Держать удар (СИ) - Иванов Дмитрий
Едем в отель, и сразу в столовую, на обед. Там уже сидит довольный Витька.
— Вынес и не заметил островитянина этого, — хвастается тот.
— А что не нокаутом, — подкалываю я.
— Понимаешь, не ставил перед собой такой задачи, да и хорошо удар соперник держит. Вы вот сами попробуйте нокаутом победить.
Костя хмыкает. Пока ехали в отель он всё забалтывал меня своим предстоящим боем, не то чтобы переживал, но тема его волновала.
После обеда меня вызвал к себе наш научный сотрудник сборной — Ираклий. Кроме мощного тренерского состава в лице Копцева, Лаврова, Владимира Шина, был у нас ещё и непонятный мне научный сотрудник. Фамилию его я даже не пытался запомнить, из Грузии парень вроде. Встречаемся в нашем штабе, где обычно многолюдно, но сейчас мы вдвоем.
— Садись, Анатолий, — благожелательно предложил грузин. — Я Ираклий Викторович, но давай на «ты» и просто по имени.
В демократию играет? Да не похоже, молодой парень на самом деле, вполне может искренне стараться быть на одной волне с нами, спортсменами.
— Что-то не так? — усаживаюсь поудобнее в кресло.
— Наоборот. Всё так, даже чересчур. В мою задачу входит программа восстановления работоспособности боксеров с учетом тренировочных нагрузок различной направленности. И вот с тобой странная штука. Да ты не нервничай, ничего страшного. Просто твои физические кондиции выходят за три раунда. Иной раз кажется, тебе и десяти раундов мало будет. Ты за минуту перерыва между ними отдыхаешь, как другие и за день не отдохнут.
— Так это хорошо? — осторожно спросил я.
— Хорошо, но непонятно. Знать бы, что у тебя внутри происходит! — азартно пожелал Ираклий.
— Вскрытие покажет, — пошутил я и поспешно добавил: — Но резать себя не дам!
— Ну ты и хохмач, — смеясь, произнес Ираклий и без паузы спросил в лоб: — Ты что-то принимаешь?
— Только то, что доктор даёт.
Причины своей уникальной физической формы я и сам не знаю. Откуда мне знать какие процессы происходят в организме при замене сознания? Вроде способностей никаких не появилось, хотя, например, не помешала бы абсолютная память. Толик и был здоровым лосем, явно в папу, а тут ещё я такой нарисовался. Не бухаю, не курю, занимаюсь спортом. По своей программе качаю физуху. Благо, опыт есть из будущего.
— Чё он хотел? — интересуется Цзю.
— Сказал, я слишком хорош физически, — смысла врать не вижу. — Он думает, что-то ем запретное.
Тренировка, разбор полётов по сегодняшнему бою Витьки, ужин и личное время. Можно походить по местным магазинчикам, но денег у всех не то чтобы мало, но народ экономит, чтобы купить ценный товар. Костян привез с собой на реализацию бинокль, водку и наручные часы. Витька — икру, водку и тоже часы. Один я ничего с собой не взял, зато обменял валюту по максимуму. Нам разрешили обменять по триста рублей. Суточных же выдали пока на неделю, это ещё примерно тридцатка, если в доллары перевести. Не так уж и жирно, чтобы на мелочевку тратить. Ещё один минус — нет телевизоров у нас в номерах. У соседей итальянцев есть, я слышал, как они орали, смотря футбольный матч.
Вечером пришёл Ян. Как и ожидалось, пройти в гостиницу было непросто даже для него, но он смог получить удостоверение — ID с пиктограммой боксера.
— Никуда, кроме бокса, меня не пустят, — пояснил он. — Эти узкоглазые совсем сдурели. Представляешь, два раза проверили, пока к тебе шёл! В первый раз — сумку только, во второй даже карманы вывернули. Я как раз тебе принёс аванс за Ирландию.
В обалдении смотрю на кучу купюр.
— Сколько тут? — киваю на пачку денег.
— Семьсот тысяч вон, это всего тысяча долларов! Да бери, отец сказал отдать. Золото есть в Ирландии, но там фабрику надо строить, а это небыстро. У меня к тебе разговор есть по совместному предприятию.
— Я с лесом не работал.
А что, трудности какие? — прячу деньги в «надежное» место я — под подушку.
— У нас пока нет, но вот японцы работают у вас в Иркутской области и набросали мне свои жалобы, — Ян достал листок бумаги.
Слушая отчет совместного советско-японского предприятия, я понимаю, что японцы просто охренели. Никаких серьезных косяков с нашей стороны я не наблюдаю. Ну, время доставки груза — вместо 8–10 дней 2–3 недели, ну, текучка… из 180 человек уволено два десятка и семеро сами ушли. И прочие мелочи. Взяток с них не дерут, бандиты им не угрожают, два года без налогов работать разрешили. Что ещё надо?
