Вадим Мельнюшкин - Затерявшийся
Лошадке надо дать отдохнуть, но вечером нам с ней работа предстоит, опять мотоцикл тягать будем. Думал ли тот, кто этот мотоцикл делал, что предстоит тому не возить, а самому кататься? Судьба, однако.
За всеми делами прошла половина дня. Старшина снова двинулся менять наблюдателя, а мне с сержантом в караул идти. Знаю, что командиру не положено, но пару часиков придётся, ибо нехватка личного состава в подчинении. Надеюсь, из еды не одни поджарки оставят. Гневить начальство не в их интересах. Смотри-ка, за час управились, вон как боец спешит, чуть не падает, как хочет командира сменить. Орёл!
— Где разводящий?
— Так это… — боец засмущался, но тут же опомнился и вытянулся по стойке смирно. — Тащ кмдир, разводящий сержант Байстрюк несёт службу на посту номер три. Докладывал красноармеец Давыдов.
Стоп. Какой ещё пост номер три? У нас же их всего два. Или я чего-то не знаю? Интересно-то как.
Всё оказалось просто. Ну, относительно, как объяснил мне Жорка, пост с первым порядковым номером выставляется около знамени части, а за неимением у нас оного, и пост сей отсутствует. Зато у нас есть четвёртый пост, это который у гати. Это ж надо? Решил с армейским рационализмом не бороться – оно мне же спокойней будет. Пусть бдят службу, как по уставу положено.
Старшина вернулся поздно и хмурый как туча.
— Товарищ командир, смену поста произвёл. Поговорить бы без лишних ушей.
Это что ж такое произошло, что старшина на полууставной съехал? Отошли в сторону.
— Что произошло, Леонид Михайлович?
— Фашисты пленных постреляли.
— Как? Всех?
— Не всех – пятерых. Я как на пост пришёл, гляжу – грузовика нет. Мне Егоршин и говорит, загрузились два фрица в кабину и уехали. Решил подождать, посмотреть что будет. Вдруг пальба, фашист с автоматом, что лес патрулировал, очередями по лесу шарашит. Я сначала думал, наши напали, но оставшиеся двое не стреляют, только пленным что-то орут. Автоматчик рожок выпустил и тоже давай орать. Выгнали их на сушь и заставили построиться, я посчитал, а их двадцать девять, видно один сбежал. Начали они наших по одному выдёргивать, троих выдернули, а четвёртый упирается, за соседей ухватился, и ни в какую. Тут эта сволочь с автоматом прямо на месте в него очередью. Потом еще одного выдернули, отвели в сторону – там их из пулемёта и положили. Егоршин с Полищуком давай затворы дёргать, насилу удержал, хотя самому хотелось гадов этих на месте… Если б ещё кого потащили расстреливать, не выдержал бы.
— Понял, старшина, — решил свернуть на уставной я. — Что дальше?
— Потом, товарищ командир, вернулась машина. Из кузова вытащили баки, вроде даже термосы. Сначала фашисты пожрали, на наших убитых показывали и ржали. Потом пленных пустили к еде. Те похоже здорово оголодавшие, даже отталкивали друг друга, а фашисты что-то орали и опять ржали. Наверно издевались, что пайка у наших теперь больше, за счёт расстрелянных. Бойцов снова еле удержал. Ну а потом Егоршина забрал и ушёл. Полищуку сказал, что если хоть чем себя выдаст, своими руками удавлю. Командир, языка ведь будем из них брать? Мне его потом отдай, чего тебе мараться.
— Получишь.
Ну всё, гады, хана вам. Сейчас Егоршин ещё другим расскажет. Как бы мне без языка не остаться, порвут ведь. Ладно, Кузьму надо будить, да про новое место под лагерь попытать.
* * *— Просто там всё. Поедешь на север, километра три, выедешь на шоссе, тут же его пересечёшь и сразу грунтовка в лес пойдёт, по ней километров пять-шесть. Жаль курвиметра нет, так что на глазок. Из леса выедешь, справа Залесье будет, после этого опять лесом, до лесопилки. Перед ней съезд будет, тебе туда. По просеке с километр и дальше по вырубке направо. Метров через двести начнётся болото. Слева в кустах брёвна лежат, штук шесть. Бросай их прямо в болото и по ним. Через полкилометра выберешься на остров, а там уж разберёшься.
— Грузовик пройдёт.
— Сейчас, по сухости, да. Если дожди пойдут или по осени – вряд ли.
Глава 5
На немцев я выскочил как чёрт из табакерки, те аж за оружие от неожиданности схватились, хотя вроде мотор должны были слышать, но рассмотрев форму успокоились.
— Обершютце, — обратился я к тому, который держал в руках винтовку, напрочь игнорируя пулемётчика. — А где дорога?
— Дорога в неисправном состоянии, господин унтер-офицер.
