Олег Рыбаченко - Святая битва за Русь
— Ты я надеюсь, способен выполнить задание?
— Да я об этом догадывался. И уже приготовил детонатор. — Олег показал аккуратно свернутый кулек.
Император пиратов довольно икнул:
— Отлично, в принципе ты сам все понимаешь, чего мы от тебя хотим?
Олег скороговоркой типичной для отличников сдающих экзамены произнес:
— Взорвать ворота и батарею, прикрывающую крепость суши, после чего форт можно будет взять тепленьким и без лишних потерь.
Кашпировский одобрительно кивнул:
— Это хорошо, что ты такой понятливый. Задание выполнишь сам или тебе послать помощника?
— Вообще я не прочь взять с собой Шомпола. — Олег разъяснил. — Двое бродяг-мальчишек смотрятся вполне естественно. Пацаны вообще не любят скитаться в одиночестве.
Император пиратов вполне резонно заметил:
— Возможно, но если вы пойдете пешком вдвоем, то потеряете слишком много времени. Так что может лучше тебе одному.
Олег почесал белую как шапка горы макушку, потом сказал:
— Ну не может быть, чтобы нам не нашлось по пути скакуна. Хотя бы лошадки. На ней мы доскачем до форта, а перед ним пойдем пешком.
— Что же! Это уже лучше. — Кашпировский снисходительно махнул рукой. Ну ладно будете выполнять задание вдвоем. Хотя нет, в тебе я уверен, а в нем нет. Да и какую маску мы на себя наденете?
Олег уже произнес идею, в общем навеянную чтением в прошлой жизни романтических произведений:
— Мы оба будем бродячими музыкантами. Два мальчика с инструментами смотрятся вполне естественно. Потом проникнув за ворота, сориентируемся на месте.
Император махнул лапой:
— Ну, хорошо, даю добро на операцию — пусть вас будет двое.
Эскадра подплывала к побережью большого острова. Корабли вошли пустынную брошенную гавань, приступили к высадке десанта. С кораблей спускались шлюпки, на них перевозилась пехота и легкие пушки. Как и предполагал сообразительный Олег, в лесу довольно быстро словили парочку коней, обзаведясь транспортом.
Двое мальчишек подобрали себе музыкальные инструменты, захваченные в прежних походах, стараясь выбирать наиболее потертые, нацепили рваные лохмотья и сумки, после пришпорили коней, помчались к форту Крутому. Шомпол был крайне любопытен и вертел головой, уже бывалый Олег осаживал его:
— Не вертись, свалишься!
Юный попрошайка обиделся:
— Да я не разиня. Буду сидеть как влитой.
Они скакали то по дороге, то по лесу. Тут остроухий Олег услышал цоканье копыт и голоса. Юноша коротко приказал:
— Съезжаем, в кусты, впереди разъезд.
— Я ничего не слышу. — Попробовал возразить Шомпол.
— Достаточно того что слышу я. — Мальчишка повернул коней и они свернули.
Действительно вскоре впереди показался отряд из семи всадников, солдаты мчались на оленях. Передовой всадник нес в руках знамя с позолоченной бахромой. Воитель Олег всматривался в солдат. Была мысль, не рискнуть ли атакой, тем более что у всадников на сей раз не оказалось в руках огнестрельного оружия. Но что это ему даст? Практически ничего. Тем более никто не подозревает, что на противоположном берегу высадились пираты. А порубишь этих, может возникнуть подозрение, особенно если это дозор или у них важная депеша.
Шомпол растеряно шепнул ему:
— Будешь их атаковать?
— Подождем! — Юный воитель сострил. — Господам хорошим не избежать лавровых венков на могилу.
Солдаты поскакали дальше. Олег разумеется, было интересно, куда они так спешат, но сейчас не было никакой возможности это выяснить. Мальчишки вернулись обратно на дорогу и пришпорили коней. Свежий ветер дул им в лица, кони были горячие и хрипели.
Так они скакали, любуюсь природой. По пути им пришлось, еще один раз свернуть появился крупный ящер, на нем не спеша ехало два воина с тяжелой пищалью. Олег решил подшутить над ними.
— Слишком уж наглая они публика. — Разъяснил каратэ-пацан.
Мальчишка зажег кусок травы смешанный с фросфовым маслом, и швырнул его прямо под хвост ящерице. Бросал проворный Олег, как и рубил точно, огонь угодил в чувствительное место монстра мало уступающего размерами слону.
