Георгий Зотов - Скелет бога
– А что тут объяснять? – искренне удивился Медовухин. – ЦРУ, дальше и так ясно.
– Что ЦРУ? – мягко переспросил Боголюбский.
– Да всё ЦРУ, – спокойно сообщил Евпатий. – Чрезвычайно ведь удобное ведомство. Один раз я пришёл домой пьяный, с отпечатками помады на щеках и с запахом дамских духов. Когда жена начала скандал, я посадил её напротив себя и шесть часов рассказывал о роли североамериканцев в фальсификации компромата на сановников империи. Как создают особо стойкие духи в лабораториях, как незаметно вспрыскивают с помощью шпионских ручек на улице, как замаскированные финские агенты ставят на нас отпечатки помады, и что ей точно подсыпали психотропные препараты в чай, если она вообразила, будто от меня пахнет алкоголем.
– Неужели помогло?
– Ещё бы. Её в сумасшедший дом отправили, сейчас живу один, так удобно.
– Ладно, – согласился Леопольд фон Браун. – ЦРУ берём на заметку, оно никогда не подводило. В остальном, господа, требуется покреативить. Можно, конечно, попросить сделать доллар по двести золотых, и тогда трудящимся империи станет не до событий в Корнилове. Но боюсь, вскорости начнутся погромы, и наши дома подожгут, а я только на прошлой неделе потолок себе в стиле Кустодиева самоварами да купчихами расписал. Главное, версия должна быть проимператорская, но на откуп новостным программам я её отдавать не хочу. Иначе они сделают репортаж о том, как население Корнилова скончалось от безумной любви к государю. Поверьте, они могут.
В этом факте, разумеется, никто не сомневался.
– Я бы предложил снять с эфира часть фильмов по причине «антимонархического содержания», – мягко заметил Сидор Вкусноколбасцев. – Конечно, за шестнадцать лет царствования его величества таковых практически не осталось, но если постараться, всегда можно найти. Скажем, «Zомбиленд» – если там вирус превратил людей в живых мертвецов, значит, и их царя тоже? В любом случае, когда утечку предотвратить не удастся, мы продемонстрируем жандармерии и министерству двора, что в суровое для России время не хуем груши околачивали, а, не жалея сил своих, денно и нощно стояли на страже интересов империи, отражая бездуховное влияние Запада.
– Кстати, господа, – задумался Граф-Людинксгаузен, – а кто-нибудь пробовал реально хуем груши околачивать? Судя по смыслу сей пословицы, это представляется чрезвычайно лёгким занятием, хотя сезонная уборка фруктов с помощью эрегированного полового органа кажется довольно непривычной. Представляете себе группу ленивых крестьян, каковые, напевая весёлые песни, вместе, если так можно выразиться… гм…
Вопрос, что называется, повис в воздухе.
– Никто не пробовал, – быстро сказал Медовухин.
– Да вот и я тоже… – побледнел Граф-Людинксгаузен. – Я просто, в сущности…
– Стало быть, подготовим передачу о ЦРУ и запретим некоторое количество фильмов? – перебил коллегу-славянина Святополк Боголюбский. – Хорошо, но нужно ещё что-нибудь… шоу, например, развлекательное запустить, вроде «Голосище» или «Раздень Веру Холодную». Когда вся страна садится смотреть телевизор… или как это сейчас по-русски?.. гуляй-ящик, она больше ни на что не отвлекается. Можно весь мёд втихую выкачать, никто не заметит… что, собственно, и происходит. Мир для них перестаёт существовать… У меня внезапно родилась идея – «Господь-шоу»! Знаменитости, артисты и политики станут каяться в грехах в прямом эфире – у кого исповедь наберёт больше очков эсэмэс-голосованием зрителей, тот объявляется победителем. Проигравших ждёт падение в огромные люки, то есть символическое низвержение в геенну огненную. Что думаете?
Гости замерли, преисполнившись благоговения.
– Лео, ты супер! – первым восхитился Медовухин. – Конечно же, это всех отвлечёт, мозги вынесет в космос. Пора прямо сейчас начинать рекламу, а остальное по ходу дела уже забацаем. Будет не столь роскошно, как прежде, но это даже лучше: кризис ведь на дворе, нас определённо похвалят за экономию. Минуточку, сейчас позвоню режиссёру…
Согласовав детали «Господь-шоу», новые славяне подкрепились освящёнными баранками и вновь предались изучению зубодробительных русских пословиц.
