Солдат и пес 2 (СИ) - Советский Всеволод
— Вижу.
Петр Петрович встал. Я тоже. Он нахлобучил на лысину форменную темно-синюю фуражку.
— Будем считать, это она и есть. Корреспонденция. Ну и, стало быть, я тебя случайно встретил… Ты в увольнении?
— Да. Через сорок минут срок кончается.
— Тем лучше. Значит, случайно я тебя встретил и попросил подсобить. В аккурат до командирского кабинета этот сундук донести. Мне-то, куда, старику, этакую дурынду переть, а тебе раз плюнуть… Только звякнем все же сперва.
И он позвонил Романову:
— Евгений Палыч, приветствую…
И расписал ситуацию, ловко обойдя в телефонном разговоре всякую конкретику.
— … сейчас едем, — завершил он разговор и положил трубку. — Ну, айда! Бери ящик.
На заднем дворе почтамта стояли несколько машин разного калибра, среди них тускло-зеленого цвета «Москвич»-2140. Как выяснилось, это был персональный автотранспорт начотдела спецсвязи. Петр Петрович усадил меня на заднее сиденье, конспиративный ящик сунули в багажник.
— Будешь доставать оттуда, — глубокомысленно сказал секретчик, — как бы напоказ. Потащишь в кабинет…
Я кивнул, и мы с ветерком покатили в часть. Уже на подъезде Петр Петрович, одной рукой придерживая руль, другой, чертыхнувшись, достал пропуск, и у самых ворот условно посигналил: длинный — два коротких — длинный.
Ворота, дернувшись, поползли вправо, выглянул дежурный по КПП старослужащий ефрейтор Алахвердиев, с позавчерашнего дня — «дед».
Петр Петрович показал ему пропуск:
— Спецпочта! — и кивнул назад: — Вашего в городе встретил, подвез! Поможет подтащить кое-что…
Ефрейтор кивнул, махнул рукой, ворота загремели дальше. Мы проехали, у самых ворот штаба Петр Петрович тормознул.
Под его энергичным руководством я потащил ящик наверх — мне показалось, что малость старикан переигрывает, но ладно, шут с ним… Втащили к командиру. Тот еле заметно усмехнулся:
— Ну, ставьте вот сюда.
Тут же возник и Богомилов:
— Товарищ полковник, разрешите обратиться! Вызывали?
— Входите все, — Романов плотно закрыл обе двери (вход в его кабинет был оборудован двойной дверью с тамбуром). — Оперативный штаб в сборе! — усмехнулся он. — Я в курсе дела. Юрий Васильич, ты?..
— Еще нет. Что случилось?..
— Сергеев расскажет. Как очевидец.
Я вкратце пересказал главное. Богомилов аж присвистнул и запоздало спохватился:
— Извините… Да, дела! Послушайте, но ведь выходит, план-то сработал! Расчет был верный!
— А дьявол кроется в деталях, — хмуро сказал я.
Черт возьми, бедная Наташа! Что она сейчас переживает⁈ Мне стало так жаль ее, аж сердце защемило. Ну неплохая же баба! Взбалмошная, конечно, и с придурью, зато какой заряд хтонической женской сути!.. Какая живая Венера! Это ж талант — такой быть! Дар Божий.
— Вот за эти детали нам головы поотрывать и могут, — хмуро сказал полковник. — И не только их. Похищение человека — это вам шутки, что ли?..
Тут на столе у него загремел городской телефон. Романов схватил трубку:
— Да! — и с минуту слушал грубоватый неразборчивый голос. — Спасибо.
Трубку положил.
— Комитет, — коротко сказал он. — Информация из ГАИ. Машина с такими данными на ближайших постах не замечена. Говорят, сведения полные. Посты везде.
— А всякие проселочные дороги? — осторожно предположил я. Но Петр Петрович отрицательно покачал головой:
— По проселкам далеко не уедешь. В окрестные деревни только. Да и путь-дорожки там… чуть ли не фронтовые. На «Жигулях» вряд ли и проедешь. На УАЗе разве что.
— Значит, — подхватил Богомилов, — далеко не уехали, где-то здесь ее держат! В городе.
— Или в этих самых окрестных деревнях, — отрезал полковник. — А это радиус километров десять. Пятнадцать… Петрович! Ты у нас тут главный мозг. Все вокруг знаешь. Что скажешь?
— Ну смотрите… — рассудочно начал Петрович, — курить тут у тебя можно?
— Кури, — полковник придвинул ему пепельницу.
Старик жестоко задымил своей нечеловеческой «Астрой».
