Василий Панфилов - Русский кайзер. «Иду на вы!»
По поводу же заговора и покушения — предлагаю разрезать этот гнойник и спровоцировать нападение. От пули, стрелы или сабли тебе проще уйти, чем от яда, ну и доказательств будет куда как больше».
Посовещавшись с Павлом, решили и правда спровоцировать нападение. Но чтобы оно не достигло своей цели, из Венедии прибыли «Волки» и пластуны — тайком. Да и Пугачёв, ставший к тому времени начальником Тайной Канцелярии, поставил своих орлов. Ну и… начались выезды на природу: с одной стороны кажется, что так легче организовать покушение, а с другой — тем же пластунам проще работать в лесу, чем во дворце.
Несколько выездов прошли без толку, но… Вымотали жутко! Все знали, что Владимир предпочитает охоту на крупного зверя, причём непременно с холодным оружием, а то и без него. И когда стоишь против медведя с ножом, а думать приходится не только о медведе, но и о стрелках на подстраховке, о всяких подозрительных кустиках… Бодрит.
Выдох, одеть жилет из десятков слоёв шёлка со специфической пропиткой. Даже мушкетная пуля в упор не пробьёт. Правда, от мушкетной пули в упор внутренности превратятся в фарш… Напряжение дичайшее — за две недели у него появилось несколько десятков седых волосков. Самое паскудное — приходится постоянно ждать удара и — улыбаться, «наслаждаясь» обществом и ситуацией. Хорошо ещё, Павел в этом непосредственно не участвует…
До места охоты ехали в санях — всё равно какая-то повозка нужна на случай травм и ранений, так что особого смысла подставлять лицо холодному ветру Рюген не видел — пейзаж всё равно неинтересный. Народу было немного — чуть больше дюжины человек. Три четверти — иностранцы из состава посольств и торговых миссий. Англичан аж шестеро — ну да, официально же Померанский с «Братом Георгом» только что не в дёсны лобызаются… Двое датчан из посольских и голландец. Отдельно — два русских чиновника, проводник, врач, новый секретарь Грифича и сам Владимир.
«Фонили» нехорошими эмоциями почти все — за исключением проводника, самого императора, секретаря, датчан и одного из англичан. А ведь помимо них может быть ещё и засада на полянке…
— Вот тамочки, — негромко шепнул проводник, одетый в драный овчинный тулуп. Не от бедности — «счастливый», от деда ещё.
— Большой, говоришь?
— Пудика двадцать два, — уверенно ответил Архип.
— Видывал и побольше…, — протянул несколько «зажравшийся» Грифич.
— Дык на Северах есть и побольше, а под Питербурхом вряд ли, — парировал проводник. — Ещё он это… битый. В том годе мужички его подранили, да утёк, шельмец. Говорят, на дыбы не становился, так на четырёх лапах и пёр. Двоих покалечил.
Дополнение важно — вставший на дыбы медведь становится отличной мишенью и сильно облегчает задачу охотникам. А вот такой, опытный… Впрочем, были у Померанского и такие «клиенты», не впервой.
Осторожно утоптали поляну и… Несмотря на экстрасенсорику, угадать расположение «вражин».. помимо присутствующих вышло не слишком хорошо. За двоих он мог ручаться, ну а больше…
Пластуны и «Волки» залегли чуть поодаль. Вроде и знаешь суть плана — подменили порох на более слабый и заряды в ружьях разве что вытолкнут пули и покажут нехорошие намерения злодеев. Агенты божились, что порох подменён у всех без исключения стоящих сейчас на поляне, но мало ли — вдруг кто-то из противников решил перезарядить ружьё каким-то иных порохом? Да и убийцы, сидевшие в засаде, заставляли нервничать — порох у них был самый обычный.
Архип взял заранее вырубленную длинную жердь и перекрестившись, толкнул её в берлогу. Зверь вылетел моментально, не делая попыток встать на дыбы и грозно реветь. Владимир скользящим движением ушёл у него с дороги вонзил кинжал в позвоночник возле крестца, одновременно завопив истошным голосом…
— Рраа!
Медведь по инерции пробежал несколько шагов и упал замертво[40]. Присели от неожиданности и остальные охотники.
Тут Грифич почувствовал опасность и упал, перекатившись в сторону. Четыре почти одновременных выстрела прогремели со стороны и к счастью для него впустую[41]. Тут же стоявшие на поляне англичане направили ружья на него и защёлкали курками.
Но проверять качество работы агентов Померанский не стал… Оттолкнувшись всем телом от утоптанного снега, он прыгнул навстречу сотрудникам английского посольства — рукопашный бой наше всё… И ужасом понял, что прыжка не получилось — чёртов снег… Он достаточно утоптан, чтобы стоять и ходить по нему, но для столь экстремальной акробатики он недостаточно плотный.