Глава 8
Армия кошмаров
(перелётъ изъ Москвы на Мальту)
Алисе стоило нереального, просто титанического труда не завизжать, не затопать ногами и не убить Каледина на месте. Мешало огромное количество людей в VIP-зале аэродрома «Шереметьево». Следственная группа прибыла сюда полтора часа назад рейсом из Архангельска и теперь, попивая лимонад «Поддубный», ожидала вылета в Валетту. Собственно, в случившемся Каледин был вообще ни при чём, но от привычки, что он виноват во всём и всегда, отступать тоже не следовало, дабы не расхолаживаться. Алиса сжала кулаки, врезав ногти в ладони, и сухо спросила стоявшую перед ней Варвару:
– Дочь моя, объясни, какого игрушечного кролика ты делаешь в «Шереметьеве»?
– Я взломала твой яблозвон, – радостно сказала Варвара, – и наблюдала презентацию. Жуть как интересно – расследование, мертвецы, исчезнувшие люди. Всё, как я люблю, – вроде сказок, которые фатер всегда на ночь рассказывал (убийственный взгляд Алисы в сторону Каледина). Поэтому я объяснила гувернантке, что в шкафу живут чудовища и сие обстоятельство не даёт мне возможности уснуть после обеда. Она полезла туда посмотреть, дабы доказать мне безосновательность моих страхов, и я закрыла её внутри. После ухода позвонила в Службу спасения и попросила извлечь фрау Кноблох из шкафа. Вызвала «Жёлтый фаэтон», доехала до аэродрома, оплатив заранее данными твоей карточки, сказала персоналу, что потерялась и ищу VIP-зал – ибо где ж ты ещё-то можешь быть. Мутер, я просто обожаю приключения! Скоро я пойду в гимназию, и у меня наступит скучная жизнь вплоть до замужества, когда я наконец-то смогу развлекаться, собачась с супругом круглосуточно, как ты с папой. Я лечу с вами!
Ещё в середине этой речи Алиса всем сердцем и умом поняла зловещую героиню древнегреческого эпоса Медею, прикончившую своих детей. Крикам ярости по-прежнему мешало наличие Шварца и Майлова, с любопытством наблюдавших за сценой.
– Тыыыыы… – сбиваясь на змеиное шипение, заговорила Алиса. – Ты сейчас же поедешь домоооооой… я позвоню в полицию, и тебя заберут под охраной…
Варвара переложила мороженое в другую руку и цинично усмехнулась. Встав на цыпочки и дотянувшись поближе к лицу мамочки, она довольно-таки спокойно и доходчиво прошептала:
– Я предлагаю договориться, мутер Трахтенберг. Боюсь, иначе мне придётся рассказать о снимке в твоём яблозвоне, селфи со свидания в ресторане «Бавария» с герцогом Гессен-Дармштадским на прошлой неделе. Вы там оба такие довольные… правда, не знаю, понравится ли это папе… ты же знаешь, он у нас отчаянный дуэлянт, о майн готт…
Шварц не услышал ни единого слова – он лишь видел, как полыхнули огнём глаза Алисы. Стоит отметить, что Хайнц Модестович без повязки оказался стандартным саксонцем – с плоским лицом, невыразительным маленьким носом, сжатыми в ниточку губами и крайне жидкими, прилипшими к черепу светлыми волосами. На фоне громадного горбоносого Майлова и щёголя-блондина Каледина обер-медэксперт проигрывал зрительно, но его это не волновало. С оттенком уважения он посмотрел на Фёдора:
– У вас такая умная дочь, – восхищённо заметил Хайнц Модестович. – Сколько ей лет?
– Семь, хотя по жизненному опыту я легко дал бы и тридцать, – сказал Каледин. – Искренне не советую с ней связываться. Это человек, способный ради мороженого устроить государственный переворот. Она обожает приключения, мистику и фильмы ужасов. В три года, имея при себе запас сухарей, шоколада и воды, сбежала из детского сада с целью попасть на Гаити и остаться там в качестве жреца вуду. В пять лет уже читала на двух языках, отгадывала телевизионные викторины и взламывала пароли от домашнего компьютера. Мне страшно подумать, что с ней случится в двенадцать.
– Возможно, она станет государыней, – любезно улыбнулся обер-медэксперт Шварц.
– Да. Причём самодержавной, потому что императора она отправит в сибирскую ссылку.
Хайнц Модестович перестал улыбаться.
Алиса, таща дочь за руку, двинулась к стойке авиакомпании «Двуглавый орёлъ» – покупать билет в салон первого класса для Варвары (получив в собственность золотую карточку «Visa-Патриотъ», она не могла действовать иначе). Каледин сделал из этого свои выводы и прикинул, что лететь будет весело. В предположениях он ничуть не ошибся.
…В салоне первого класса Алиса и Фёдор сели рядом. Сзади разместились обер-медэксперт Хайнц Шварц и Варвара Каледина. Скромного Майлова, настаивавшего на экономе, уговорили лететь вместе только обещанием бесплатного алкоголя в любых количествах. Воздух-барышня (как на новославянском именовали стюардесс) разнесла напитки, и Алиса, откинувшись на спинку кресла, злобно посмотрела на Каледина. Тот подмигнул.