— Значит, смотрите, — повторил он. — На север они точно не могли. Там река, мост. Пост ГАИ. Отпадает. Прямо на юг дорог никаких нет, только железка. Лес кругом непроходимый. То же и юго-восток. Запад и юго-запад — это шоссе, опять же ГАИ. Остается только восток! Пост ГАИ там в километрах… в километрах… А километрах в пятнадцати как раз и есть. Не проезжали! Две деревни: Иваниха да Стрельчиха. Только там! Ну или в городе.
— Но в Стрельчихе-то с Иванихой, небось, все друг друга знают, — сказал я. — Там новые люди как… грибы на блюде. Давно было б известно!
Полковник, глядя на начсвязи, кивнул на меня.
— Соображает мой боец?..
— Голова, — щурясь от дыма, согласился Петр Петрович. — Но и мы не лаптем щи хлебаем. Кумекаем помаленьку!
И с этими словами он вытащил из внутреннего кармана кителя сильно потрепанный дермантиновый блокнот.
— В Стрельчихе, — сказал он, — у меня председатель сельсовета дружок с малолетства… В параллельных классах учились. Давай-ка ему звякнем. Телефоны там как в городе…
— Звони! — полковник передвинул аппарат гостю.
Петр Петрович стал листать страницы.
— Не вижу ни шута… Вот матерь Божия, на старости лет дальнозоркость завелась… — заворчал он, доставая очки. Напялил на нос. — Где он у меня… А, вот! Тихомиров Степан Рафаилович. Главное, чтобы на месте был.
Он набрал номер, с напряженным видом слушал гудки… и вдруг просиял:
— Степан Рафаилыч! Узнал? Живой, старый леший⁈
В трубке неразборчиво загоготало. Давние друзья, видать, не стеснялись в эпитетах. Но Петрович, молодец, недолго разводил турусы, сразу взял быка за рога:
— Слушай! Тут такое дело, строго между нами. Никому ни пол-слова, понял?.. Ну-ну. А теперь слушай…
Он четко изложил проблему, опять-таки обойдясь без конкретики. Трубка забухтела, у Петра Петровича выражение лица изменилось, стало жестким и азартным.
— Так, — сказал он. И повторил: — Так… так… А где это?.. Хм! Ездят… На своей? Так! Цвет? Понял. Рафаилыч, по гроб жизни обяжешь: посиди часок в совете, дождись моего звонка. Я тебе перезвоню в течение часа.
Положил трубку. Обвел нас взглядом.
— Ну что, товарищи чекисты? Кажись, пляши!
— Не тяни, Петрович, говори толком!
По словам Тихомирова, в Стрельчихе никого нет, а вот в Иванихе на днях завелись двое. Заготовители. Все чин по чину, пришли в сельсовет, предъявили документы: Потребкооперация. Сняли пустующий дом, живут тихо. Но у председателя сельсовета закралась мыслишка, что они под видом кооператоров хотят пошастать по деревням, поискать старинные иконы…
— Есть такие, — подтвердил связист, — иные чуть ли не семнадцатого века, тыщи стоят. Да и обычные-то на сотню-полторы потянут.
Впрочем, кроме подозрения, ничего у Иванихского председателя в активе не было. Двое обитают тише воды, ниже травы, разъезжают по округе на…
— «Жигулях». Цвет — кофе с молоком. Номер не помнит. Вот так.
Полковник облегченно матюкнулся:
— Неужто есть⁈
Петр Петрович пожал плечами:
— Надо проверить.
А я вдруг понял, как надо проверить. И поднял руку:
— Разрешите?
Глава 7
— Говори, Сергеев, — велел полковник. — Не в школе на уроке, руку можешь не тянуть. По делу!
— По делу так: нужна какая-то ношеная вещь Натальи Владимировны. Куртка, юбка… Это я о том, что Гром у меня след возьмет. Должен взять. И тогда сомнений не будет.
Офицеры переглянулись. (Петра Петровича я тоже отнес к офицерам — ну, по факту так).
— Толково, — брякнул Богомилов, не дождавшись мнения старших.
Они, впрочем, не возражали. По изменившемуся взгляду Романова я понял, что соображение у него заработало бешено… и я поторопился воткнуть еще мысль:
— Товарищ полковник! Хорошо бы привлечь милицию, кинологов я имею в виду. Мы когда грибников искали…и браконьеров задержали, отлично себя проявили! Служебные собаки милицейские. Я помню, сержант Ермаков такой там был. И пес Чингиз. Вот их бы…
