Дмитрий Никитин - РЯВанш!
Поняв, что дело проиграно, Раскольников и другие революционеры поспешно съехали на берег. Утром над линкорами были подняты, как обычно, Андреевские флаги. Тем временем к Американке подошли, проделав долгий марш, правительственные войска. Дружинники, не успевшие отойти в сопки, отстреливались, засев в избах и в здание таможенного поста. Дредноуты открыли огонь по берегу из вспомогательной артиллерии, мгновенно превратив деревню в груду развалин. Никифоров и Раскольников успели скрыться с отступившем вверх по Сучану шахтерским отрядом Алексея Аллилуева. Главного местного активиста Афанасия Быконю, плененного с оружием в руках, расстреляли на руинах его деревни по приговору военно-полевого суда.
Во Владивостоке три дня "Дальневосточной республики" привели к полному расстройству городской жизни. Магазины всё это время оставались закрытыми, запасы продовольствия у обывателей подходили к концу, многие дома были разрушены, повсюду орудовали мародеры. Революционным силам было не до поддержания порядка, все их усилия сосредотачивались на обороне от правительственных войск. В воскресенье Военно-революционный комитет сумел перегруппировать свои отряды и вытеснить самокатчиков 1-й Сибирской стрелковой дивизии из восточных пригородов. Сергей Лазо во главе отборных боевиков-добровольцев нанес внезапный удар через сопки в верховьях Первой речки, выйдя во фланг ударной группы генерала Подгурского. Упорные бои разгорелись за недостроенный Третий форт на горе Попова. Если бы восставшие закрепили бы свой успех взятием еще Второго и Первого фортов, вся восточная группировка правительственных войск была бы отрезана и прижата к морю. Однако генерал Подгурский срочно перебросил через Уссурийский залив резервы и перешел к контрнаступление. Понеся большие потери, боевики Лазо откатились к городским окраинам. Понедельник прошел в вялых перестрелках, агитация революционеров среди солдат уже не встречала прежней поддержки. Стали глухо роптать и рабочие, которым надоели жалобы их голодных семей.
Во вторник, когда над Амурским заливом стал рассеиваться утренний туман, в вершины горы Торопова, на которой располагался Седьмой форт, обнаружили стоящий в море у острова Скребцова, более известного среди местных жителей как Коврижка, огромный четырехбашенный корабль. На приземистом сером силуэте вдруг вспыхнули огоньки, сразу окутывавшиеся коричневатой дымкой. А через полминуты с нарастающим воем на берег упали первые 14-дюймовые снаряды "Измаила". Теоретически бетонные казематы форта Цесаревича Алексея могли выдержать разовое попадание и 17-дюймового калибра, но защитники революционной крепости решили не испытывать судьбу, и уже на десятой минуте обстрела подняли белые флаги. "Измаил" перенес огонь на укрепленные линии вдоль Седанки и Второй речки. Огромные фонтаны выброшенного грунта разом разрушали и засыпали землей десятки метров окопов. Под чудовищной мощью обстрела артиллерией сверхдредноута восставшие бросали позиции и разбегались кто куда. Северный фронт "Дальневосточной республики" рухнул.
Правительственные войска быстро продвигались вперед вдоль железной дороги. Мятежные солдаты сотнями бросали оружие, рабочие дружинники срывали с одежды красные ленточки и прятались по домам. "Измаил", "Адмирал Корнилов" и "Адмирал Грейг" поддерживали наступление средним калибром, подавив из 130-мм орудий береговые батареи на мысе Фирсова. Сопротивление восставших перестало быть организованным. К полудню 1-й Сибирский стрелковый полк был уже в северных предместьях Владивостока. С моря на брошенные позиции береговых батарей высаживались десанты моряков, по железной дороге катил бронепоезд, весело свистя паровозным гудком, по брусчатке улиц грохотали колеса бронеавтомобилей.
Формальный глава "Дальневосточной республики" генерал-майор Балтийский понял, что пришла пора действовать. Обещав полную амнистию охранявшему его конвою из роты солдат 12-го Сибирского полка, Балтийский повел их к зданию ресторана "Золотой Рог", где располагался военно-революционный комитет. Захватив после короткого боя руководящий центр восстания, Балтийский немедленно приказал расстрелять Луцкого, Лазо и Сибирцева, которые могли бы рассказать лишнее о роли генерала в событиях последних дней. Краснощекову, впрочем, удалось ускользнуть и тайно покинуть Владивосток. В трем часам дня восстание было окончательно подавлено. Военные части возвращались в казармы. Делегации рабочих обещали, что начнут работу уже со следующего дня. Обыватели встречали марширующие правительственные войска цветами и хлебом с солью. В городе убирали трупы с улиц, начинали разбирать завалы. Над поверхностью бухты Золотой Рог торчали мачты потопленных кораблей.
