Ванька 12 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич
— Постой тут, я пойду кое-что разузнаю, — посчитал я своим долгом сообщить лошади. Она, хоть и безмолвная животинка, но уважение моё заслужила. Чуть ли не с поля боя в тихое место меня вывезла.
Несколько шагов, и я уже был у входа в здание местной уездной и городской власти.
— Скорее получайте оружие, товарищ! Отряд уже отходит!
Пожилой мужчина совершенно гражданской наружности в очках с толстенными стёклами протягивал мне винтовку.
Это, кому, мне? Ни с кем он меня не перепутал? Впрочем, с такими диоптриями — не мудрено.
— Берите скорее и марш в строй!
Я моргнуть не успел, как винтовка оказалась в моих руках.
— А, патроны? — вырвалось у меня на уровне рефлекса. Трёхлинейку он мне всучил, а стрелять-то я чем должен? Камешками?
— Извините, товарищ! Сами сколько надо на телеге возьмите!
Что он орет-то так! Он, похоже, не только едва-едва видит, но ещё и плохо слышит?
Патроны на телеге были. Хоть пачками, хоть — в обоймах. Ремень у меня имелся, так что берем и две поясных двухгнездовых сумки.
В каждое гнездо я привычно расположил по четыре обоймы и в карман бумажную пачку ещё засунул. Пусть будет — двадцать патронов не лишние.
Вся моя внезапная мобилизация не заняла и пары минут. Дух я перевести не успел, как уже бегом уходящую колонну догонял, что спешила как раз в ту сторону, из которой я приехал.
Господи! Что же это делается! Кто бы мне про такое ещё полчаса назад сказал — не поверил. Опять понесло по кочкам мою биографию…
— Вы, кто, товарищ? — молодой парень со шрамом на щеке, рядом с которым я в сей момент шагал по улице, с подозрением во взгляде на меня глаза таращил.
— Рядом проходил… — я ещё до конца в себя от водоворота событий не пришел, вот первое попавшееся и ляпнул.
У парнишки от удивления чуть глаза на лоб не выскочили.
Вот, вот, я сейчас сам себя так чувствую…
— Рядом проходил? — переспросил мой сосед в шеренге. Чего-чего, а такого ответа он не ожидал.
— Рядом, рядом… — подтвердил я парню уже мною ранее сказанное.
Больше вопросов ко мне не последовало, только на ходу он всё глаза на меня косил.
Да недолго нам спокойно и пройти пришлось. Только-только перекресток показался, с которого меня моя психиатрическая лошадка галопом вынесла с улицы, что от моста шла, как на нем несколько человек показалось. Бежали они от чего-то, отступали, скорее всего, с того места, где я стрельбу слышал и шух-шух какой-то.
На пересечении улиц отступающие остановились, вразнобой стрелять начали. Тут опять этот шух-шух послышался и двое стрелявших буквально на куски разлетелись.
Мля!!!
Я как будто к камням, которыми улица была вымощена, прирос. Такого я ещё никогда в жизни не видывал. Всякое на войне было, но не подобное…
— Ложись!!! — заорали где-то в начале нашей небольшой колонны.
Что, ложись? Куда ложись? Зачем?
В этот момент ещё одним человеком на перекрестке меньше стало. Остальные врассыпную бросились, некоторые и оружие своё побросали.
Народ из нашего отряда и на самом деле ложиться начал. Прямо там, где кто стоял.
Не-не-не… Я такого сразу решил не делать. Рванул в сторону, и через низенький заборчик в чей-то палисадничек заскочил. Слободской, хоть и уездный город, но между домами и улицей почти везде палисадники тут имеются.
Глава 20
Глава 20 Скоротечный бой
Так, надеюсь чуть-чуть я замаскировался. Кусты в палисаднике от пуль и осколков меня конечно не защитят, но хоть противник меня не сразу заметит, всё больше теперь у меня шансов в живых остаться.
Тем временем некоторые из слободских ополченцев тоже начали с проезжей части червячками расползаться. Посреди улицы они как на ладошке, вот и сообразили умом быстрые, что надо хоть как-то спрятаться. Правда, не все. Неопытные в военном деле как упали на месте, так и остались.
