Василий Сахаров - Кромка. Дилогия
- Да, ваша светлость, - верный слуга князя склонился в полупоклоне.
- Вызови на связь тысячника Ампелена и передай ему мой приказ - генерала уничтожить, сегодня же, вместе со всеми его близкими и слугами. В живых не оставлять никого. После чего пусть наши воины и повстанцы атакуют казармы республиканских псов и дома их прихлебателей, в первую очередь офицеров, купцов и учителей.
- Ваша светлость, еще не все наши сторонники вошли в город...
- Ничего. Нас больше и мы на своей земле, а республиканцы чужаки.
- Как скажете, господин. Ваше слово закон для каждого фриза.
Секретарь снова поклонился, сделал шаг назад, развернулся и вышел. А его господин, полное имя которого звучало, как Вернер тан Фриз, посмотрел вниз и увидел, как слегка припадающий на левую ногу генерал садится в окруженную конными арбалетчиками карету и прошептал:
- Прощай, Отти Горель, герой республики и храбрый воитель. Твое время прошло, и ты должен уйти в небытие.
Словно услышав губернатора, который в самом скором времени планировал стать самовластным королем, как его далекие предки, генерал замер и кинул взгляд на окно. Но разглядеть князя он не смог, стекло было темным, а Вернер улыбнулся и покачал головой:
- Чует неладное, волчара, а сделать уже ничего не может, ибо поздно...
Видение подернулось дымкой, и снова я оказался в теле Гореля.
Генерал Отти Горель, командующий Фризским военным округом, добирался до своего дома, который пару недель назад был подарен ему губернатором, недолго, поскольку он находился в нескольких кварталах от резиденции местного правителя. И на душе старого воина, которому не так давно исполнилось шестьдесят лет, было неспокойно. Он чувствовал, что опасность рядом, но не видел ее, и это было очень плохо. Всю свою жизнь Горель воевал и не раз глядел в лицо смерти, которая страшилась его храбрости и отступала, и генерал ненавидел интриги. Поэтому он долгое время не соглашался на перевод из действующей армии на гарнизонную службу. Однако личный приказ Республиканского Совета, а самое главное рождение долгожданного сына, заставили его покинуть беспокойное пограничье и переехать в провинцию Фризия, тихую и спокойную, где всеми делами заправлял наследный губернатор Вернер, и давно не происходило ничего, на что стоило бы обращать внимание. Поэтому свое будущее генерал видел четко и ясно - еще пять-шесть лет гарнизонной службы, звание маршала, пенсия, переезд в Теренгард, где невдалеке от столицы у него было небольшое поместье с виноградниками, и спокойная старость.
Однако произошло то, чего никто не ожидал. В Республике стали происходить мятежи и даже спокойная Фризия была готова взбунтоваться, а сил у Гореля немного. В общем, беда. А из республиканской столицы генералу вместо помощи присылали только указы, причем настолько противоречивые, что он, читая их, частенько впадал в ярость. Один член Совета писал - оставь провинцию и вместе с войсками, бросая склады с амуницией и военные мануфактуры, срочно выдвигайся в Теренгард, где тоже неспокойно. Другой - оставайся на месте и удерживай Фризию, продержись год и к тебе перебросят пару карательных корпусов, которые наведут порядок и вычистят леса. Третий - вступи с мятежниками в переговоры и ни в коем случае не допускай кровопролития, не реагируй на провокации и держи крепости. А четвертый посвятил генералу героическую поэму, а под ней приписка - все пропало, спасайся доблестный герой. И как на это должен реагировать профессиональный военный, за плечами которого вылазка в горы Найет, служба на границе и несколько военных кампаний? Да никак. В конце концов, Отти Горель перестал ждать приказов, сблизился с губернатором Вернером и решил навести порядок собственными силами. Это правильно, но все равно что-то было не так и это угнетало полукровку настолько, что он едва не повернул обратно во дворец Вернера, от которого собирался потребовать более четкого ответа. Но пока он размышлял и сомневался, карета въехала во двор генеральской резиденции, и он увидел Вейни, которая вышла встречать его вместе с сыном, пятилетним Урри.
С Вейни, которая была его наложницей, Отти Горель встретился во время похода в Тайрогон, приграничную область на севере. Там проживали вольные кочевники и варвары, которые часто тревожили республиканцев. И в этом не было ничего необычного. Бедные и нищие северяне налетали на богатые республиканские провинции, если получилось, грабили деревеньку-другую, насиловали женщин и убивали мужчин, хватали, что плохо лежит, и отходили, а пограничники преследовали находников, истребляли без всякой жалости и громили северные кочевья. Вот в одном из таких стойбищ генерал и приметил дочь вождя, статную русоволосую девушку с зелеными глазами, которая стала его военным трофеем.
