Александр Мазин - Богатырь
И смутился.
Илья ведь, хоть и калека ныне, а гриднем был.
Ага. Был.
– Полвоя у нас точно есть, – он усмехнулся. – И как крепости оборонять, меня, было дело, учили. Так что вели-ка, Ярош, смолу нести. Смолой ворога попотчевать – для этого гриднем быть не обязательно. Знаю, друже, что истинным воям наши люди – не чета. Так и с той стороны – такие же. Не робей, Ярош! Отобьемся. Не отдадимся на поругание!
Такие – да не такие. Вон, всадники уже с холма спускаются. И в седлах сидят крепко. Хотя стремена отпущены не по-степному. Нурманы?
Еще одна стрела пропела над головой. В кого целили? В небо?
Однако вороги на опушке времени не теряли. Звенели топорами вовсю.
Илья глянул меж зубцами. Увидел с десяток лучников шагах в ста пятидесяти, укрывшихся за большими стоячими щитами. Стреляли редко. Не подстрелить – попугать. Со стен не отвечали. Вот и Ярош тоже не стрелял. Лук у него неплох. Но – для охоты. Сотня шагов для такого – уже далеко.
На краю поля вертелись конные и десятка два злодеев ладили осадные лестницы. Из дерева, приготовленного для домостроя. Последнее Илью особенно обидело. А не поучить ли разбойников вежеству?
Илья взялся за лук. Без ног над заборолом не подняться, но есть одна мысль.
– Ярош, – сказал он. – Ты ногами моими будешь. Скомандую: поднимаешь меня над заборолом, потом держишь крепко, считаешь до пяти и опускаешь. Только считай небыстро, понял?
– Ох, убьют тебя, Годун. – Забывшись, Ярош назвал княжича старым именем.
– Ты не каркай, ты делай! – прикрикнул Илья и подхватил пучок стрел. – Поднимай!
Ярош, крякнув, воздел Илью над зубцами.
Скрипнув, ушла за ухо тетива, унося в «стремени» хвостовик стрелки. Как в добрые старые времена, когда Илья на своих двоих стоял. Даже лучше, потому что силушки в руках прибавилось. Трехпудового натяга тетива подавалась удивительно легко. Ну, полетела смертушка!
Илья раздергивал лук в полную силу, глазом выбирая цели среди беспечных обнаглевших лучников за щитами, кидал стрелу, тут же клал новую… Шесть их запело в воздухе, и лишь первая успела найти цель, когда Ярош опустил Илью. Поторопился радимич. Не досчитал до пяти.
– Уж и раздобрел ты, княжич, – пробормотал Ярош.
Илья с удовольствием повел налитыми силой плечами.
По воплям и по тому, что на его выстрелы вороги ответили с опозданием, Илья понял, что его стрелы зря не пропали. И вновь убедился, что подступили к крепости не бойцы, а смерды. Бойцы б живо сообразили, что стрелок – один. И не стали бы от него прятаться, а ответили бы сразу. А смерды – что? Смерды умирать не приучены. Смерд, когда видит, что соратника подбили, не о мести думает, а о том, чтоб следующим в Ирий не улететь.
Смерды – это хорошо. Это радует. Тем более, если Ярош прав и смерды – чужие. Своих-то дурней зря губить не хочется. Кто потом оброк понесет?
Хотя что оброк? На складах добра – со смердов и за пять лет не соберешь. Ну да не о добре речь. Продержаться бы. Может, Кулиба вернется…
Илья ухватился за зубец, подтянулся немного, глянул в щель, высматривая всадников… Самого важного сразу углядел: руками размахивает, а вокруг – человек двадцать конных и пеших собралось. Слушают, надо думать. Ну да болтать любой горазд, да не у всякого из-под шапки меховой маковка шлема воинского выглядывает и на груди панцирь поблескивает.
– Ярош, готовься! – Илья выцепил из тула три стрелки из лучших, легкие, с правильно закрученным пером и узкими гранеными наконечниками. – До пяти, помнишь? Вздевай!
Стрелы ушли – как сокол в небо. И опять Ярош до пяти не досчитал, хотя вражьи лучники проснулись только на восьми.
Илья приник к щели… Эх! Главного – не достал. Или конь его переступил, или сам почуял. Сдвинулся. И – спасся.
Хотя стрелы Ильи даром не пропали. Один из всадников выпал из седла, у второго конь вздыбился и повалился прямо на пеших. Те шарахнулись в стороны. Но не наутек. Должно быть, не поняли, откуда смерть летит. А вот главный их – понял. Рванул галопом к краю поля, за предел дальнего выстрела.
Вражьи лучники наконец-то заметили, откуда по ним бьют. Над частоколом запели стрелы. Упираясь руками, Илья проворно сместился по заборолу на пяток саженей. Ярош, пригибаясь, – за ним.
– Подними-ка меня еще разок!
– Ох, княжич…
Но повиновался.
