Артём Рыбаков - Три кольца (СИ)
К ферме я не подходил, а подкрадывался. Вовремя сообразил, что если мои преследователи были достаточно настойчивыми, то, как раз к началу заварухи на трассе, они должны уже были выбраться из коллектора, обнаружить Вихря и найти трупы убитых мною наёмников.
Метрах в ста от бывшей колхозной, а может и совхозной, точно не знаю, собственности, я залег и принялся разглядывать окрестности в трофейную оптику. Минута тянулась за минутой, но противника обнаружить не удавалось. Наконец в кустах, где был выход-пролом из коллектора, в поле зрения попалась какая-то неправильность. Вгляделся — ну точно, человек спрятался. Понаблюдав ещё пару минут за ним, я обнаружил ещё двоих. Первый общался с ними жестами, чем и «спалил».
— Гедеван Занозе! — связался я с нашими.
— Здесь Гедеван! Докладывай! — Валера, зная мой неугомонный характер, совершенно не удивился.
— Засёк троих. Окопались, но не сильно. Кто ко мне?
— Саламандр и пять ребят.
— Понял. Саламандр ответь Занозе.
— Здесь Саламандр. Заходим с двенадцати, — по принятой у нас системе это означало, что ребята заходят на объект точно с севера.
— Лучше с одиннадцати или четырёх-пяти. На вас у них три ствола смотрят. Двоих могу отработать.
— Заноза, сколько их всего?
— Не больше пяти, плюс — мой язык, если освободили.
— Понял тебя. Жди. Будем работать «три плюс два».
— И я в прикрышке?
— А как же! Встанем — маякнём.
«Вот так вот — связь — великая вещь! Теперь, даже если наёмники решат убежать, без потерь с их стороны не обойдётся. А, насколько я знаю этих парней, то они, скорее всего, предпочтут сдаться и не класть свои жизни за звонкую монету. Потому что понимают, прорыв из самого логова Следопытов — мероприятие малоприятное. И мы с хвоста у них не слезем, пока всех не переловим. Интересно, а как «Дуб» собирался уходить? Чёрт!» — внезапная догадка заставила меня срочно выйти в эфир:
— Гедеван Занозе. Срочно!
— Здесь Гедеван!
— Валера, куда «тигр» поехал?
— Полями на Дорошиху рванул. Трансильванец говорит, что он кварталами его догнать пока не может.
— А Трухлявый где?
— Здесь, с нами.
— Чёрт, если он на ту сторону прорвётся, то мы его не достанем! Вертолёт у них! И база под Кимрами, — я принял решение. — Всем внимание! Саламандр, тебе далеко?
— Метров двести.
— Понял. Я начинаю сейчас, отвлекаю, а ты работай с ходу. Как понял?
— Понял тебя, Заноза.
— Гедеван, пошли Трухлявого на перехват на «восемьдесят четвёртую» трассу. «Тигр» — машина злая, но не всё же время они по бездорожью будут ехать. Как увидят, пусть по мотору стреляют!
— Понял тебя. Две машины через минуту выйдут.
— Валер, и подмогу сюда вызови — недобитков ловить. Через шестьдесят секунд начинаю! — и я приник к оптическому прицелу.
Как всегда «хорошая мысля приходит опосля», чертыхнувшись, и отлипнув от окуляра, я нажал тангенту:
— Заноза в канале. Отбой на две минуты. Попробую их уболтать! — и, сунув в руку в «трехдневник», достал трофейную «нокию». Включив рацию и отсоединив гарнитуру (ни к чему она сейчас), включил питание:
— «Белые дрозды» ответьте Занозе, — почему-то мне показалось, что если в команде есть один из этой группировки, то и другие сыщутся. К тому же, «Вихря» должны были найти и развязать.
Секунд через сорок мне ответили:
— Хунт[41] здесь. Слушаю, — тягучий акцент вполне соответствовал прозвищу.
— Правильно, слушай внимательно, Волк, коли не в ту овчарню влез! — немного надавил я на собеседника. — У вас есть три минуты, чтобы сдаться. Потом будет плохо! Понял меня? Если сдадитесь — не обидим, поговорим и отпустим. Мы правила знаем — у вас контракт, не по своей воле пришли.
— А ты кто такой, чтобы мне указание давать? — возмущённо спросил неизвестный мне наёмник.
— Кто я такой, у Поорса спроси, я ему представлялся.
— Hunt! Ei kuula teda![42] — внезапно голосом «Дуба»- «Берга» заголосила рация.
«Хорошая у него в другой машине рация стоит», — подумал я, вспомнив, что в том «Тигре», где меня попытались захватить, никакой серьёзной аппаратуры я не заметил. Но могли и спрятать, тут я не уверен.
Я связался с Гедеваном:
— Валер, я попытаюсь их главного уболтать, пусть наши умельцы пеленг берут. А этим, на ферме, я дал три минуты на то, чтобы сдаться. Как понял?
