Константин Калбазов - Скоморох
Второй выстрел раздался, когда Виктор, уже вскочив и выхватив нож из ножен, вплотную приблизился к пятому. Тот, в отличие от остальных, за огнестрел не хватался, а выхватил кинжал. Наверное, после нападения на воеводу так и не удосужился перезарядиться или рассудил, что изготовить неуклюжий мушкет к бою не успеет, а пистоль и вовсе за поясом. На этот раз никакого пугающего вжика: пуля ожгла предплечье, да так больно, что Виктор едва не завертелся волчком. Но сдержался и словно пачку озверина съел: выпад он отбил с легкостью атакующего носорога, хотя бандит был здоровенным детиной. Как видно, такая легкость сильно напугала лихоимца, но это был последний испуг в его жизни. В следующее мгновение Виктор словно обнял своего противника, обвившись вокруг его торса, а уже через секунду двигался к последнему, оставив за собой тело, дергающееся и извергающее потоки крови из разверстой глотки.
Пытать судьбу и выяснять, кто из них лучший боец, Виктор не стал: просто метнул нож, вогнав его в грудь последнего бандита. Расправившись с теми, кто возжелал его крови, Волков замер посреди поляны. Можно удивляться той ловкости, с которой он действовал только что, но он всего лишь использовал возможности нового тела. Очевидно, скоморох в свое время не был чужд рукопашным сшибкам, в том числе и смертельным, а потому тело двигалось легко и уверенно. Гибкость и быстрая реакция позволили применить кое-что из арсенала самого Волкова. Житель двадцать первого земного века хладнокровно бился в этой схватке и сейчас спокойно взирал на дело рук своих. Что ж, в прежней жизни ему и убивать приходилось, и в рукопашной сходиться, когда смотришь в глаза человеку, у которого должен забрать жизнь, и в его глазах не видишь ничего, кроме ненависти и жажды убийства. Тот, кто через такое прошел и не съехал с катушек, очень быстро черствеет, а иначе никак.
Позже память подсказала, что и Добролюбу за время кочевничества приходилось не раз и не два отстаивать собственную жизнь. Довелось поучаствовать и в бою, когда на купеческий караван, к которому он примкнул, напали солдаты. То была банда наемников, ушедших со службы из-за невыплаты жалованья: чтобы компенсировать свои потери, они решили пограбить купцов. Разумеется, это было у иноземцев, во Фрязии. Славены тоже не брезговали наемниками, вот только князья никогда не задерживали плату. А уж о том, чтобы накапливать долг не за один месяц, и речи не могло быть. Впрочем, это отнюдь не говорило о том, что в славенских землях не водилось лихих людишек. Так вот, тогда Добролюб участвовал в настоящем сражении: нападавших было не меньше тридцати, а в караване купца насчитывалось едва ли два десятка. Но отбились. Наемники слишком понадеялись на свой боевой опыт, даже не предполагая, что купчишка и его люди смогут оказать сопротивление. Эта самоуверенность и беспечность стоила им жизни. Добролюб тогда свалил четверых и сумел хорошо пристроить оружие, взятое у них, в том же караване. Сдай он трофеи другому торговцу – получил бы значительно меньше, но купец в благодарность не стал обирать его.
– Эй, парень! Скоморох, – послышался голос боярина. – И долго ты собираешься изображать из себя соляной столб?
– А… Ну да. Сейчас.
Он извлек из тела последнего татя свой нож и, отерев лезвие, разрезал путы, стягивающие воеводу. После этого по его просьбе ухватил за большой палец и с силой дернул, вырывая у боярина болезненный стон и высекая слезу.
– Что ж так-то, воевода? Чай, когда палец выпрастывал, не стонал.
– То другое дело. Там никак показывать было нельзя, а сейчас вроде как можно. Опять же выпростать было не так больно, как на место поставить. Спасибо.
– Чего уж. Пользуйся.
Покончив с помощью боярину, вспомнил и о себе любимом. Как выяснилось, рана не опасная. Да это и не рана вовсе, а так, царапина: солидная, ничего не скажешь, от такого калибра малым и не отделаешься, но все же ничего серьезного. Кровь все еще текла, но не сильно. Оторвав лоскут от рубахи одного из нападавших, он быстро соорудил повязку. Пока и так сойдет, а как только доберутся до деревни, там и обиходят. Есть в поселении знахарь или знахарка, неважно. В любом доме найдутся и травы, и настойки, и мази, как же без этого.