Вражьи лучники стреляли бегло и неумело. Поднимались над щитами чуть не по грудь. Илья метнул аж четыре среза, пока его наконец заметили. Ярош спрятал Илью за частокол одновременно с первым воплем. Мог бы и не прятать, потому что вороги попрятались сами. Но двоих он точно положил, а третьему в шапку попало, и не понятно: упал или сам присел.
Напугал Илья вражеских стрелков. Больше не высовывались. Били навесом – в белый свет. Стрелы сыпались, не долетая до частокола. Или, перелетая, падали на подворье. Тем, кто на забороле, можно было не опасаться. Но Ярош всё же накрыл себя и Илью щитами.
– Отходят, – пробормотал Илья, глядя в щелку меж зубцов.
Смерды на стене тоже увидели. Заорали радостно. Решили, что отбились.
Илья, однако, не обольщался.
Отошли, но не ушли. Звон топоров не смолкал.
– Закончат – на штурм пойдут, – сказал он Ярошу.
– Пойду насчет смолы распоряжусь, – сказал моровский староста.
– Еще глянь, что со стороны Десны, – велел Илья.
Трудно безногому обороной командовать.
Со смолой все оказалось хорошо. Грелась.
И со стороны Десны никого. Все – со стороны ворот.
– Ярош, – окликнул старосту Илья, – раз сам не хочешь, пошли кого-нибудь, кто на лыжах хорош, по зимнику. В Киев.
– Это можно, – кивнул староста. – Есть у меня такой на примете.
– И к вышке меня отнеси, – распорядился Илья. – Хочу сверху глянуть.
– Подстрелят? – заопасался Ярош.
– Не успеют. А ты вот что… Веревку мне дай. И рукавицы. С собой возьму. Если что – соскользну быстренько.
Глава 9
Наверх Илья взобрался, как раз когда с задней стороны острога спустили гонца – парнишку из вольных моровских смердов.
Паренек ловко скатился с берега на реку и побежал вниз по зимнику.
Илья вздохнул облегченно. Обошлось. Не перехватили.
Поторопился. Парень и трех стрелищ не прошел… Споткнулся и упал на лед. Не сам. Стрелой подбили. Тут же со стороны берега выскочили двое. Подбежали, ухватили под мышки и уволокли в чащу.
Эх, надо было предупредить, чтобы не рекой, а лесной дорожкой шел.
Хотя и там засада может быть. А учуять и обойти – это надо воином быть. Или хотя бы опытным охотником. Таким, как Ярош. Но Яроша все равно не уговорить. Так что надежда только на Господа и на собственные малые силы.
Отсюда, с башни, на мир смотрелось хорошо. Всё видно окрест. Можно и ворогов счесть. Сто шесть насчитал Илья. Восемьдесят пять – бездоспешные смерды. Большая часть – с копьями, луками, в тулупах и мохнатых шапках. Лесовики. Еще двадцать – из тех, кто с оружием знаком. Мечи только у двоих, у остальных – секиры. Простые шлемы, такая же простая бронь: вареная кожа с нашитыми железными пластинами. Так снаряжаются отроки у не слишком удачливых князей и ополченцы вольных городов. А вот оставшийся, уже примеченный Ильей и определенный в вожди – другого поля ягода. Бронь хорошая, конь боевой, шлем нурманский, прикрытый меховой шапкой, чтоб не сверкал.
Эх, не достал его Илья. Мыслилось: без этого, главного, отбиться было бы проще.
Скоро, скоро они пойдут на штурм.
Лестниц готовых – три. И еще пять заканчивали. И щитов больших – с дюжину. Для такого отряда хватит. Значит, скоро на штурм пойдут.
Илья попробовал поставить себя вместо нападавших. Так батя учил. «Чтобы понять, как будет действовать враг, ты, Илюха, должен залезть к нему в башку. И угадать, как он поступит. И, угадав, опередить».
Влезть в башку вражьему вожаку было трудно. Илья ведь даже не знал, кто это. И зачем налез на Моров…
Ясно, что опытный воин, не смерд. А знает ли он, как берут крепости?
Илья вот знал. Видел, как батя брал Перемышль. Ни одного гридня не потеряв. Ночью, скрытно, взошли на стену, открыли ворота, впустили гридь…
Когда батя с Ильей подъехали к перемышльскому кремлю, там уже были свои. А лехиты, повязанные, сидели у ворот.
Уснул Перемышль данником князя Мешко, а проснулся – Владимировым градом.
Батя своих бережет, на стену не погонит. А этот?
«Этот – погонит», – решил Илья. Иначе зачем лестницы и щиты?
Что бы еще сделал Илья на месте врага? Уж точно догадался бы, что толковых воев в остроге немного. И этот, вожак, тоже наверняка сообразил. А если опытных мало, то атаковать по уму надо со всех сторон.
Это если без обмана. Но войны без обмана не бывает. Обдурить врага для хорошего вождя – первое дело. Вот как тогда, с Перемышлем.
