрука занять Дерну этот полк 4-й Индийской дивизии Сил Западной Пустыни двигался по идущей вдоль морского побережья дороге. Уверенные в военно-морском превосходстве Великобритании, и в том, что она полностью главенствует в средиземноморском бассейне, индусы и в кошмарном сне представить не могли, что маячивший на горизонте и приближающийся все ближе и ближе линкор, это вовсе не «Уорспайт» или, например, «Вэлиант», а очень даже итальянский «Конте ди Кавур», причем убедил их в недружественности корабля отнюдь не его флаг, а разрывы 320-и и 135-и миллиметровых снарядов, которыми тот, в несколько бортовых залпов, просто уничтожил колонну, похоронив две трети полка и всю его технику прямо на марше.
