Контрабандист Сталина. Книга 5 (СИ) - Москаленко Юрий "Мюн"

— Сакис, где ты прячешься? — осталось добавить «подлый трус, выходи» — поехали смотреть наши самолёты. Вот прокачу на новой тачанке. Мы собираемся такие принять на вооружение.

— Такие? — теперь понятно, почему СССР оказался не готов к будущей войне. Потому, что у этих генералов, прежде всего мозги были не готовы к современной войне, а расплатилось за это население и простые солдаты. Генералы, видите ли, готовились по типу своей — гражданской войны. Да сколько раз им напоминать, чтобы хотя бы пересмотрели факты и вооружение, используемое на западном фронте [13].

Иду к себе, переодеваюсь в военную форму и захватываю кроме неизменного портфеля большую подушку. Как-то не впечатлили меня рессоры и сиденья у этой тачанки. Тут в нормальных сегодняшних машинах трясёт немилосердно, а в этой с деревянными колёсами, оббитые железом телеге так тем более будет трясти.

— Семён Михайлович, а вы статистику по использованию лошадей в последних войнах смотрели? — начал я разговор, как только мы отъехали от дома. Почему-то у нас изобретение тачанки приписывают батьки Махно, хотя это в корне не верно. Первые разные повозки появились в США, как только изобрели систему Гатлинга. Так же американцы первые переставили пулемёт на мотоцикл с коляской, ещё в конце девятнадцатого века. Пулеметные двуколки применялись и ранее (в частности, русской армией в период Первой мировой войны), но использовались преимущественно для транспортировки пулеметного оружия. Польские тачанки — это разнообразные брички и дрожки, часто на двух колесах и без рессор.

— На что ты намекаете? — Будённый, устраиваясь поудобнее, и с завистью смотрит на мою подушку, на которой я сижу.

— Если взять статистику современной войны, будемсчитать с англо-бурской войны, то количество погибших лошадей на одного человека с каждым годом только увеличивалась. В англо-бурской войне примерно один к десяти и Англия вынуждена была закупать лошадей по всему свету. В других конфликтах ещё больше. А ведь лошадь надо лет пять растить для военных действий. Это же какая нагрузка на экономику страны — и смотрю на него.

— Это ты намекаешь, что с тачанкой мы опять опоздали — достаточно уже хорошо изучил мою манеру ведения разговора Будённый.

— Я думаю… да — отвечаю немного с паузами, чтобы не было слишком подозрительно.

— И что ты предлагаешь? — и жалостливо так посмотрел на коней.

— Я в Африке у французов видел самодельную технику, очень понравилась. Думаю, вам место тачанок будет самое то — и рассказываю ему о военном багги двадцать первого века.

— Необычно. Я подумаю. Может ты и сам нам такую мотоповозку сделаешь? Ты же хороший инженер — предлагает мне Будённый.

— Сдавайте мне в аренду Миусский полуостров и получите тогда много разного — делаю предложение. Как говорят, вода камень точит, так и я по капле склоняю руководителей к нужному мне решению.

— Да я бы тебе сдал. Да остальные бояться, что оттуда будет начата новая интервенция. Ты же обязательно военное соединение создавать будешь — покрутил ус Будённый.

— Никакой интервенции не будет. Мне это крайне не выгодно… Вы знаете, для чего в своё время возникло пиратство на Карибских островах? — хмыкнул я.

—? — удивленно посмотрел на меня Будённый.

— Это в основном это были наёмники Англии, которые не только сбывали награбленный товар в Англию по дешёвке, но и выполняли разные военные операции в интересах Англии. Но официально Англия была там, как бы не причём и всё отрицала. Понимаете, о чём я говорю? — и хитро так смотрю на него.

— И ты тоже хочешь… — улыбнулся Будённый.

— А почему нет — и тут же ухватился сильнее за борт подпрыгнувшей на камне тачанке. Херня эта полная. Не хочу. Пусть сами на ней скачут.

— Но это может вызвать войну — не уверенно, но так же ухватившись за другой борт Буденный.

— А у вас и так впереди очень много разных конфликтов — махнул я рукой, которую убрал от борта, так как тачанка поехала спокойнее.