Душераздирающий рев твари, словно живьем жарили тысячу буйволов, и отчаянный бросок. Заряженная пищаль выстрелила, куски свинца изрешетили пальму и гигантский лопух. Один всадников слетел сразу, врезавшись головой в ствол и содрав кору, отрубился. Другой зацепился ногой в стремя, его проволокло по траве. Видимо самое время вспомнить аналогичную арабскую пытку, а испуганный зверь в скорости не уступал самому резвому скакуну.
Мальчику стало смешно, хотя смеяться здесь грешно:
— Вот умора, как перекосило у них лица.
Шомпол скаля рожицу, заметил:
— И коса не понадобилась. Голова заменяет кинжал.
— Вернее саблю! — Олег сменил игривый тон на более суровый. — В целом есть другое предложение, подчистить кое-кому мозги, посадив в барабан.
Пацаны оскалили зубы и двинулись дальше. Возле самой опушки спешились и пошли пешком. Теперь они напоминали профессиональных нищих музыкантов со старыми инструментами и в рванье. Поначалу они шагали почти бегом, но подходя к вратам замедли шаг, стараясь придать себе усталый вид. Перед ними была дорожка из черного нагретого гравия, он раскалился на трех солнцах и обжигал босые ступни детей. Олег и Шомпол невольно прибавили хода.
— Черный камень как-то смотрится зловеще. — Заметил юный попаданец. — Особенно в такую погоду.
— А когда у нас не было вечного солнца, только в ливень. — Произнес, вздыхая Шомпол.
У самых ворот сорванцов остановили.
— Эй вы, бродяги куда претесь. — Прогремел грубый голос.
— Дяденька подайте нам на пропитание. — Произнес слезно Шомпол. Он и впрямь был худой с провалившимся животом и торчащими из крупных дыр рубашки ребрами. Мускулистый со стальной проволокой жил Олег не производил, не смотря на вымазанную физиономию впечатления нищего. Вот это и вызывало подозрения.
— Даром мы вас кормить не будем. — Прорычали стражи. — Если хотите получить корку хлеба, что-нибудь спойте.
Олег, словно холоп низко поклонился:
— Хорошо! Мы обязательно исполним вам парочку куплетов.
Главный из охраны прогнусавил:
— Чего-нибудь про любовь сорванцы, нас скучно, можете развлечь.
Голос у Олега был юный, очень звонкий тенор, мальчик вполне мог петь в церковном хоре или опере.
Я чувство вечное пронес сквозь тьму столетий,
Не мир, ни грозы, навивает мрачный сон!
И хоть порой мы беззаботны словно дети,
Надеждой верной будет парень окрылен!
Любовь способна горы одолеть,
Меч затупиться, ну а страсть остра!
Запретный плод сверкает словно медь,
Нас ввел в соблазн мятежный сатана!
Адаму Ева страстный поцелуй,
Дрожа от страха, подарила в рае!
И потеряла вечность — не балуй,
Младенец Каин появился в Мае!
Теперь боль, голод, холод наш удел,
Расплата за любовь неимоверна!
Но все равно романс я деве пел,
Клянусь служить богине честно, верно!
Минули годы, волос поседел,
Господь призвал несчастного поэта!
И херувим в алмазах свято бел,
Вознес того, кто верил в царство света!
Обладающий поэтическим даром Олег сочинял на ходу, подражая старине и господствующему слегка искаженному христианству. Исполнение, сопровождаемое игрой на лютне Шомпола, а мальчик это умел, поэтому его и взяли. Сам Олег как еще давно не пробовал играть на старинных инструментах. Зато он, побывав на космической базе узнал много удивительного и неповторимого. Очень ловко воспроизводил мелодии на компьютерах и кибернетических инструментах, а этого оказалось недостаточно.
Воины хлопали в ладоши, потом принесли буханку хлеба и дали хлебнуть легкого винца. Олег и Шомпол выпили поморщившись от кислятины. Конечно, нельзя нарушать образ, сделав вид, что проголодались, проглотили черствый и даже слегка подплесневевший хлеб. Правда они и в самом были голодны, пираты не дали им поесть, чтобы хлопцы смотрелись натуральнее и шли на бой злые. Солдаты раздались в стороны, пропустив мальчишек. Пацаны вошли в населенный небольшой город внутри форта.
Там они устроили еще несколько концертов, собрав несколько медных и пару серебряных монет. Во время выступлений Олег выполнил ряд акробатических номеров, и даже спел стоя на голове. Немногочисленная публика встречала его восторженно. Особенно когда мальчишка прошелся на руках, жонглируя пальцами мозолистых ног.
Шомпол выполнял лишь косвенную роль. В целом Олег лишь изучал город, подмечая малейшие нюансы обороны. Вот она батарея и порох в складе. Мальчик словно невзначай прошелся к стене, и спросил у солдат:
