Александр Конторович - Черная тропа
— Благов раскопал?
— Он, — кивнул полковник. — Петр Федорович частым гребнем прочесывает все случаи, где появляются хоть какие-то намеки на непонятное.
— И что же именно здесь ему таким показалось?
— Манера передвижения, приемы стрельбы — да и все поведение Котова! Очень уж некоторые моменты странно совпадают между собой. Манера говорить, двигаться… И даже более того — Благов усмотрел подобные закономерности и в действиях Леонова!
Гальченко резко изменился в лице. Не ожидавший этого хозяин кабинета поперхнулся на полуслове.
— Так, значит… — майор недобро усмехнулся. — Вот оно куда, стало быть, вывезло…
— О чем вы, Александр Иванович?
— Манзырев. Благов ведь изучал эти материалы?
— Да.
— Все?
— Все.
— У нас — точно нигде не течёт?
— У нас нет.
— Тогда надо искать у соседей. Если Демина действительно похитили, то я знаю следующего кандидата.
— Вот как? И кого же захотят спереть немцы в этот раз?
— Барсову.
Следующий разговор полковника с Гальченко состоялся только через неделю, которая до отказа была заполнена сложнейшей, но постороннему глазу незаметной работой. Громадный механизм НКВД и некоторых «родственных» организаций, получив побудительный импульс, понемногу начал приходить в движение. Руководствуясь ориентировками, приступили к поискам указанных лиц органы контрразведки. Насторожили свои чуткие уши службы радиоперехвата. Поползли по тайным тропкам партизанские разведчики. Каждый из этих людей был твердо уверен в том, что именно его действия и именно на этом участке фронта — являются самыми важными и нужными.
И потекли в неприметный лесной поселок тонкие ручейки информации… По пути они сливались в уже более серьезные ручьи, в речушки… а вот до конкретного адресата дотекал уже могучий вал самых разнообразных сведений.
Разумеется, получателем этой информации являлось не управление «В». И даже — совсем не оно. Управление даже не значилось в списке адресатов — хозяйственники… у них «своя» война… Лесной поселок был всего лишь ещё одной передаточной инстанцией, задача которой официально состояла лишь в систематизации получаемых сведений и в их дальнейшей передаче конкретным адресатам. Так оно, в принципе, и обстояло. Сведения были нужны всем — особенно свежие, ещё хранившие на листах сероватой бумаги тепло от рук людей, торопливо писавших на них. Эти документы: записи радиоперехвата, подслушанные телефонные переговоры и сделанные тайком фотоснимки — все имело свою цену. И иногда она оказывалась запредельной… На измятых бумажных листах кое-где попадались и пятна крови, а слушая некоторые переговоры, операторы сталкивались с тем, что запись внезапно обрывалась на полуслове — слухач закончить свою работу уже не успел. Поселок, оборудованный по последнему слову техники, имел на своем вооружении не только аппараты «Бодо» и прочие подобные вещи. В отдельном домике располагались и вовсе необычные службы — там круглосуточно вращались катушки магнитофонов, выбрасывая в наушники операторов слова на чужом языке…
И три человека, появившиеся в этом поселке, не вызвали никакого удивления — очередные специалисты, мало ли их таких тут бывает… Единственное, что вызывало некоторое удивление — так это их пропуска-вездеходы, дающие им право входить во все отделы информационно-аналитического управления. Да, такое тоже иногда случалось, правда, не сказать, чтобы очень часто.
Но эта работа не осталась незамеченной и на той стороне фронта — насторожили свои ушки контрразведчики противника. Какие-то крупицы полученной ими информации, хоть и не раскрывали полностью всего замысла, однако же, кое-какие выводы можно было сделать и из этого… И они были сделаны. Выдвинулись в новые пункты дислокации воинские части, скользнули в лес неприметные тени ягдкоманд, раскрутили винты самолеты с парашютистами-диверсантами — немцы приняли вызов.
Очередное обострение тайной войны которая никогда не заканчивается. Иногда эта война чуток затихает — так торфяной пожар ныряет под землю, чтобы выйти наверх с утроенной силой — но уже в другом месте. Иногда перерастает в открытую фазу — и тогда гремят пулеметные очереди, и тихо хлопают бесшумные пистолеты. Но перемирия на ней не бывает — вообще никогда.
Разумеется, здесь были свои победы — и свои поражения. На столы штабов легли новые карты — уже со свежими пометками. В журналах учета сообщений появились свежие записи — номера частей и фамилии командиров. Вспыхнули ярким светом лампы в допросных камерах — гребущий вовсю невод проверок частенько отлавливал в свои ячеи весьма любопытных «товарищей».
