KnigaRead.com/

Андрей Колганов - ЖЕРНОВА ИСТОРИИ

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Андрей Колганов, "ЖЕРНОВА ИСТОРИИ" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Тухачевский всеми силами пытался исполнить пожелание начоперупресп довести численность дивизий до 9000 штыков. Однако при практически полном отсутствии пополнений из центра сделать это было затруднительно. Все запасные полки были опустошены, с весьма неспокойной линии перемирия с Латвией была снята 11-я дивизия, а еще ранее - 51-я пограничная. Кое-что для фронта дали организации Всевобуча - и все.

Тухачевский подготовил новое наступление. Но и майская операция, предпринятая без сосредоточения значительных сил, против польской группировки, которая как раз собрала ударный кулак для своего наступления, была малоуспешной. Белополяков поначалу снова удалось потеснить, но они быстро оправились и нанесли контрудар. Впрочем, и наступление поляков большого успеха им не принесло, - их остановили примерно на линии Полоцк-Бобруйск, и по рубежу Западной Двины.

На фронте наступило некоторое затишье - бои продолжались, но без решительных усилий, и, соответственно, без решительных результатов с обеих сторон. Именно в этот момент в нашем секторе ВОХР произошла передислокация - 151 осб убыл в 107 осбр, на охрану Нижегородской железной дороги. Взамен же к нам из Саратовской губернии перекинули аж целую бригаду - 25-ю осбр. Все бы хорошо, вот только бригадой она была лишь по названию, ибо имела в составе всего лишь один батальон - 165-й осб.

Вот в роту этого вновь прибывшего батальона, которую расположили в Себежском уезде Витебской губернии, и надо было мне отправиться для проведения политзанятий. Да заодно и прощупать, как там с политико-моральным состоянием нашего пополнения.

При иных обстоятельствах от этой поездки можно было получить немало удовольствия. Себеж - старинный городок, очень живописно расположенный у северной оконечности узкой перемычки, разделяющей два красивых озера - Себежское и Ороно. Но военные будни позволяли уделять этим красотам - даже в самом лучшем случае - лишь мимолетное внимание.

Если до этого момента мои воспоминания… Мои? Осецкого, конечно. Хотя уже давно я почти не отделял собственную личность от личности Осецкого, эти воспоминания были все-таки его, а не мои. И вот, его воспоминания, до этого момента лишь бегло скользившие по событиям, в которые он был погружен во время службы в войсках ВОХР, вдруг приобрели объемность, детальность, можно даже сказать - красочность. Вот и себежские озерные пейзажи вдруг вспомнились.

Стояла жаркая июньская погода, когда я (ну, пусть будет я - ведь теперь эти воспоминания принадлежат и мне тоже) отправился с попутными эшелонами сначала от Смоленска до Витебска, затем от Витебска до Великих Лук, а уже оттуда, проторчав двое суток на станции - до города Себежа, уездного центра Витебской губернии (затем, с 1924 года перекочевавшего в Псковскую). Разыскав казармы, где квартировала 2-я рота 165-го осб, нашел ротного командира - молодого парня с окающим волжским выговором, довольно-таки споро распоряжавшегося в своем ротном хозяйстве, предъявил ему свои бумаги и представился.

- Ну, будем знакомы, - протянул он мне руку, мельком просмотрев бумажки, - Фёдор Иванович Романов. (Ого, - мелькнула непрошенная мысль, - прямо-таки "царь Федор Иоаннович" нарисовался).

- Осецкий, Виктор Валентинович.

День уже начал клониться к вечеру, поэтому, не мешкая, роту (за исключением, понятное дело, караульных и исполнявших наряды), собрали для политбеседы в дворике у казармы. В помещение решили не идти из-за духоты по летнему времени. А во дворе росло несколько старых лип с пышными кронами, в тени которых можно было спастись от жары. Если бы они еще и цвели, то с их благоуханием дворик вообще превратился бы в райское местечко. Но для цветения липы было еще рановато.

Золотисто-розоватое предзакатное солнце уже начало цепляться за верхушки деревьев и длинные тени лип накрыли почти весь двор. Красноармейцы рассаживались на нескольких скамейках, на вынесенных из казармы лавках, а для докладчика даже притащили стул и стол из красного уголка. Окинув взглядом двор, прикинул численность роты. Да, негусто. Здесь около сотни, а всего, пожалуй, наберется не больше, чем сотни полторы штыков.

Рассказав о внутреннем и внешнем положении Советской Республики, перехожу собственно к беседе. Вопросы посыпались как горох. И большинство - насчет разверстки.

- Мы линию Советской власти со всем нашим усердием поддерживаем, - степенно выговаривал парень лет двадцати двух-двадцати пяти (на мужика еще явно не тянет) в линялой, почти до белизны, гимнастерке, носившей следи довольно аккуратной починки. - Помещиков на штык, землю поделили, власть теперь сами избираем - все это хорошо. А вот то, нехорошо, что землю-то дали, а хлебушек-то забирают! - с нажимом произнес он последнюю фразу.