— Хорошо понял. Ворон уже колдует…
Поскольку Леша-«Ворон» был одним из наших лучших специалистов по связи, я с чистой совестью продолжил игру:
— А вы господин Поддубный, не лезли бы. А то людей завели, да бросили. Нехорошо, практически «ай-яй-яй». Или вы ребятам не сказали, что вы уже в десяти километрах, и подмоги им никакой не будет?
— Да ты… — начал разгневанный вожак «залётных», но я перебил его:
— Что я? Или вы не сказали им, на кого охоту затеяли?
— А ну заткнись, сопляк! — похоже, мой оппонент почувствовал, что оторвался от погони, и решил немного выпустить пар. — Тебе просто повезло! Но мы до тебя доберёмся!
«Говори, говори, тупица… Ещё минута-другая и Ворон тебя поймает!» — позлорадствовал я про себя, а вслух (и в эфир) выдал длинную матерную тираду, крайне нелестно характеризовавшую умственные способности «Берга» и сексуальные традиции его семьи. Традиционные упоминания «скорости» эстонцев я опустил, дабы не обижать остальных наёмников.
Лже-«Дуб» несколько секунд переваривал услышанное, а потом разразился ответной бранью. Ругался он не слишком умело, чем в очередной раз подтвердил мои сомнения в его «русскости». Сейчас я уже понял, почему уже в самом начале нашей короткой поездки я почуял неладное. Он очень напомнил мне тогда прибалтийских актёров советских времён, пытавшихся изображать «европейскую цивилизованность». Андреич нам с Янеком как-то объяснял про это и показывал на примерах. Давно это было, лет пятнадцать назад, а поди ж ты, помню до сих пор.
Переругивался я с «Бергом» ещё минуты полторы, не меньше, пока наушник голосом Гедевана не сказал: «Засекли. Он в районе Савватьево и двигается на восток. Километров десять до него, не меньше».
— А ну ша, балаболка! — прервал я словоизлияния «интуриста». — Волк, что надумал?
— Оружие оставите? — спросил тот.
— Сейчас заберём, когда отпустим — отдадим. Кроме трофеев, естественно… — несмотря на кажущуюся странность подобных условий, были они вполне обычными. Уже лет десять как жестокость первых схваток пошла на убыль и подобные «договора» были среди профессиональных «солдат удачи» не редкостью. Особенно, когда они сталкивались с превосходящими силами «разумного» противника. «Отморозков» и «идейных», вроде вологодских Пионеров это не касалось.
— Договорились, — буркнул Волк. — Мы выходим!
Я быстро связался с Саламандром и предупредил его и всех наших о достигнутых успехах. После чего пошёл принимать капитуляцию противника.
Глава 7
Пока ребята грузили пленных и собирали трофеи, я решил осмотреть машину, доставшуюся нам от Дуба. Этот «тигр», в отличие от того, где я ехал до этого, был предназначен для большего количества людей. Небольшие, обтянутые брезентом, сиденья располагались вдоль бортов, и двери были только две. Отсюда я бы так легко не выбрался. Распахнув дверь, я увидел свой «калашников», лежащий на полу. Автомат нашёл, а вот чехол с «рогатым другом» — нет. А вот «Фагот», так и стоявший в пассажирском отсеке, очень порадовал.
— Илья, давай сюда. Виталий Андреевич в канале! — крикнул мне Гедеван, высунувшись из своего «уазика».
Выбравшись из салона «тигра», я быстро подошел к нему и нацепил протянутую гарнитуру:
— Андреич, это я.
— Здорово, вояка. Про приключения свои можешь не рассказывать, есть кому. Сейчас дело в другом: ты лук свой нашёл?
— А причём здесь это, Виталий Андреевич? — опешил я.
— Так нашёл или нет?
— Нет.
— И замечательно! — голос «дяди Виталика» был по-настоящему радостным. — Значит так, «племяшка», бери у Валеры пятёрку парней посмышлёнее и двигай вдогонку за этим «эстонцем».
— Так уже гоняют его…
— Не спорь со старшими, Илюха! — оборвал меня начальник. — Мы тебе в лук «маячок» подсунули. Ещё из старых. Так что без разговоров берёшь у Валерки приёмник, бойцов и марш-марш в догонялки играть. Важно это, понял?!
— Андреич, — взмолился я, — почему мне? Если вы, хитровыдуманные такие, мне «жучка» подбросили, то уж по следу пройтись и кто другой сможет.
— Ты, «племяш», не перечил бы! Поострёгся бы со старшими спорить. А, для того, чтобы на твой шибко логический ум подействовать, спрошу одну вещь, только ты не обижайся…
Тон Виталия Андреивича хоть и был игрив, но ничего хорошего лично мне не предвещал. «Как пить дать, опять макнёт меня в грязь, старую выучку демонстрируя!» — решил я про себя.
