Михаил Валерин - Если судьба выбирает нас…
А вот у представленного нам изделия господина Фролова схема была лучше, но по идее тоже не фонтан. Для пистолета-пулемета система с закрытым полусвободным затвором — не лучший вариант. Оружие будет клинить при загрязнении и перегреве.
Прообраз всех современных пистолетов-пулеметов — немецкий «бергман» 1918 года — был сделан по прогрессивной схеме со свободным затвором, однако надежностью тоже не отличался. Хотя на безрыбье…
Короче, будем воевать тем, что дают.
На стол перед каждым был положен уже знакомый чехол для охотничьего ружья. А инструктор — штабс-капитан с нашивками пулеметчика на рукаве — стал объяснять устройство, последовательность сборки-разборки и давать рекомендации по уходу за оружием на примере демонстрационного образца.
Собственно, сам пистолет-карабин представлял собой короткое ружье на деревянном ложе с классическим прикладом. Ствол — толстый, сужающийся к срезу, с набалдашником на конце, без какого-либо кожуха или оребрения. Переводчик режима огня и окно для выбрасывания гильз — справа. Рукоятка затвора — снизу, между защитной скобой курка и горловиной тридцатипатронного магазина.
Под руководством инструктора мы достали из чехлов автоматы, осмотрели, попробовали частичную разборку. В общем, жить можно.
Потом каждому выдали по четыре магазина — два снаряженных патронами и два пустых для комплекта — и разрешили попробовать оружие на практике.
Сначала стреляла 9-я рота. Подходили по пять человек, били по мишеням. Сперва одиночными, потом короткими очередями.
Затем пришел и наш черед.
Я вышел на позицию, подсоединил магазин, передернул затвор и, с разрешения инструктора, открыл огонь. Первый магазин расстреливали одиночными из положения стоя, с колена и лежа.
Точность боя меня приятно удивила. На дистанции в сто шагов все пули попали в «яблочко».
Потом сменил магазин, перевел оружие в автоматический режим — и короткими очередями расстрелял положенный остаток патронов. При автоматической стрельбе ствол задирало вверх, и меткость резко снизилась, но в саму мишень я попадал стабильно.
Учтем…
После стрельб инструктор записал номера выданных нам автоматов, порекомендовал в походе носить оружие в чехле, в бою — беречь затвор от загрязнения и длинными очередями не стрелять.
На чем и распрощались.
На обратном пути нам навстречу попались офицеры и унтеры 11-й и 12-й рот.
Интересно, у нас были такие же недоуменно-любопытные лица, когда мы шли на стрельбище?
6
— Мудрено как-то все… — бубнил Кузьма Акимыч Лиходеев, с которым мы возле моей палатки учились обращаться с новинками вооружения, расположившись на патронных ящиках.
— Ну конструкция, конечно, не ахти… — я выложил на тряпки извлеченный из автомата затвор, — но сама идея очень прогрессивная.
— Это как это? — Фельдфебель аккуратно повторил мои действия со своим оружием.
— А так! Эта машинка короче и легче пулемета. В окопе с ней поворачиваться удобно. Стреляет очередями — при штурме самое оно. А то, что попасть с большого расстояния трудно, — не беда. Головы солдаты противника попрячут — пули-то над головой свистят (я припомнил, как советская пехота в 1941-м пряталась от немецких МП), а ловить их лбом никому не хочется.
— Это верно…
— Во-о-о-от! — Я заглянул во внутренности автомата. — Смотри, каждому отделенному и взводному такой пистолет-карабин выдали, значит, в роте, почитай, две дюжины пулеметов прибавилось. Плотность огня какая получается!
— Мудрено говоришь, вашьбродь! Но в суть-то я проник — выходит, немака можно огнем прижать?
— Точно! А потом подойти поближе и гранатами забросать. — Я вздохнул. — Только вот обращаться с нашим чудо-оружием надо бережно, аки с иконой Божьей Матери.
— Это почему, вашбродь?
— Сейчас объясню. — И, посмотрев на часы, продолжил: — Как только узнаю, где наши унтеры ходят. Савка, где взводные? Сказано было — после ужина всем к моей палатке с оружием явиться.
— Сей минут будут, вашбродь! — подскочил ординарец.
— Ну-ка, пробегись — посмотри, где они там запропастились! А найдешь — хоть пинками сюда гони!
— Слушаюсь! Токмо…
— Что?
— Вона они идут, вашбродь!
Плотной группой, держа чехлы с автоматами в руках, из-за рядов палаток показались искомые унтер-офицеры.
— Та-а-а-ак… Где вас черти носят? — вступил в разговор Лиходеев.
