Юрий Корчевский - «Качай маятник»! Особист из будущего (сборник)
Вскоре едва слышно хрустнула ветка и раздались осторожные шаги. Неизвестный остановился совсем рядом, постоял и двинулся вперед.
Сергей пропустил его мимо себя, сделал шаг ему за спину и приставил нож к шее.
– Попробуй крикнуть – умрешь. Ты кто такой, почему за нами идешь?
– Мне командир приказал за вами проследить – куда вы уйдете.
– Поручик Збигнев?
– Он.
– Что он замышляет?
– Разве он мне скажет? Поручик никому не доверяет, боится, что вы нападете.
Поляк произносил слова с польским ударением в слогах. Это было непривычно, но понять можно.
– Иди обратно, скажи – мы на привал остановились.
– Как пан скажет.
Сергей убрал нож, вложил его в ножны.
– Иди, а то я передумать могу.
Поляк развернулся и пошел к своим.
Поручик не верил Сергею, Сергей не верил ему. В общем-то – резонно, оба были представителями враждующих сторон, временно оказавшихся союзниками.
Сергей подобрал с земли вещмешок, автомат и бросился догонять своих. Отряд шел медленно, и это позволяло его нагнать.
Они добрались до небольшой реки, на другой стороне которой стояло украинское село.
– Обходим село, не показываемся.
Отряд повернул направо. Речку Сергей переходить не хотел – это была западная граница квадрата, вверенного ему для зачистки.
Он несколько раз отставал от отряда, проверяя – нет ли
«хвоста». Беспокоило только одно – за ними оставался след. Обычно разведчики в тылу врага старались все следы за собой уничтожать, шли след в след, а замыкающий веткой заметал следы в пыли. Да и шли осторожно, стараясь не ломать ветки, не мять высокую траву. Для знающего человека с наметанным взглядом эти приметы – как указатели.
Смершевцы таким умением не обладали, а за пару дней искусство пройти, не оставляя следов, не освоить. Потому Сергей приказал отряду пройти по встреченному им ручью метров двести. Не собак он боялся – немцев здесь нет, а сбить со следа хотел.
Офицеры тихо выражали свое недовольство, но приказ выполнили.
Ручей хоть и неглубок был, однако ноги промочили все. Выбравшись на берег, они развели небольшой костер – просушить портянки и сапоги.
Сергей услышал обрывок разговора.
– Чудит командир, зачем по ручью гнал?
– Он свое дело знает, в полковой разведке служил, а потом – в зафронтовой. Знаешь, какое прозвище у него? Леший.
– Слыхал.
– Так это он и есть.
О чем говорили дальше, Сергей не дослушал. Занятно: прозвище к нему прилипло и передается от старослужащих к новичкам. Наверное, сколько он будет в армии, столько и прозвище за ним следовать будет. И никаким приказом его не запретишь, не отменишь. Ладно, хоть не обидное. У некоторых хуже бывает, особенно после нелепых происшествий. Потом никак не отмоешься.
Отряд высушил у костра сапоги, портянки, сготовил нехитрую еду из консервов. Конечно, такая еда надоела, хотелось настоящего горячего супчика или борща; свежего хлеба, а не ржаных сухарей, которыми можно было гвозди забивать. Но выбора не было. На фронте случалось вообще не есть несколько дней, даже в действующих частях. То кухню полевую разбомбили, то она просто не успевала за наступающими частями. Привыкли уже и питались, чем придется: немецкими продуктами, мясом лошадей, убитых при бомбежках и обстрелах. В первые год-два войны в войсках много лошадей было, почти вся артиллерия на конной тяге. Исключением были пушки и гаубицы крупных калибров РГК (резерва главного командования) – они транспортировались тягачами.
А кавалерийские части? Это уже с 1943 года в армии много техники появилось, особенно автомашин ленд-лизовских – «Студебеккеров», «Виллисов», «Доджей». Мобильной армия стала. Нет, пехоте проще и легче не стало, но хоть пешим порядком по полсотни, а то и больше километров уже не приходилось преодолевать, силы экономились.
Они обулись в сухое, поели горяченького, и настроение у всех поднялось. Теперь Сергей повел отряд правее, описывая полукруг от исходной утренней точки, придерживаясь отведенного района действия.
Дозорный впереди поднял руку. Группа остановилась, и Сергей подошел к впередиидущему.
– Дым впереди, видите? – дозорный показал рукой.
На дистанции в полкилометра поднимался едва заметный серый дымок. Костер! Не пожар – от него дым черный и значительно гуще. Других советских групп в этом квадрате не было, и потому можно было с уверенностью сделать вывод: у костра – враг.
