Боец Арнаутов (СИ) - Берг Александр Анатольевич

— Да пошёл ты, русская свинья, скоро ты сам займёшь моё место!

— Ответ неверный, а за каждый неверный ответ я буду отрезать от тебя что-нибудь.

Схватив немца за кисть левой руки, я сначала сломал ему мизинец, а затем достав из сапога свою финку, отхватил ему палец, хорошо отточенная сталь с лёгкостью снесла мягкую плоть. Немец зашёлся в крике, но при этом продолжив меня всячески ругать и поносить. Подождав немного, я снова, сначала сломал, а затем отрезал уже безымянный палец, но немец держался. Крепкий мне попался язык, я уже сломал и отрезал ему все пальцы на левой руке, а он продолжал держаться. Должен признать, такая самоотверженность достойна уважения даже у врага. Хотя конечно у пленного было ещё много того, что можно отрезать, вот только мне это не доставляло ни какого удовольствия, и я с трудом сдерживался, что бы меня не стошнило. Продолжая держать скучное лицо, я совершенно спокойно стал давить на немца психологически. Слышал я, что в таких случаях больший страх вызывает не тот, кто на тебя кричит, а тот, кто ведёт себя не просто спокойно, а скучающе, вот и я решил действовать по этой тактике.

— Твоя самоотверженность и верность присяге заслуживает уважения, но мне нужны эти сведенья. Знаешь, у тебя есть ещё многое, что можно отрезать, к примеру уши.

Говоря это, я молниеносным движением смахнул ему левое ухо, а затем продолжил:

— Хотя знаешь, есть кое что, что пострашнее смерти, у нас говорят — лучше ужасный конец, чем ужас без конца. У японцев есть одна казнь, очень страшная, я порой удивляюсь тем пыткам и казням, что придуманы на Востоке. Если я не ошибаюсь, то эта казнь называется — Свинья, причём человек после неё остаётся жив, но лично я предпочёл бы умереть, чем остаться жить после этой казни. Я отрублю тебе ноги и руки, после чего отрежу всё, что выступает на твоём теле, а также вырежу язык, выколю глаза и проткну барабанные перепонки. От тебя останется кастрированный обрубок, причём слепо-глухо-немой. Перевяжу тебя потом, что бы ты не умер, а затем подкину к своим, что бы они тебя нашли. До конца своей жизни ты будешь неподвижно лежать в полной темноте и тишине, обычно от этого через несколько лет сходят с ума.

Реальная казнь бывшая в Японии.

Всё это я говорил совершенно спокойно, даже скучающе и немец наконец сломался, он согласился рассказать, что означают обозначения на его карте, так я и узнал всё, что меня интересовало. Был, был пункт сбора трофейного вооружения, причём не так далеко, километрах в тридцати отсюда и располагался он судя по всему, в колхозном МТС. Был и пункт сбора тяжёлого вооружения, правда в другом месте, но и до него руки дойдут, а пока надо съездить и оценить обстановку у пункта сбора стрелкового оружия. Как планировать операцию, когда кроме знания места, всё остальное неизвестно, вот я и собирался съездить туда и всё выяснить. А пока достав фляжку с коньяком, я открутив колпачок, сделал пару глубоких глотков, что бы меня немного отпустило. Я ведь не маньяк и не садист и пытать немца мне было тяжело, но раз он не захотел сразу по хорошему, то и пришлось строить из себя палача. Закрутив колпачок фляжки, я крикнул:

— Бойцы. По местам, выдвигаемся! — Скомандовал я, когда вдруг со стороны послышалось — Не стреляйте, свои!

