Андрей Посняков - Первый поход
— Да уж, честные, — пробурчал себе под нос Ирландец. — Таких разбойников еще поискать — наищешься.
Обобрали всех качественно — какие там, к троллям лесным, сокровища в поясах — их выпотрошили в первую очередь, — спокойно, профессионально, с полным знанием предмета. Ирландец бы, конечно, возмутился, но счел более благоразумным промолчать. Что же касается Трэля — так у него и брать было нечего, монеты он уже давно отдал кормчему.
— Хорошо некоторым, — глядя на него, кривился Конхобар. — Гол, как рыбина. Умеют же люди устраиваться! Интересно, а где наш рыжий? — внезапно забеспокоился он. — Ты, случайно, не видал его?
Трэль пожал плечами. Делать ему больше нечего, как только следить за всякими рыжими.
— Может, его волной смыло? — с затаенной надеждой расспрашивал всех Ирландец. — Или даны по башке стукнули?
Поискали. Не было нигде на кнорре рыжего Вазга. Не было, естественно, и камня, про который пока знал только прощелыга Конхобар. И, зная о том, хмурился. Еще бы… С таким камнем может друид делов наделать. И еще вопрос, будет ли он лояльно относиться к нему, Конхобару. Всенепременно захочет наказать. Ух, сволочина!
— Эй, Адальстан, чего там вопит этот датский ярл?
— Предлагает пойти в деревню и выпить!
— Да ну?
— Говорит, у них там сегодня какой-то праздник.
— Так тогда идем?
— Всенепременно!
Эх, знать бы, куда подевался рыжий!
А рыжий в это время спокойно сидел в камышах, любуясь суматохой на кнорре, презрительно ухмылялся и думал. Камень теперь был при нем. Осталось добраться с ним до Ирландии, до священного холма Тары, а уж там… Да, и теперь вполне свободно можно избавиться от надоевшего детского тела! С камнем это проще простого. Вот только кого выбрать? Местный крестьянин? Нет, он, кроме проблем своей деревни, ничего не знает и знать не хочет. Тем более куда-то там путешествовать — уж слишком крестьянину это затруднительно. Да и подозрительно тоже. Тогда — викинг? Вон тот, беловолосый хевдинг. Нет, тоже опасно. Столько людей будет вокруг… конечно, с камнем пройдет и это… но к чему лишний раз рисковать, хватит уже, отрисковался. Вспомнив шторм, рыжий Форгайл-Вазг передернул плечами. Хорошо бы попался какой-нибудь средней руки купец… или странник. Да, да, именно странник. Вон, слышно, как бьют колокола. Монастырь поклонников распятого бога? Скорее всего. А где монастырь, там и паломники. В конце концов, можно и в нынешнем своем виде раздобыть рясу… да уж больно несолидно это рыжее тело. Не вызывает оно никакого трепета, никакого желания склониться в угодливом низком поклоне, вообще, если и вызывает какое-то желание — так это влепить хорошую затрещину или оттаскать за ухо. Нет, надо искать новое тело.
Осторожно выбравшись из камышей, рыжий пацан, не привлекая особого внимания местных жителей, быстро направился к монастырю. Путь его пересекала дорога, и рыжий, не дойдя до деревни, свернул на нее, машинально отметив, что здесь совсем недавно была хорошая сеча — вдоль дороги и рядом, в лугах, валялись уже освобожденные от доспехов и оружия трупы. Некоторые из них казались знакомыми. Пройдя по дороге мили две, рыжий нашел то, что искал. У копны свежего сена, в тенечке, сидели, развернув между собою тряпицу с нехитрой трапезой, два монаха. Пожилой — невысокого роста, полненький, с толстым добродушным лицом и лысиной, обрамленной венчиком седых волос, и молодой парень — тощий и длинный, с вытянутым, каким-то лошадиным, лицом. Стараясь не шуметь, рыжий обошел копну сзади и достал из-за пазухи камень…
В психиатрической клинике доктора Нортигейма, что близ норвежского города Тронхейма, дернулась закатанная в смирительную рубашку девица. В темно-синих глазах ее вспыхнули, подобно газовой сварке, фиолетовые искры. Двое санитаров — волонтеров из гражданской службы, — разговаривая, прошли мимо палаты, в которой находилась девушка. Один — молодой вислогубый парень, стриженный под ноль, с серьгой в левом ухе — глянул в решетчатое оконце двери.
— Задергалась что-то наша Магн, видно, не очень-то помогают уколы, — догнав напарника, быстро сказал он. — А красивая ведь девка, жаль — сумасшедшая. Я б такой…
— Говорят, она пела в какой-то группе, — обернулся другой санитар — более старший, обросший бородой и волосами так, словно вернулись вдруг веселые времена хиппи. — Я, правда, не слышал… Но говорят, неплохо пела. Да ну ее, Свен, пошли-ка лучше выпьем пивка.
— Ты же знаешь, я не пью, — покачал головой Свен.
— Как хочешь, — пожал плечами «хиппи». — Тогда я один. Посмотришь там все?
— Само собой, можешь не беспокоиться.
Заверив напарника в лучших намерениях, вислогубый Свен быстро обошел коридор и вновь очутился у запертой палаты Магн.
Его коллега «хиппи» достал из холодильника несколько банок пива и, блаженно вытянув ноги, растянулся перед телевизором в пустом полутемном холле. Начиналась его любимая музыкальная передача. С легким уклоном в ретро. В ревущие семидесятые.