А сидевшие за небольшим столиком неприметные гости аналитического центра рассеянно листали записи с выводами специалистов. Они не вмешивались в их работу — только иногда задавали уточняющие вопросы. Получив же ответ, благодарили — и возвращались к своему занятию.
А тем временем…
Объект «Тишина»
— Присаживайтесь, молодой человек! — жестом радушного хозяина указал на кресло фон Хойдлер. — Скажу сразу, свой коньяк к кофе — а мне этот напиток привозят прямо из Франции, вы честно заработали! Рад за вас! Даже ваша небольшая задержка — и та не доставила мне никаких волнений.
— Самолет, герр профессор… Увы, но здесь я бессилен — нелетная погода.
— Да, на это я повлиять никак не могу! Как прошла операция? Результат — видел. Но мне интересно и ваше мнение.
— Не сочтите за лесть, герр профессор, но все шло, как по партитуре! Написанной мастерской рукой. Я, признаться, ожидал проблем с Деминым… все же это контрразведчик… а, значит, априори — человек недоверчивый и подозрительный. Но… он поступил точно так, как вы и предсказали! Герр профессор — это прямо-таки колдовство какое-то!
— Все просто, дорогой мой Норберт. Смотрите, я сейчас все разложу вам по полочкам — за пять минут!
Фон Хойдлер лично наполнил рюмки ароматным коньяком.
— Итак — что мы знали? Молодой офицер, воевавший, Особый отдел. Вышел из окружения, доставив своему начальству важные документы — и сидит в глубоком тылу, охраняя завод от вражеской агентуры. Почему?
— Возможно, его туда направили по состоянию здоровья? Контузия? — спросил гауптман. — Ибо следов от ранений я у него не нашел — так, царапины какие-то…
— Нет. Его спрятали — от нас! Разумеется, проще было бы его убрать. В смысле — в могилу. Но… красные упустили свой шанс, а я им такого подарка не сделаю.
— Понятно… Секретоноситель?!
— Правильно. Подальше от фронта — и под присмотром. Но ведь Демин — совсем ещё молод! Воевал, опыт есть. И — сидеть за бумагами, разбирая чьи-то доносы и сплетни? Второй год, между прочим! Да он вам сапоги чистить будет — только заберите его из этой дыры!
— Хм…
— И тут — вы! От генерала — виновника всех его нынешних злоключений. Тут надо сказать спасибо старине Эрвину — это он снабдил меня необходимой информацией. И фотокарточку Демина передал. Где уж он всё это взял — неизвестно. Но, как вы уже успели заметить, партитура была расписана тщательно — до реплик!
— Признаться, я больше всего именно фотокарточки опасался — всё же он был на ней снят достаточно давно…
— А это — дополнительный штришок к портрету! Именно старое фото! Оно, просто по определению, должно лежать в личном деле — а где то дело?
— М-м-м…
— В Москве — у генерала Рогова, тот его из своих рук уже не выпустит.
— И тогда человек, предъявивший эту фотографию…
— Совершенно однозначно прибыл именно от того самого генерала. Элементарная логика, гауптман! Здесь маленький штришок, там… а наш клиент — контрразведчик, приучен думать и анализировать. Вот он сам, своими руками выстроил нужную нам цепочку умозаключений. Да и кому не польстит то, что его считают важной персоной? Настолько важной, что выделяют личную охрану?
— Да, герр профессор… если бы все наши операции планировались с такой тщательностью…
— Так для чего же я вам объясняю все эти вещи? Планируйте, молодой человек, кто же вам не дает?
— Увы, герр профессор — я не настолько значимая фигура. Кто будет слушать мои рекомендации?
— Доставите мне второго фигуранта этой истории — получите майора и Железный крест первого класса — это я могу обещать вам однозначно! Вот тогда вы и станете той фигурой, к чьему мнению н а д о прислушиваться!
Фосс даже в кресле привстал!
— И кого же я должен буду вам доставить на этот раз? Похитить самого генерала Рогова?
— Неплохо было бы… но он мне не нужен. Эта персона представляет интерес для вашего руководства, меня же интересует совсем другой человек.
— Слушаю вас, герр профессор!
— Это женщина… — заметив пренебрежительную улыбку, скользнувшую по губам собеседника, профессор нахмурился. — А вот это, гауптман, вы напрасно! Не случайно я отложил её на завершающий период операции! Она может — и станет для вас серьезным противником!