Хотел я крикнуть совсем бестолковым, но тут мне не до того стало.
На перекрестке появились красные фигурки.
Правильно Людмила Константиновна сказала — особи. Нижних конечностей у них полтора людских комплекта было, а если сказать по-простому — три.
Вот пошутила же мать-природа!
Зачем им третья нога?
А, может, надо?
Надо сказать, особи росточка были не самого большого. Точно я с такого расстояния определить не мог, но едва ли выше метра. Ещё и худосочные. Нижние конечности — как палочки, верхние — не толще. Последних было две и в каждой по чёрному шару. Туловища — как полешки, а прямо на них без шеи овальная голова.
Это, что, наши братья по разуму? Вернее, не братья совсем…
Вот и дождались, счастье-то какое привалило — не одиноки мы на просторах вселенной…
Только, за каким хреном они сюда приперлись?
Трёхногие между тем начали из своих шаров в ополченцев молнии пускать. Сопровождалось это тем самым шух-шухом, но каким-то совсем не громким, такого я бы не услышал, когда с дороги от моста на главную улицу поворачивал.
Шухали особи совсем не прицельно, лупили в белый свет как в копеечку. Почти и не попадали, так — без особого результата свой боезапас тратили.
Наши тоже начали стрелять, но с похожим успехом. На спусковой крючок трёхлинейки нажать мало, попасть во вражину требуется.
Пожалуй, только мои пули цель и находили. Троих я успел вальнуть, как из-за углового дома на перекрестке красный шар показался. Причем — над крышей двухэтажного особнячка.
Это что ещё за хрень на веревочке? По воздуху летит?
Оказалось — нет. Тоже три конечности у шара имелись. Много суставчатые и очень проворные. Шар ими быстро-быстро перебирал и скоро уже полностью на перекрестке появился.
Тут к ополченцам и прискакал пушистый зверек…
Вот, оказывается, кто громко шухал! Только молнии у шара в отличие от особей были почти прозрачными. Они из него лились, скажем так — очередями. Ими шар наш отряд на раз-два принялся прореживать.
Два оставшихся патрона я сжег по шару. Попал, но что, толку-то — его даже не качнуло. На секунду он замер, остановился и чую — начал меня выискивать. Нет, визуально шар никак не изменился, но вот ищет он меня — и всё.
— Отходите! — заорал я оставшимся в живых ополченцам. Кускам тел, что по проезжей части были там и сям разбросаны уже кричать было бесполезно.
Уханькали не за что столько мужиков! И так их мало в России после войны осталось! Положили зря, подозреваю, что некоторые из них раньше и не стреляли.
Народ у нас послушный, найдется тот, кто команду даст — выполняют.
Ополченцы начали разбегаться-расползаться, шар на них отвлекся, ко мне на время интерес потерял.
Я откатился к стене дома и пополз на его угол. Каменное строение хорошим укрытием на какое-то время мне будет. Да простят меня хозяева палисадника — немного я его вам попорчу. Ладно — малыши-трёхножки, с ними я, похоже, могу справляться, а вот против шара — не потяну. Отступить придется, сила солому ломит…
Палисаднику не повезло. Только-только я за стеной дома оказался, ещё на ноги полностью не встал, как кусты, за которыми я прятался как ножом срезало и их ветки во все стороны полетели. Вернее, фарш из веток, будто через мясорубку пропущенных. Люди старались, ухаживали за насаждениями, а шар за секунду палисадник выкорчевал.
Я даже перекрестился. А опоздай я спрятаться на секунду-другую за стену? Вместе с веточками бы в кровавые лохмотья превратился…
Так буквально в течение часа мой статус третий раз изменился. Сначала я в роли совершенно гражданского лица был, затем меня на ровном месте мобилизовали в народное ополчение, а сейчас я уже скорее всего — партизан. Отряд наш разбили, мне удалось спастись, вот и буду я сейчас в одном лице напавшим сопротивляться. Плохо, что города я не знаю, только чуть-чуть ориентируюсь в направлении выезда из него.
В самом Слободском едва ли есть мне смысл оставаться, надо скорее из него выбираться, а там уж и посмотрим…