Нельзя сказать, что Горель любил Вейни. Нет. Генерал вообще никого не любил, разве только родную мать, покойную Луизу эль Трай и своего наследника. Поэтому даже суровые республиканские ветераны, которые служили под его командованием, считали генерала очень черствым человеком. И это было так. Ведь он заковал свою душу в непробиваемую броню и к прекрасному полу относился без всякой романтики. Есть рядом смазливая баба с хорошей фигурой и не сильно потасканная - хорошо. А нет - ничего страшного, можно потерпеть. И даже появление Вейни не изменило его отношение к женщинам. Он так и не женился, а Вейни так и осталась наложницей, которая родила ему наследника и периодически делила с ним постель, но не могла претендовать на свободу.
- Господин, - Вейни, потупив взор, обратилась к генералу, когда он вышел из кареты, - будут какие-нибудь распоряжения относительно ужина?
- Нет, - Горель посмотрел на своего сына, который был похож на него, и как всегда, на его губах появилась улыбка.
- Мы можем идти? - спросила наложница.
- Да.
Вейни и ребенок, который был рад видеть отца и тоже улыбался, повернули к дому. Но когда они стали подниматься по ступеням, генерал окликнул девушку:
- Вейни, собери вещи. Возможно, вам придется уехать.
- Куда? - девушка обернулась.
- Не твое дело!
Наложница, которая заметила, что Горель вновь стал хмурым и машинально, сам того не замечая, поглаживает левое бедро - верный признак, что он не в духе, промолчала и увела ребенка в дом, а генерал поднялся в свой кабинет и принял рекомендованную целителями микстуру. После чего он попытался заняться бумагами, но работа не пошла. Затем Горель начал точить меч, но вскоре оставил это занятие. И что бы он ни делал, все было впустую. Чувство тревоги нарастало. Опасность приближалась. Вновь заныла старая рана на бедре, а микстуры уже не помогли. И тогда он вызвал к себе адъютанта, капитана Адальберта Варника.
- Вызывали, ваше высокопревосходительство? - адъютант, бывалый седой вояка, который поднялся из рядовых, встал в дверях.
- Да, - генерал поморщился и спросил: - Сколько у нас в доме воинов?
- Два десятка легких кавалеристов эскорта, взвод охраны и маг, господин Фрацц.
- Хорошо. Прикажи всадникам седлать коней, поедем в казармы за городом. Маг с нами и Урри с Вейни возьмем. Охране удвоить посты.
- А слуги?
- Они останутся.
Адъютант оставил генерала, но практически сразу вернулся и Горель спросил:
- Что-то забыл?
- Мой генерал, у ворот толпа собирается. У горожан в руках дубины и топоры, и они настроены агрессивно.
- К оружию! - воскликнул генерал. - Мы опоздали! Восстание началось раньше! Воинов к воротам! Всадникам приготовить лошадей! Урри и Вейни в карету! Мага предупредить не забудь! Живее!
- Есть!
Варник убежал выполнять приказ, а генерал достал походную сумку, скинул в нее все документы, какие были в сейфе и на столе, а затем стал облачаться в броню. Войлочная поддевка на тело и поверх нее ламмелярный доспех. На голову круглая каска с красным гребнем, на ноги поножи, а на руки широкие бронзовые браслеты.
Генерал и его воины торопились. Но они не успели. С криками и воплями, толпа навалилась на ажурные кованые ворота и сломала их, а затем прорвалась во двор. Фризов было много, несколько сотен, а воинов мало и республиканцы поздно объявили тревогу. Однако они бились до последнего и прикрывали своего генерала, сколько могли, и на помощь солдатам поспешил маг.
Господин Фрацц был опытным чародеем, и он сразу же бросил в толпу ветвистую молнию. Это остановило вооруженных дубинами, топорами и ножами городских бездельников, которых подгоняли опытные горлопаны. И, наверное, маг мог переломить ход боя. Вот только по нему открыли огонь арбалетчики и господин Фрацц, получив в правый глаз короткий арбалетный болт, упал под ноги мятежников и они хлынули в дом.
Пока воины умирали, генерал, его адъютант, наложница и юный Урри выбрались в сад за домом. Они собирались выскользнуть в город и затеряться в нем. Но у них ничего не вышло. Точнее, спаслись не все. На узкой улочке за домом генерала беглецов поджидала засада, и это были не местные оборванцы, а закованные в броню дружинники князя, которые быстро приближались к республиканцам.