— Меня назначили куратором по СССР, мне, Толья, надо отличиться!
— Ну… телефоны скоро пойдут хорошо, — говорю я имея в виду скорое развитие сотовой связи.
— Только не телефоны! Уже создано совместное предприятие с испанцами у вас в Перми. Фирма «Телур». Я разговаривал с директором СП, там куча трудностей, ведь предприятие при местном заводе, которому конкурент не особо нужен. Да и импортные детали в испанском телефоне стоят валюты, а программу перевода на местные детали ещё только запускают. Качество может упасть, и в Европе не продать будет такие аппараты, — Ян неожиданно показал вполне приличное знание ситуации.
— Я про сотовую связь говорил, — бормочу я, прикидывая, когда у нас начнёт развиваться этот сегмент рынка.
— У нас у самих с этим не всё в порядке.
— Я подумаю, — обещаю, прощаясь с англичанином.
Почему я не сказал про свой будущий кооператив по производству окон? Мы с ребятами пришли к выводу, что СП для нас будет хуже. Ну и надо ехать в ФРГ кому-то. Не мне ясно, скорее всего, двоих отправим — Аркашу и Павла Полоскина. Опять расходы, ведь за свои придётся ехать.
Следующий день принёс сборной победу Скрябина, а девятнадцатое сентября — сразу две победы — Янковский выиграл по очкам и Цзю нокаутировал за полторы минуты Леопольда. Настроение приподнятое в сборной, пока без потерь.
Мой бой двадцатого сентября был одним из первых. Соперник Йошиаки Такахаши никаких сложностей не доставил. Хоть и нокаут ему организовать не удалось, но все пять судей отдали победу мне. Следующий бой предстоит с соперником посерьезнее — двухкратным чемпионом Африки, боксером из Замбии. Для него это уже вторая Олимпиада. Впрочем в США ему отличиться не удалось. Рост у чернокожего парня почти мой — 182 сантиметра, но я его первый бой пропустил, и соперника ещё не видел. Наш с ним поединок назначен на 24-е, а 22-го идем болеть за Витьку Артемьева. Посещать бои нам разрешили, тренировки сегодня только две, рано утром и после обеда, но не интенсивные, часовые всего. Первые поединки мы с Костей посмотрели, а потом решили поддержать товарища и отправились в раздевалку. Подумаешь, один бой пропустим. Причем, не особо интересный — дерется болгарин Александр Христов, чемпион Европы, между прочим, прошлого года, с Пён Джон Илем из Кореи. Чего там смотреть? Рефери — Кит Уокер из Новой Зеландии.
— Давай на ринг, через пару минут бой, — командует массажист.
Кроме него и доктора, никого в раздевалке нет, ну и мы — персональные Витькины болельщики. Выходим к рингу. Мы с Костяном уже собираемся идти на трибуны, но что-то удерживает нас. Прислушиваемся, стоя у закрытой двери. Бой закончился, объявили победителя, и тут начался какой-то треш — шум, гам, крики, ор. Да такие, что, казалось, стены рухнут. Мы пятеро — Витька, Костя, я, доктор и массажист стоим, ничего не понимая. Открывается дверь, выбегает порядком побитый рефери, которого поддерживают под руки два коллеги-судьи, и следом за ним в коридор влетает орда (по-другому и не скажешь!) корейцев. Разъяренные азиаты набрасываются на судью, бьют его, в том числе и ногами! Каратеки, сраные! Потом лезут к Витьке, хотят сорвать с него перчатки. Врач и массажист, хоть они и не боксеры, сразу же отправляют того в раздевалку от греха подальше и закрывают дверь. А нам пришлось отмахиваться!
Ху! Мощный удар ногой едва не достиг моей физиономии! Удар ногой сильнее, чем удар рукой, но среагировать на него проще, ведь амплитуда больше и нога летит медленнее, чем кулак. Я отклонил туловище и, не церемонясь, врезал по челюсти соперника прямым джебом. Рядом Цзю поднырнул под удар и боковым правым снёс ещё одного корейца лет сорока. Наш массажист, здоровый кряжистый мужик, борцовским приёмом уронил самого крупного корейца, а доктор дядя Миша, поднаторев в ресторанных схватках Хабаровска, довольно успешно выдержал удар (опять ногой!) в живот. Но дядю Мишу таким пинком не сбить. Суки! Я много в жизни видел, но такого беспредела — ни разу. Корейская сборная, а судя по костюмам это были они, фигачила судью — белого мужика лет сорока, с таким воодушевлением, что я плюнул на осторожность, прекратил защищаться и перешёл в наступление, прикрываемый справа Костей. Мощный русский мат разнесся по коридору. Ну, не «кий-я-я-я» же мне орать?