— Дык пока то, пока се…
— Ладно! — Я встал, потянул спину и продолжил: — Садитесь к ящикам, готовьте оружие и слушайте внимательно, что я говорить буду!
Подчиненные расселись на расставленных полукругом ящиках и начали доставать из чехлов свои автоматы.
— Итак! Всем вам выдали образцы нового оружия, и теперь надо научиться правильно с ним обращаться. Главное — следите, чтобы грязь и земля не попали снизу в затвор и сбоку в окошко для выброса гильз. Это вам все инструктор говорил, а я повторяю! — Я взял с тряпицы затвор. — Вот этот вот выступ при откате затвора после выстрела упирается в паз на коробке ствола. Если между направляющими затвора и стенками коробки попадет грязь — его на хрен заклинит! Рукоятка затвора маленькая, и с первого раза выкинуть застрявший патрон, скорее всего, не получится. То же самое может произойти при перегреве. Это понятно?
— Точно так, вашбродь.
— Чтобы всего этого избежать, надо смотреть, куда кладешь оружие. Если в грязь упало, я понимаю, всякое может быть — рукавом затвор протри и стреляй дальше. Издали лучше стрелять одиночными, так как точность у пистолета-карабина отличная. Ближе к окопам подошли — тут можно и очередями стрелять, но короткими. По три-пять выстрелов. И перегрева не будет, и германцев огнем поприжмем. Как в окопы вошли — то же самое. Чтобы человека убить, трех пуль вполне достаточно. Длинными очередями стрелять можно, только когда другого выхода нет — много народу на вас лезет или взводный пулемет вышел из строя. Но долго оружие этого не выдержит — перегреется и заклинит. Понятно?
— А зачем оно нам такое, ежели этого нельзя, того нельзя? — изрек наш народный философ — старший унтер-офицер Наумов.
— А затем, что стреляет оно чаще, а значит, можно убить больше врагов! Машинка сложная, но при должном уходе — незаменимая. Будете ее холить и лелеять, как жену любимую, — и она вас не подведет.
Мужики заржали. И принялись на все лады повторять и склонять мое сравнение автомата с бабой.
— Тихо! Слушайте дальше! При стрельбе держите оружие за цевье. За магазин не хватайтесь — иначе патрон перекосит. Перед тем как магазин вставлять, берете его вот так, — я взял магазин в руку, — и вот так стучите себе по каске. — Пару раз стукнул себя по тулье фуражки — на манер того, как это делают американские солдаты в военных фильмах. — Это чтобы и в магазине патроны выровнялись и не было перекоса. Вопросы есть? Если есть, зададите их Лиходееву! Он сейчас проверит, как вы усвоили то, что я вам тут наговорил, а заодно — как вы умеете собирать-разбирать новое оружие.
Пока унтеры, собравшись кружком, обсуждали сказанное и готовились к занятиям, я быстренько собрал автомат, убрал его в чехол и, посадив Савку набивать магазины, рванул по нужде. Ну очень хотелось, а из-за этих «опоздунов» пришлось терпеть. На обратном пути из-за палаток мне навстречу шагнул Казимирский.
Черт! Этому еще что понадобилось?
— Браво, браво, барон! — Он пару раз хлопнул ладонями, затянутыми в белые перчатки, изображая овацию. — Прекрасная лекция!
— Благодарю. Я всего лишь исполнил свой долг.
— Позвольте полюбопытствовать: откуда такие познания в области оружейных механизмов? Вы же, кажется, училище оканчивали ускоренным выпуском? К тому же сразу после гимназии?
— Видите ли, в чем дело, господин поручик… — Я остановился, как бы подбирая слова, а на самом деле — усиленно изобретая отмазку. — Мой отец — известный инженер. Он принимал участие в разработке многих образцов вооружений и руководил организацией производства этих образцов на различных заводах. Дома у нас — масса соответствующей литературы и подшивки российских и иностранных технических журналов. Я с раннего детства имею интерес к инженерии, а посему достаточно подкован, дабы правильно оценить некоторые технические решения.
Во завернул! Прямо адвокат Плевако, прозванный «московским златоустом».
— Надеетесь на этом сделать военную карьеру? — Хотя тон Казимирского был шутливым, по глазам я понял, что для него все очень серьезно!
— Увы! Никогда не мыслил себя кадровым офицером. И хотя весьма интересуюсь техникой, все равно собирался поступать в Императорское училище правоведения. Мама всегда говорила, что у меня склонность к юриспруденции.
— Зачем же вы пошли в армию?
![Алексей Рюриков - 10 июня 1941 года [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