— Даже так. А почему не рассказал? — и слышим, как адъютант распекает возницу за такую езду.

— Да не успел всё за одну встречу — отвечаю Семену Михайловичу.

Дальше до Центрального аэродрома на Ходынском поле мы проехали молча, каждый думая о своём. Предварительный показ техники проходил в стороне от деревянного здания центрального аэровокзала. Завтра сюда должна приехать правительственная комиссия, а Будённый должен проконтролировать сегодня всё и доложить о готовности…или не готовности.

Посмотрел на эти для меня раритеты. Посмотрел, как летают, правда, не все модели, ТБ-1 не летал. Послушал инженеров и лётчиков и молча сел в тачанку. Единственное, что не понял, так это зачем на самолёте У-2 лётчики-испытатели крутили высший пилотаж перед Будённым. Хотя сам самолёт несколько не такой как в моей истории. Привезённый мной английский «мотылёк» явно оказал влияние на конструкцию У-2 в лучшую сторону. Так же на одном экземпляре стоял впереди пулемёт с синхронизатором. А это уже настоящий ПО-2 в лучшей версии.

Инфраструктура аэродрома тоже удручала, как и в моем понятии бардак. Отсутствие нормальных ангаров, столов, лавок, инструментов, да что там, нормальных туалетов не было. Всё делали «на коленке». Критиковать здесь и сейчас не имеет смысла. Именно на эту тему надо разговаривать со Сталиным.

— Что смурной — пихнул меня в бок Будённый. — Не понравилось?

— Нет — честно ответил я.

— А почему? — тут же насторожился Будённый.

— А потому что ваши инженеры и пилоты слишком восторженно отзываются о своих самолётах, абсолютно не интересуясь, что происходит за границей. А то, что вы отстаёте, лет на десять…как минимум они и не думают. Бредят какими-то рекордами и перелётами. Вот зачем это вам? А об удобстве лётчиков и пассажиров инженера имеют вообще смутное представление. Даже туалета нормального на поле нет. Так будущую войну вы не выиграете. Вот я и думаю, может я зря с вами связался? — грустно вздыхаю я.

— Ты это… давай не спеши. Поехали к тебе, объяснишь мне про свой пулемётвоз — почесал нос, а потом поправил усы тут де погрустневший Будённый.

— Вы сначала должны решить, возглавите или нет фронтовую разведку? Вот тогда и будет смысл разговаривать… — Сначала научитесь лучше строить вардо [14], вместо ваших…тачанок. Толку больше будет — после продолжительного спора я перешёл я на другую тему. — Вы знаете, почему зачастую раньше заканчивались войны?..

Следующий день. Кремль. Заседание расширенной комиссии.

Перед тем как смотреть достижения отечественной авиапромышленности решили провести расширенное заседание. Уж очень много накопилось разных вопросов, и надо было срочно принимать по ним какие-либо решение. Обострилась и борьба между правыми и Сталиным и Кº, сразу после разгрома троцкистов.

Схватка продолжалось уже час, но Сталин пока только слушал, не вступая в дискуссию. Увы, но его сторонники проигрывали. Им часто не хватало компетенции и конкретики.

— Мы всё понимаем, что тяжёлое положение в стране, но нельзя так резко менять планы. А с американцами? Мы ведь уже согласовали наши поставки сырья и продукции… А тут вы со своими предложениями. И теперь надо абсолютно всё менять. Как так можно? А где я тогда вам возьму деньги в бюджет? У нас и так дефицит почти в полтора миллиарда [15] — гневно Рыков. Это стали чуть ли не дежурные выражения председателя Совнаркома СССР на каждом заседании. — Отменили контракт с Фордом, тогда давайте заключим контракт с «Дженерал Моторс» модели «Шевроле». Они предложили продажу технической документации и лицензии на выпуск шевроле из поставляемых в кредит авточастей — двенадцать с половиной тысяч машин в год.

— Правильно. А то стыдоба. С нашими двенадцатью тысячами машин в стране на сегодняшний день, мы на сороковом месте в мире. А в САСШ их почти двадцать пять миллионов — поддержал Оболенский Рыкова.