Свен хорошо изучил привычки напарника. Знал — от пива и ящика его сейчас не оторвешь, даже если очень захочешь.
А несчастная девушка, сумасшедшая Магн, жрица Магн дуль Бресал, чувствовала волшебное излучение камня. Его все-таки взяли человечьи руки. Там, в далеком прошлом и ее настоящем. Магн не знала, кто отыскал камень, только чувствовала какое-то зло. И еще знала четко — нужно немедленно вернуться обратно. Иначе… этот сверкающий кристалл, волшебный Лиа Фаль, символ Ирландии, будет служить злу. Такого не должно было случиться. В общем-то, Магн давно ожидала чего-то подобного и готовилась — вскрыла в коридоре электрический щит — для проникновения обратно в прошлое: кроме внутренней энергии ей нужна была и внешняя. А розеток в палатах не полагалось. Там, у щита, ее и застукали санитары — закатали в смирительную рубашку, и если б не сосед — сумасшедший электрик, бывший в клинике на хорошем счету, — полетела б к чертям вся затея. Тот вечерком просунул-таки провода в палату Магн. Вон они висят, с аккуратно срезанной на концах изоляцией, прямо над койкой, покачиваются, словно жало змеи. Девушка попыталась подняться — куда там, — а ведь рядом, ведь всего-то чуть-чуть… Может быть, ударить ногами в стенку? Да, от сотрясения, возможно, они и свалятся… а может, и не свалятся. Но санитары сюда прибегут — вмиг. Значит…
Внезапно Магн насторожилась. В замке двери с той стороны кто-то копался. Словно бы вставлял ключ дрожащими от нетерпенья руками…
А сидящий внизу, в холле, второй санитар, попивая пивко, смотрел телевизор.
Ключ в замке повернулся, дверь медленно приоткрылась, и внутрь палаты просунулась вислогубая похотливая морда…
Затем он пролез и сам. Захлопнул дверь и уселся верхом на койке Магн.
— Я все-таки сделаю тебя, красавица… — горя от желания, прошептал он, разрывая смирительную рубашку. Вот показались ноги — стройные, красивые, смуглые; рука санитара скользнула чуть вверх — никакого белья на пациентке не было, — затем поднялась еще выше, к пупку… снова скользнула вниз… И опять вверх, на этот раз нащупав горячие, напряженные соски… Девушка застонала… и призывно улыбнулась.
— А, так ты и сама хочешь? — снимая штаны, обрадовался санитар. — Знать бы раньше… Но развязывать тебе руки я, пожалуй, не буду…
И в следующую секунду тела санитара и пациентки слились в любовном экстазе. Они любили друг друга яростно, страстно, раскачиваясь с такой силой, что скрипела, угрожая развалиться, кровать. Свен рычал от наслаждения, нижняя губа его еще больше отвисла, словно у представителей имперского дома Габсбургов.
— Еще… Еще… Еще… — извиваясь всем телом, страстно шептала Магн, желая лишь одного — чтобы напитанные электрическим током провода сомкнулись на шее любовника. — Еще! Еще!
И наконец это произошло! Посыпались искры, и тело любвеобильного санитара задергалось в страшных конвульсиях. Глаза его вылезли на лоб, запахло паленым мясом, а тишину клиники прорезал ужасающий вопль, тут же и затихший…
А коллега несчастного спокойно смотрел себе телевизор. Группа «КИСС» с мельнбурнским симфоническим оркестром исполняла свой старый хит «Рок-н-ролл олл найт». Зал, конечно, подпевал. Подпевал и накушавшийся пивка санитар. Где там услышать какой-то крик?
Лишь уже далеко за полночь, после концерта, «хиппи» вдруг заводил носом. Явственно пахло паленым. Черт! Только пожара и не хватало. Бегом поднявшись на второй этаж, санитар сразу увидел приоткрытую дверь одной из палат. Именно оттуда и несло дымом. Подбежал, распахнул дверь… И теперь закричал сам!
На койке со спущенными штанами валялся его мертвый напарник, вислогубый Свен. А пациентки, сумасшедшей девчонки Магн, нигде не было!
Хельги летел по узкому коридору, со всех сторон навстречу ему летели яркие зеленые светлячки, а где-то впереди, не так уж и далеко, сверкало… Непонятно что сверкало. А когда ярл долетел наконец до выхода из этого светлячкового коридора, то оказалось вдруг, что и сверкания-то никакого нет — один потолок — ослепительно белый, каких просто не может быть, и огромное — почти во всю стену — окно из бесцветного стекла — такое стекло Хельги видел в храмах распятого бога, но только это было гораздо лучше — прозрачное, словно бы невидимое. И сам он лежал на мягком ложе, укрытый покрывалом, тонким, словно льняная туника… И не мог шевельнуться! Скосив глаза, заметил сбоку, на маленьком столике, какие-то странные вещи. Тоже вроде бы как стекло, только цветное, живое, мерцающее. Да, странное место. Не очень-то похоже на чертоги Одина, как их представляли себе викинги. Дверь. Да, тут была и дверь, естественно, тоже белая… Вот она открылась безо всякого скрипа. Вошла светловолосая женщина в светло-зеленом одеянии и таком же колпаке, посмотрела на лежащего… и вскрикнула.