Капитан Стеблов услышал звук приближающихся моторов и велел красноармейцу Щеглову и старшине Фёдорову залечь. Вскоре среди деревьев показались два немецких мотоцикла и бронетранспортёр, капитан думал, что они просто проедут мимо, при этом удивившись, чего это немчура забыла в лесу, но немцы вдруг остановились. Стеблов напрягся, заметить их немцы не могли, тогда что им тут надо, но вскоре он получил ответ на свой вопрос, правда при этом он очень сильно удивился. Немцы остановились, а затем из бронетранспортёра вытащили три тела в немецкой форме и принялись их раздевать. Один кстати оказался жив, его привязали к сосне, а два мёртвых тела затащили под раскидистую ель. Затем к его огромному удивлению, из бронетранспортёра вылезли три наших лётчика, а затем немецкий офицер стал пытать привязанного к сосне немецкого солдата, причём очень страшно, он просто отрезал солдату пальцы. Когда солдат в итоге всё же не выдержал пытки и стал что-то объяснять офицеру на поднесённой к его лицу карте, тот выяснил всё, что хотел и добил солдата ударом ножа, после чего на чистом русском закричал — Бойцы. По местам, выдвигаемся!

— Фёдоров, это свои, дуй к ним!

Терять возможность присоединится к своим капитан Стеблов не хотел, вчера его ранили в ногу и теперь скорость их передвижения сильно снизилась, да и нога похоже воспалилась, так что идти ему становилось всё трудней. Старшина Фёдоров сначала громко крикнул, что бы обратить на себя внимание, а затем и пошёл к переодетым в немцев своим, в этом капитан Стеблов не сомневался.

Когда из леса раздался крик — Не стреляйте, свои! — Я сильно этому удивился, а кроме того и подосадовал, так как нас можно сказать застали со спущенными штанами. В принципе могли и перестрелять, а так из густых кустов показался боец, который двинулся к нам.

— Кто такой?

Я первым начал спрашивать, как бы подчёркивая этим свой более высокий статус.

— Старшина Фёдоров, 657 артиллерийский полк.

— Ты старшина один или ещё кто есть?

— Трое нас, командир батареи, капитан Стеблов и красноармеец Щеглов, а вы кто такие?

— Разведка 19 мотострелкового полка, 19 танковой дивизии.

— Можно нам с вами, а то капитан Стеблов в ногу ранен, ему идти тяжёло.

— Можно, но будете нас слушаться, мы на задании.

— Товарищ капитан, давайте сюда.

Позвал своих старшина своих, и тут поднялись ещё две фигуры и заковыляли к нам, вернее ковыляла командир, опираясь на своего бойца. Когда капитан подошёл к нам, вернее доковылял, пришлось снова представляться, при этом я сразу предупредил его, что на задании, и если он хочет быть дальше с нами, то должен нас слушаться, по крайней мере, пока мы не вернёмся назад. Капитан согласился, а я велел ему лечь и снять свои галифе, надо было посмотреть его рану. Хотя я и не врач, но поверхностные знания имею, а потому размотав на его ноге бинт, осмотрел покрасневшую и опухшую ногу капитана. Тут тянуть с лечением нельзя, а потому снова достав свою фляжку с коньяком, дал глотнуть капитану, хоть какая анестезия, а тем временем достав другую фляжку, уже со шнапсом, протёр им свою финку и ногу капитана, после чего осторожно надрезал рану. Как я и думал, во входном отверстии были несколько ниток, вот я их и убрал, после чего засыпал рану трофейным стрептоцидом, который нашёл у немцев в аптечке, после чего тщательно перевязал ногу капитана. Всё, что я мог, я сделал, теперь оставалось только надеется, что этого будет достаточно. Также посадив окруженцев в бронетранспортёр к летунам, мы двинулись к нашей цели, в идеале ехать нам около часа, надеюсь, что ни каких препятствий нам не повстречается.

Глава 5

Глава 5

Только мы тронулись с места, как я снова приказал остановиться, считай в последний момент вспомнил, что мы так и не поменяли номер на мотоцикле жандармов. Вот так и попадаются на мелочах, хорошо хоть, что я вспомнил про это, пока ещё не стало поздно. Бойцы быстро поменяли номер, выкинув старый в кусты, тут его точно ни кто не найдёт, а кроме того, сделали ещё пару вмятин на мотоцикле, на коляске и переднем крыле. Вот теперь точно ни кто не узнает этот мотоцикл, а если ещё учесть, что и наш мотоцикл, и мотоцикл жандармов были одной марки и модели, то теперь точно на этом мы не погорим, два одинаковых мотоцикла, чьи номера не должны стоять ни в каких списках патрулей. До места доехали чуть более, чем за час, причём вполне спокойно, лишь дважды встретившись с немцами. В первый раз догнали немецкую колонну и просто пристроились к ней сзади, так и проехав вместе с ней несколько километров, пока не свернули в сторону. Во второй раз нам пришлось ждать на перекрёстке, пока пройдёт немецкая колонна и на этом всё, больше ни каких препятствий у нас не возникло. Мы остановились в паре километров от своей цели, в небольшом леске, как раз рядом с ручейком, который однако дорогу не пересекал. Съехав с дороги на полкилометра, встали лагерем, оставив всех отдыхать, я сам с Петровым, который прихватил с собой немецкий пулемёт, двинулся пешком к немцам. Свой ДП Петров оставил в лагере, а то немец с нашим ручным пулемётом вызовет ненужные вопросы. Немцы конечно еще те халявщики и трофейщики, но сейчас они не будут вооружаться нашими пулемётами, своих хватает. Оставив Петрова караулить внизу, сам полез на большое и раскидистое дерево, которое росло не на самой опушке, а немного в глубине. Расположился я на достаточно толстой ветке, причём спрятавшись за ствол, что бы максимально снизить возможность моего обнаружения. Достав бинокль, я опёр его о ветку и стал наблюдать за противником. Немцы с комфортом расположились на колхозном МТС, причём, судя по всему, достаточно богатого колхоза, так как МТС был большим и добротным. Там, кроме нескольких сараев, были и большие навесы, под которыми лежали, как многочисленные ящики, так и горы оружия. По самой территории МТС туда и сюда сновали немцы, были там и наши пленные. Я принялся считать и тех, и других, но если пленных было легко подсчитать, их оказалось 11 человек, то вот сосчитать немцев было значительно трудней, они ведь всем скопом не стояли на месте. Одновременно было не больше полутора десятка гансов, однако сколько их ещё может быть в казарме и других постройках было неизвестно. Так я и просидел на дереве, наблюдая за МТС, около двух часов, когда вдали показались два грузовика, которые бодро пылили к МТС. Вскоре они подъехали к шлагбауму, который загораживал въезд на территорию. Караульный поднял шлагбаум и грузовики въехали вовнутрь, где и остановились около большого навеса. Из крытых кузовов вначале выпрыгнул с десяток немцев, а затем показались и шестеро наших пленных, которые подойдя ко второму грузовику, откинули его задний борт и принялись выгружать из него винтовки и несколько пулемётов, а немцы в это время контролировали пленных, наведя на них своё оружие. Минут за пятнадцать пленные разгрузили грузовик и обе машины сразу отъехали в сторону и встали около ещё двух таких же грузовиков. Тут послышался металлический звук, это немец в белом халате лупил железкой по подвешенному куску рельса. Тут наконец я смог подсчитать немцев, когда они стали рассаживаться за длинным столом под навесом, что бы приступить к ужину. Всего я насчитал 41 гитлеровца, если учесть караульного на въезде и возможно ещё повара, то всего тут было 42 или 43 немца, не так и много. В принципе я узнал почти всё, что хотел, осталось только посмотреть, где немцы будут спать, и какие посты они выставят на ночь. Тут повар или его помощник, собрал всё недоеденное немцам в один котёл и отнёс нашим пленным, глядя на это, у меня сразу очень сильно зачесались руки прибить гадёныша прямо сейчас, но пришлось сдержаться. Через пару часов пленных загнали хоть и в небольшой, но добротный кирпичный сарай, с небольшими и узкими окнами под самой крышей, больше похожими на бойницы. В принципе сквозь эти окна мог пролезть лишь ребёнок, но ни как не взрослый человек. Закрыв за пленными дверь на засов, перед ней встал часовой. Сами немцы еще около часа шарились по территории МТС, но постепенно все стали собираться судя по всему, в бывшей конторе, достаточно большой, из которой они похоже сделали себе казарму.