— Вот же свинская страна, — я обескураженно почесал затылок.
Немцы тут же заулыбались – господин унтер-офицер изволил пошутить, значит надо адекватно отреагировать, вдруг доложит начальству, что в него из пулемёта целились, потом доказывай, что не верблюд.
— У меня на карте, правда на русской, здесь дорога обозначена. И как я теперь в эти Захаричи или Захарничи, вот же дурацкие названия, попаду? Здесь что, бомбёжка была?
— Никак нет, господин унтер-офицер, это наши герои-снабженцы так дорогу изуродовали. Бандиты в тех самых Захарничах на днях мост сожгли. Вот наши умники-тыловики и попёрли в обход, да так, что пять машин здесь утопили. Еле достали.
В лесу трижды прокричала кукушка.
— Вот ведь свинство, — я достал из кармана пачку сигарет, сунул одну в рот, и тряхнул пачку так, что из неё показались ещё две. — Угощайтесь, обершютце, и напарника не забудьте.
— Спасибо, господин унтер-офицер.
— Сейчас огоньку достану.
Я опять сунул руку в карман, а достал уже с пистолетом. Бац! Расстояние было меньше метра, поэтому я не боялся промазать, стреляя прямо от пояса. Пуля ударила пулемётчика в середину лба. В лесу грохнул винтовочный выстрел. Второго не последовало, значит всё в ажуре. Сигарета только начала выпадать из пальцев старшего солдата, когда ствол "люгера" уставился ему между глаз.
— Руки, фашистская свинья!
Правильно, ручки в гору.
— На землю, руки на затылок!
Вот так и лежи, зато не увидишь как у меня пистолет в руках ходуном ходит, а значит в голову дурные мысли не полезут. Из леса выскочил Жорка и, дождавшись моего взмаха рукой, метнулся назад, откуда вместе с Петром Егоршиным, выволок третьего охранника. Пленные оторопело смотрели как какие-то люди, одетые частично в советскую, а частично немецкую форму, споро занимают оборону.
— Товарищ командир, я двоих с пулемётом отправляю метров за триста на север?
— Старшина, действуй по плану, не кипятись, всё идёт нормально.
— Так понимаю, командир, но это ж… Раньше ж они нас били и по лесу гоняли, а теперь мы… Вот так… Запросто… Раз и нету…
— А раз понимаешь, то давай, руководи обороной, а я пойду наших введу в курс дела. Фашиста спеленай получше, и учти – в течение ближайшего часа он нужен мне живой, но необязательно невредимый.
До грязных и измученных пленников идти было метров семьдесят, ровно столько, сколько гати они успели восстановить – немцы в грязь особо лезть не хотели и расположились где посуше.
— Товарищи бывшие военнопленные, выбирайтесь-ка из этой лужи. На сегодня работы закончены. На виду не болтайтесь, постройтесь вон там, в лесочке. Инструмент не бросайте.
Когда вернулся Пётр, одетый в немецкую форму, уже переливал из канистры бензин в бак моего мотоцикла. Запасливые немцы оказались, канистра у них с бензином запасная.
— Егоршин, как тут дела с трофеями?
— Нормально, тащ кмдир, мотоцикл хороший, вот канистра с бензином, трос хороший есть, инструмент кое-какой.
— А куда пулемёт уже уволокли?
— Старшина сказал – надо дополнительную позицию организовать. Ганса с собой утащил.
— Хорошо, я к нашим освобождённым узникам, а ты здесь покрутись, поизображай несение службы.
— Есть!
Наше новое, надеюсь, пополнение довольно ровной шеренгой стояло под прикрытием деревьев. Кошка тоже был уже здесь, молча прохаживаясь перед строем. При моём приближении протянул мне автомат и подсумки, принял винтовку и отступил за спину.
— Товарищи красноармейцы, плен ваш закончился. Времени у нас мало, поэтому буду краток. У вас есть три пути, если конечно не считать возможности вернуться обратно к немцам, — строй слегка загудел, выражая свой отрицательное отношение к этому предложению. — Вот и отлично. Итак первый – разбежаться по окрестным деревням и молить Бога, чтобы вас не поймали, второй – идти на восток на соединение с Красной армией. Минусы данного варианта в том, что если даже и дойдёте, то как вас встретят без оружия и документов, предсказать не могу, даже если опустить факт нахождения в плену. И, наконец, путь третий – вступить в наш партизанский отряд. Нет нужды объяснять, почему оружие вы получите только при третьем варианте?
— Товарищ, разрешите обратиться?
— Представьтесь.
— Старший сержант Матвеев!
— Обращайтесь.
— Примерно через час ещё немцы приедут, двое, на грузовике.
— Я знаю, и прямо сейчас отправлюсь решать эту проблему. По всем остальным вопросам обращайтесь к старшине.