- Точно! - поддержало его сразу несколько голосов. - И товар, считай, совсем на село завозить перестали! За так, выходит дело, хлеб отдаем! Это куда такое годится?

- Совсем не годится, - согласно киваю головой, и шум среди красноармейцев, несколько удивленных таким ответом "комиссара", стихает. - Не годится, а что делать прикажете? Вот, смотрите сами: все главные хлебородные губернии были до последнего времени под белыми, либо только-только освобождены. Дон, Поволжье, Кубань, Северный Кавказ, Оренбуржье… На Украине сами знаете, что делается - с белополяками деремся. А где не поляки, так там банды гуляют. Где хлеб взять, чтобы город кормить?

- Так мы и сами бы дали, ежели не задаром, - с хитрым прищуром отвечает мне парень, заведший разговор.

- Ситец в обмен на хлеб пойдет? - спрашиваю его.

- А то!

- Знамо дело, пойдет! Поизносились все! - поддержали его многочисленные голоса.

- Так нету! - развожу руками. - Все фабрики стоят. И в Иваново, и в Павловом посаде, да везде окрест Москвы. Стоят же они потому, что хлопок для ситца нужен, а он в Туркестане. А в Туркестане война. - Оглядываю вновь притихших бойцов. Задумались маленько. Уже дело.

- Та же история с плугами, косами, серпами, - продолжаю объяснять. - Нет для них металла. Урал до последнего времени под Колчаком был, Криворожье и Донбасс - тоже под белыми. Да заводы все в разрухе от войны, их еще восстанавливать надо.

- Так что же нам, выходит, отныне задаром жилы рвать, хлебушек растя? - выкрикнул кто-то из задних рядов.

- Нет, не задаром, - отвечаю. - Считайте, вы этот хлеб как бы взаймы Советской власти даете, пока война идет, чтобы старые порядки не вернулись, да землю у вас помещики назад не отобрали. Вот добьем белых да польских панов, поднимем хозяйство, тогда и поставим все по уму. Вы городу хлеб будете давать за твердые деньги, а не за нынешние бумажки, город же вам за деньги эти нужный товар продавать будет.

- А коммунию на селе насаждать не будете? - снова прорезался голос из дальних рядов.

- Коммуна - дело добровольное. Права такого никто не имеет - насаждать. - Отвечаю быстро и твердо, без колебаний. - Да и глупость это. Если кто, к примеру, артельно хочет землю обрабатывать, так такое дело можно сладить только по доброму согласию, иначе выйдет разор один, а не хозяйство. Артельно же хозяйничать прямая выгода есть. Вот скажите чести, один хозяин потянет, чтобы у него и плуг железный был, и борона, и сеялка, и веялка, и крупорушка, и маслобойка?

- Не, одному не потянуть, - раздались нестройные голоса. - Это разве у немцев-колонистов такое есть, а нашему брату не поднять.

- Вот и я о чем. А артелью скинуться на это вполне можно, а потом сообща и использовать…

За такими разговорами не заметили, как на землю пали вечерние сумерки. Настало время ужина. Ели все вместе, получив по порции ячки со следами какого-то подозрительного масла, и запив этот деликатес взваром из сушеных яблок без сахара.

После ужина командиры собрались в казарме, за выгородкой, где стояли их койки, и где нашлось местечко и для меня. К нам, еще во время политбеседы, присоединился командир уездного отряда ВЧК, вполне соответствующий уже примелькавшемуся образу - несмотря на жару, на нем была надета кожаная куртка (правда, распахнутая), под полой куртки на боку виднелся Маузер в обшарпанной деревянной кобуре. Облик довершали светлые серые глаза, да короткие пышные усы пшеничного цвета и такие же вихры на голове. Как и командир роты, чекист был молод, ну, может быть, на два-три года постарше.

- Галькевич, Яков Исидирович, - солидно представился он. - Командир первого взвода третьей роты 7-го осб. А проще - возглавляю Себежский уездный отряд ВЧК.

- И много вас? - интересуюсь. Ведь, формально, они тоже к ВОХР относятся.

Галькевич пожимает плечами:

- Откуда же много? Наш батальон - один на всю Витебскую губернию. А на наш уезд - полтора десятка штыков да полтора десятка сабель. Ну, и уполномоченные в волостях, а при них помощников хорошо, если тройка наберется.

- И как же вы справляетесь?

- Как-то справляемся, - пожал плечами Яков Исидорович. - Надо справляться - и справляемся. Вот только недавно, на севере, у границы с Псковской губернией, большая банда "зеленых" появилась. Очень большая. Хорошо хоть, что это, по всему видать, обычные дезертиры, а не настоящая контра. Но и это делов натворить могут. Даром что уже от их грабежей вся округа стонет. Против них наших силенок маловато будет.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*