Покончив с этим, он поднялся и пошел в обход места недавней стычки. Нужно было собрать ножи. Как там оно будет с трофеями, бог весть. Скорее всего, большая часть оружия у бандитов – со спутников воеводы. Эвон как упакованы, у каждого – огненный бой да не по одному стволу. Атаман что-то там вещал про побитых то ли солдат, то ли боевых холопов. Но то, что у татей в карманах, точно принадлежит скомороху по праву. В принципе и все остальное тоже, но кто знает, как поведет себя воевода. Виктору повезло. Едва оказавшись в этом мире, он с ходу оказал помощь влиятельному человеку и не хотел ничем вызывать его неудовольствие.
Боярин, пристроившись на пенечке, разминал кисти, уделяя особое внимание вправленному пальцу, а именно – бережно его массируя. Хотя чего его трогать? Надо тугую повязку наложить и покой предоставить. В этом деле скоморох был докой, как-никак с травмами имел дело постоянно. Ну да вот сейчас покончит с трофеями, тогда и займется болящим, а пока пусть дурью мается.
Сам себе поражаясь, Виктор спокойно обыскал трупы и собрал все ценное, включая оружие. Всего набралось шесть мушкетов, восемь пистолей, несколько клинков, от сабель до кинжалов, одиннадцать рублей деньгами. Деньги, скорее всего, у боярина изъяли. Ну, может, что-то было у его людей и у самих бандитов, но основное – его, больно уж сумма велика. Эдак для сравнения: стрельцы в год получали жалованья четыре рубля. Откуда Виктор это знал? Хорошо все-таки, когда есть такой проводник, как память Добролюба, канувшего в Лету. Сумма солидная, и деньги лишними никогда не будут, но поди потаскай столько, ведь больше семисот грамм серебра.
Но самое главное приобретение просто поразило. Взъерепенься воевода и возжелай забрать все, Виктор отдал бы не задумываясь, а вот с этим нипочем не расстался бы, даже если бы ему пришлось сделать работу вместо гульдского барона.
Это был самый настоящий револьвер. Виктор даже не подозревал, что такие вообще могут быть. Нет, про многоствольные ружья он слышал. Да и кто не смотрел фильм «Желтая роза», где главный герой носится с пистолетом, у которого едва ли не дюжина стволов? Но в кино это не выглядело настоящим: просто нужно было герою стрелять по-ковбойски, ему и придумали тот пистоль. Виктор вообще всегда считал, что подобное оружие начали делать только с появлением капсюлей. Оказывается, все возможно. Виктор пораженно осматривал находку.
Пистолет формой напоминал одновременно первые револьверы и обычный кремневый пистолет, разве что ручка была не просто скругленной, но имела еще пяточку. Вообще рукоять сидела в ладони как влитая. Барабан заряжался, как и первые кольты, со стороны ствола: засыпаешь порох, вдавливаешь пулю. Судя по несколько большему диаметру отверстия на конце и по движению самого барабана немного вперед при взведении курка, тот для большей герметичности насаживался на ствол. Рамки как таковой не было, была только верхняя планка, поэтому конструкция Виктору показалась незавершенной. Такое оружие в боевой обстановке может подвести: либо погнуться, либо обломиться. Ненадежное, одним словом. Но это не смертельно, так как данный изъян можно исправить. Задняя часть барабана была неподвижной, наверху справа имелась затравочная полка, откуда тянулся канал к барабану, чтобы воспламенить заряд. К планке, которая проходила от рукояти и тянулась на протяжении всего ствола, прикреплено кресало. Но опять-таки необычное, так как оно представляло собой одновременно и емкость, в которую засыпался порох. По всему выходило, что, когда кресало ставили на место, проворачивая на оси, оно не просто закрывало собой затравочную полку, но и самостоятельно подавало на нее порох, оставалось взвести курок и нажать на спуск. Курок бьет зажатым в нем кремнем по кресалу, высекает искру, при этом отбрасывая кресало вперед, затравочный порох воспламеняется, и происходит выстрел. После этого курок взводится в среднее положение, которое вместе с тем является и предохранительным, барабан проворачивается, устанавливая напротив ствола заряженную камеру; при дальнейшем взведении барабан слегка подается вперед, насаживаясь на ствол. Можно сразу полностью произвести взвод, механика вполне позволяла. Кресало на место – и все, оружие снова готово к стрельбе. И таких револьверов у атамана было два.
– А ты, как я погляжу, в оружии знаешь толк. Эвон как вцепился.
– Есть немного.
– Стало быть, возвернуть мне его не восхочешь.
– Твое, воевода?
– Мое. Не смотри на меня так. Сразу видно, что скоморох, а не воин, – закона не ведаешь. Кабы я мертв был али кто из моих холопов жив остался, тогда как есть все твое, а поскольку я жив, то могу свое откупить за четверть цены.