* * *
Контр-адмирал сэр Уолтер Коуэн вглядывался в окружающую темноту, раздраженно потирая руки. Заметив нервность своего командующего, офицеры на мостике "Виндиктива" осторожно жались поодаль, боясь вызвать очередную вспышку бешенного гнева, которыми славился этот маленький сухонький человек, готовый придраться к любой мелочи.
Три года прошло, как окончилась Великая война, а корабли Королевского флота по-прежнему несли боевую службу по всему миру, защищая интересы величайшей в истории Империи. Здесь, на краю мира, было, пожалуй, труднее всего. В дальневосточных водах британское военно-морское присутствие обычно было очень скромным. Это казалось нормальным - за поддержанием порядка тут следили младшие союзники японцы. Но те не оправдали доверия, позволив русским разгромить себя. Японские линкоры и крейсера отправились на дно или в длительный ремонт. Нельзя сказать, чтобы англичане были особенно этим расстроены. Япония давно была себе на уме, стремясь в альянсе с британским львом лишь к собственной выгоде. В прошлой мировой войне японцы ограничились захватом ближайших немецких колоний, но и не думали отправлять свои войска и флот в Европу. А ведь окажись у адмирала Битти в Ютландском сражении лучшие на тот момент японские дредноуты, мировая война могла пойти совсем по-другому. И закончиться победой Британской, а не Российской империи.
Так что поделом японцам, поделом! Вот только исправлять ситуацию должны были теперь сами англичане. В дополнение к 5-я эскадре легких крейсеров вице-адмирала Даффа, постоянно базирующейся в китайских портах, Адмиралтейство срочно направило на Дальний Восток мощное соединение вице-адмирала Кейса. Его составляли: 1-я эскадра линейных крейсеров, 1-я и 6-я легкие крейсерские эскадры, 4-я и 13-я флотилии эсминцев. Официально их целью было обеспечение прав британских подданных и свободы торговли. Фактически же британские корабли должны были взять на себя защиту морских коммуникаций побитого союзника, и, по возможности, сковывать действия русских сил.
Легким крейсерам и эсминцам с их небольшой дальностью и посредственной мореходностью было поручено прикрывать японские военные перевозки в Желтом море. До поры до времени, получалось неплохо. Русские пытались блокировать морское сообщение своими эсминцами типа "Новик" и легкими крейсерами типа "Светлана". Однако новейшие британские эсминцы типов V и W были посильнее русских "новиков" (уступая им, разве что, в числе торпедных труб, что в данных условиях было не самым важным), а крейсера типа С и D английских эскадр были не слабее куда более крупных "светлан". Пять или шесть 152-мм орудий английского крейсера могли достойно ответить на восемь 130-мм бортового залпа "светланы" при преимуществе в скорости у британца. Так что, если бы с русскими дошло бы до настоящего дела, а не обычных демонстраций, то игра пошла бы не в их пользу! А, кроме того, у англичан был новейший быстроходный "Хокинс" со 190-мм орудиями, который недавно произвел такое сильное впечатление во время визита в Японию. "Хокинс" мог догнать и уничтожить любой легкий корабль русского флота. Конечно, чудовищный русский "Измаил" потопил бы "Хокинс" парой залпов, но за тройкой "измаилов" Колчака постоянно ходили тенями четыре линейных крейсера сэра Роджера Кейса, да и появляться русские исполины предпочитали не в мелководном, небезопасном в отношении мин Желтом море, а на океанских коммуникациях к югу и юго-востоку от Японии.
Однако потом русские устроили на Лианкуре, крохотных островках в Японском море недалеко от Цусимского пролива, передовой порт для своей авиации и подводных лодок. Сделать что-то против этой базы под самым носом у японцев было невозможно. После июльского сражения на тамошние скалы выбросилось несколько поврежденных линкоров, и русские смогли сохранить боеспособность части их крупнокалиберной артиллерии. Такие своеобразные береговые батареи обеспечивали несокрушимую оборону от любого нападения с моря. Потеряв десяток еще остававшихся у них миноносцев, японцы прекратили свои атаки на Лианкур, предоставив русским полную свободу рук. Отныне никакое судно, идущее в западные японские порты, не могло чувствовать себя в безопасности от рыскавших повсюду субмарин. Русские аэропланы научились наводить их на военные конвои, а сами охотились даже за рыбачьими джонками. Ситуация стала совсем безнадежной, когда к русским подошла их Вторая Тихоокеанская эскадра из устаревших линкоров. Эти бронированные калоши ходили по Японскому и Желтому морю, как у себя дома, - из Владивостока в Порт-Артур и обратно, пользуясь Лианкуром как промежуточной маневровой базой.