Снова выстрелы — и пуля со стороны проходит по рёбрам. Шёлковый жилет вроде бы выдержал, но ребра — нет. Явно сломаны.
Архип с округлившимися глазами прыгает на одного из англичан, хватает в охапку и валит навзничь.
Секретарь, щуплый и невзрачный на вид подросток, врукопашную схватился со стоящим чуть поодаль медиком — здоровенным шведом. Швед отмахивался коротким палашом, но текучий воспитанник фон Бо и друг детства Ярослава быстро всадил медику нож в плечевой сустав. Тот коротко, как-то по женски взвизгнул и скрючился у повозки.
Владимир даже после неудачного прыжка и ранения быстрее англичан и вот уже тяжёлый удар ногой в колено заставляет Ройса упасть, выпустив из рук двуствольный пистолет.
— Стреляй! — Орёт полковник Филатов подаёт пример, разряжая ружьё. Его примеру следуют и остальные убийцы, но на этот раз попаданец просто прыгает из всех сил вверх и вперёд, в сторону стрелков — такого финта они точно не ожидают.
— Бббах!
Мимо… И Филатов падает на снег с тяжелейшим сотрясением — высокий прыжок Владимира перешёл в несколько киношный, но в данном случае действенный удар ногой сверху. Майор Аксентьев оседает, получив локтем по челюсти.
«— Перестарался», — машинально отмечает император остекленевшие глаза убитого и… На этом всё закончилось — на поляну влетели «Волки» с пластунами и вязали всех присутствующих.
— Этих не тронь, — показал Померанский на датчан и Архипа, стоявшего с растерянным видом над одним из скорчившихся англичан.
— Эвона как обернулась, — растерянно пробормотал проводник, — злыдни какие. Ишь чего удумали — человека убить.
— Молодец, — хлопнул его император по плечу, — помог.
Затем хмыкнул и отвесил мещанину увесистую оплеуху.
— Прими смиренно этот удар, рыцарь, а на остальные отвечай ударом меча[42]. Баян! — подозвал он секретаря, — принеси-ка палаш, нам нового рыцаря опоясывать надобно.
— Да я ништо, — растерянно забормотал проводник.
— Ты теперь — дворянин, а не ништо, — весело сказал Рюген выпучившему глаза Архипу.
Окружающие улыбались, а личный врач норовил раздеть Владимира и посмотреть на ущерб, который нанесла пуля рёбрам сюзерена.
— Остынь, — успокоил тот врача, — рёбра сломаны, обмотай пока прямо поверх жилета, во дворце нормально сделаешь.
Спецслужбы возились, проводя «экстренное потрошение» (предварительно отведя датчан в сторону). Поляна стала наполнятся людьми, большая часть которых не имела прямого отношения к происходящему и просто желала урвать кусочек славы.
Новоявленный рыцарь растерянно потоптался на месте и отправился разделывать добытого Грифичем медведя.
Глава десятая
Покушение на Померанского вызвало шок в обществе и Россия немедленно объявила войну Англии (Британия, естественно, всё отрицала). Да собственно говоря, к ней готовились не первый год… Ничего особенного Павел не мог противопоставить Георгу — это был классический вариант «борьбы слона с китом», но помочь Владимиру «закрыть» Балтику — вполне. Так что русский флот, базирующийся в Петербурге, присоединился к флоту Померанского Дома. Размеры русской балтийской эскадры были в разы меньше венедской или шведской, да и то в большинстве своём были гребные суда[43], но хоть что-то.
Объявила войну и Венедия, Священная Римская Империя. Но единства в империи не было — Австрия объявила о нейтралитете, но всем было ясно — нейтралитет будет действовать ровно до той поры, пока Фердинанд Австрийский не соберёт войска и не ударит по Венедии.
Бавария и Пфальц объявили о полной поддержке Англии, как и английский Ганновер, с присоединившимся к нему Гессеном.
Лотарингия, Эльзас, Вюртемберг и Брауншвейгские княжества объявили о полной поддержке императора.
Осколок Пруссия в лице его правителя заявил о категорическом нейтралитете. Воевать ЗА Померанского после всех событий пруссаки категорически не хотели, а воевать против просто боялись. О нейтралитете заявила и Саксония, откровенно напуганная очередной «битвой гигантов». Правда, нейтралитет этот вроде как склонялся скорее в пользу Венедии и Империи — по неофициальным каналам было передано, что на страну давят, угрожая реквизировать зарубежные активы, а как только, так сразу…