– Молодец, Никифоров, глазастый!
– Я из Сибири, товарищ майор, с отцом охотой занимался, глаз наметан.
– Понятно.
Надо парня приметить, быть для него дозорным – самое то: глазаст, на мелочи внимание обращает.
Группа прошла вперед метров триста, и здесь Сергей разделил людей. Половина под командованием капитана Рушайло ушла влево, вторая половина во главе с Сергеем – вправо. Неизвестных надо было взять в клещи, в кольцо. Случись враг – чтобы его уничтожить, надо бить с обеих сторон, чтобы не знал, куда спрятаться.
Вот уже дымком потянуло. Костер где-то рядом.
Сергей определился, откуда ветер, и повел группу против него. Правда, в лесу ветер крутит, в основном – верхами.
Между деревьями показался огонь костра, и несколько человек вокруг него. Стало слышно потрескивание веток в огне.
Группа приближалась к костру короткими перебежками, укрываясь за деревьями.
Одежда на неизвестных была гражданская, но рядом с костром стояла пирамида из нескольких винтовок.
Только вот что-то не понравилось в них Сергею. Он какое-то время пристально, до рези в глазах, всматривался в фигуры, сидящие у костра, и наконец понял, что именно. Люди
сидели неподвижно. За прошедшее время, что он за ними наблюдал, никто из них не пошевелился и не встал.
– Никифоров, сползай к костру, посмотри. Мне думается – неживые они.
Младший лейтенант удивился приказу, но пополз. Уже рядом с костром он вдруг встал и махнул рукой.
Группа подошла к костру. Вокруг него сидели – нет, не трупы, а чучела. Натуральные чучела, набитые соломой и травой, а сверху – одежда для видимости. Издалека – живые люди у костра греются.
К группе Сергея уже выходили бойцы Рушайло. Они увидели, что Сергей с офицерами подошел к костру без стрельбы, и решили больше не таиться.
У Сергея мелькнула мысль – подстава! Это ловушка! Кто-то посадил сюда чучела, зажег костер. А он, как простофиля, как последний дурак, купился на дым от костра и вытащил «пустышку»!
– Быстро уходим, – скомандовал он. – Оружие к бою, это ловушка!
Вероятно, неизвестный противник наблюдал за расставленной ловушкой.
Как только группа Колесникова успела вернуться в лес, впереди замелькали фигуры с оружием.
– Ложись!
Затрещали выстрелы – сначала спереди, потом сзади… Враг, явно многочисленный, окружил группу Сергея.
– Группа, занять круговую оборону!
В лесу вести бой сложно. Гранату не бросишь – может попасть в ствол дерева и отскочить, а может застрять в ветвях и рвануть рядом, поразив бросившего.
Огонь противником велся плотный, не дававший поднять головы.
Смершевцы отстреливались короткими очередями, экономя патроны. Два-три прицельных выстрела – труп или раненый. Уж стрелять-то офицеры СМЕРШа умели!
Противник стрелял, делал короткие перебежки и приближался. А Сергей от досады, что так глупо попался в ловушку врага и подставил группу под удар, кусал губы. Он, битый гусь, прошедший полковую разведку, «чистильщик» с опытом – и так бездарно, как новичок, попался в расставленные сети!
Когда противник сблизился с группой на полсотни шагов, Сергей скомандовал:
– Гранаты к бою – не бросать, а катить!
Оперативники поняли. Выдернув чеку, бросали «лимонку» низко над землей. Немного пролетев, она падала, катилась по земле и взрывалась. Так было меньше шансов, что она попадет в ветви деревьев и, спружинив, отскочит назад, или взорвется над головой.
Раздалось сразу несколько взрывов. На стороне противника появились раненые и убитые. Наступательный порыв был сорван.
– Огонь изо всех стволов и сразу – вправо, на прорыв! – скомандовал Сергей.
Нельзя вести бой на отражение атак врага в окружении – перебьют поодиночке. Надо вырываться из «кольца», тогда часть группы уцелеет.
Оперативники открыли огонь из всех стволов, заставив противника залечь. И тогда Сергей поднялся.
– За мной!
Он бросился вперед, на бегу стреляя из автомата по возникающим в поле зрения фигурам врага. Следом за ним, ведя огонь, бежали оперативники.
Расстреляв на бегу жидкую цепь окружавших их врагов, группа смершевцев прорвалась в лес. Сергей обернулся посмотреть, сколько человек осталось в группе, и в этот миг получил сильный удар в грудь. На бегу его швырнуло на землю, резкая боль пронзила грудную клетку, и сознание покинуло майора.
