Михаил Ахманов - Странник по прозвищу Скиф
Куда? Камера, в которую их доставил подъемник, имела лишь один выход — широкий квадратный проем три на три метра, облицованный с боков и сверху Гладкими плитами. Скиф устремился к нему.
— Эй, не спеши! — резкий окрик Рирды догнал его. — Куда торопишься, кафал?
— Сийя, — прохрипел Скиф, — Сийя!
Амазонка со шрамом обогнула его, встала в проеме, загораживая выход, окинула Скифа с ног до головы пристальным взглядом.
— Запомни, чужак: всякий мужчина, попавший сюда, идет вначале к хедайре. Она решает, оставить ли его тут, послать ли вниз, на равнину, или выкинуть за пределы наших границ. И правило это касается даже столь необычных людей, как ты и твой родич. Бери пример с него! Видишь, он спокоен — стоит и ждет моего слова. — Она кивнула на Джамаля, который и в самом деле вроде бы никуда не спешил, а с любопытством озирался по сторонам, разглядывая сумрачное помещение, колесо огромного блока рядом с клетью и мощные стояки, что поддерживали его. За спиной князя жался Сайри.
— Когда я увижу Сийю? — спросил Скиф, делая шаг вперед. Губы плохо повиновались ему; он прилагал титанические усилия, чтобы сохранить спокойствие.
Рирда ап'Хенан усмехнулась.
— Увидишь, когда владычица дозволит. Или не дозволит; вдруг тебе предназначена другая девушка? Хотя бы одна из этих? — Она кивнула на троицу амазонок у стены.
— Другая мне не нужна, — буркнул Скиф, стараясь не глядеть на смуглянок и рыжекудрую. Те взирали на него без всякого смущения, с заметным интересом, переглядывались и перешептывались.
— Не беспокойся, тебя не станут неволить, — холодно промолвила старшая амазонка. — Власть Доны ок'Манур велика, но женщин и мужчин соединяют не люди, а боги. И никто, клянусь клыками пирга, не в силах противиться их воле!
С этими словами Рирда перешагнула порог. Скиф с Джамалем и оробевший Сайри последовали за ней; три девушки замыкали процессию. Они пересекли двор — безлюдный и широкий, в две сотни шагов, уходивший направо и налево; этот мощенный камнем прямоугольник огибал четыре квадратные башни, соединенные циклопическими стенами. В одной из них зиял проход с распахнутой железной решеткой и крутая лестница за ним; здесь стояли стражи — как в подземной камере, тоже в полном вооружении. Вероятно, амазонка со шрамом была им знакома; они лишь подняли копья в знак приветствия и посторонились.
Ступени вели вверх, лестница, проложенная внутри стены, шла зигзагом. Они поднялись на гребень, огороженный с обеих сторон парапетами с треугольными зубцами, искусно выложенными из шлифованного гранита. Скиф мрачно молчал; Джамаль, не скрывая любопытства, вертел головой, разглядывая гигантскую каменную крепость. Наконец он остановился, сделав знак Рирде, и скрестил руки на груди.
Отсюда, с вершины внутренней стены, открывался вид на зеленые рощи и пастбища, уже покрытые вуалью вечерней дымки; на блестящие зеркала озер и прямые ленты каналов; на поселки, разбросанные вдоль дорог; над длинными домами вился дым, и ветер, налетавший с равнины, доносил отдаленные удары гонгов. Но крепость, лежавшая у ног путников, была тиха и безмолвна. Периметр внешних стен будто вырастал из самой скалы; над ним возносились четырнадцать круглых башен, очень высоких, но казавшихся приземистыми, ибо диаметр их раза в полтора превосходил высоту Меж этим наружным кольцом обороны и внутренней цитаделью, у парапета которой стояли сейчас странники, лежал просторный двор, куда открывались выходы из каждой башни. С другой стороны, тоже замкнутая в квадрат стен и охраняемая четырьмя угловыми башнями, находилась площадь. Посреди нее тянулись вверх два пилонообразных сооружения, походивших на пирамиды со срезанными плоскими вершинами. Больше тут не было ничего — ни домов, ни дворцов, ни храмов, ни зелени, ни колодцев. Город Двадцати Башен полностью соответствовал своему названию; суровый, безлюдный и гордый, он, казалось, изготовился к отражению внезапной атаки.
— Скажи, почтенная, кто живет там и здесь? — описав рукой полукруг, Джамаль показал на внешние и внутренние башни.
Сестра Меча усмехнулась.
— Ты тоже любопытен, как твой родич? Ну так слушай! В тех, круглых, обитает мой род, Стерегущие Рубежи, и сестры, Хранящие Город. Но большая часть занята Надзирающими — они приглядывают за сену, за каналами, домами и всем, что растет на земле. Город для них — охрана и защита, но трудятся они внизу, на равнине, так же как Дочери Паир-Са.
— Паир-Са? — Скиф, очнувшись, посмотрел на амазонку. — Паир-Са — бог воинов; значит, его дочери — тоже воины, как Хранящие и Стерегущие?
— Мы все воины, когда придет время, — буркнула Рирда. — Но у Дочерей свое предназначение, ибо Паир-Са покровительствует не только людям-воинам, но и всякой твари, умеющей сражаться. Пирги и кони — его любимые детища; вот с ними и имеют дело те, кто посвятил себя служению владыке багровой луны.
— Они разводят Белых Родичей и учат их говорить? — спросил Джамаль.
— Учат? Я бы так не сказала. Скорей, учатся у них. И понимают их лучше, чем я и мои девушки. Ну а здесь, — Рирда повернулась к внутреннему двору цитадели, — живут шесть родов, одаренных особой мудростью. В центральных башнях — Правящие Людьми и Видящие Суть; в четырех угловых — Искусные В Письменах, Танцующие У Престолов, Наставницы и Сестры Огня. Ты удовлетворил свое любопытство, чужак в одежде шинкасов?
— Нет! — Джамаль ответил улыбкой на хмурый взгляд Рирды. — Разве пара камней, брошенных в реку, перегородит поток? И разве насытится голодный горстью хлебных крошек? Ты ведь ничего не рассказала мне, отважная! Чем, к примеру, занимаются Сестры Огня?
— Вот этим! — Рирда грохнула кулаком о панцирь. — Как ты думаешь, откуда мы берем оружие? Чтобы сделать его, нужны молоты, наковальни, черный камень, бурый камень и огонь! А больше я ничего не знаю, ибо мое дело — рубить, а не ковать!
Она повернулась и пошла к лестнице, ведущей во внутренний двор. Скиф дернул князя за полу куртки; хоть вид на крепость и окружающий пейзаж был великолепен, всякая задержка раздражала его, отдаляя встречу с Сийей. У ступенек он обернулся, бросив взгляд на башню Стерегущих Рубежи, но она высилась мрачной безмолвной громадой, и никто не махал ему платком из окна. Окон, впрочем, не было вовсе.
Площадь тоже казалась пустынной; если за ней и наблюдали стражи, то заметить их Скифу не удалось. Ободок вечернего солнца висел над западным парапетом, и бирюзовые амм-хамматские небеса уже начали синеть; длинные тени пролегли от башен и стен, накрыв мощенный гранитными плитами двор. Бронзовая оковка дверей в левой башне, куда направлялась Рирда, колола зрачок огненными стрелами, заставляла жмуриться и отводить взгляд. Быть может, поэтому Скиф не сразу заметил узкие бойницы на десятиметровой высоте, в которых мелькал огонь.
Двери бесшумно растворились. Снова лестница — полутемная, озаренная лишь парой масляных ламп; блики света играют на панцирях и остриях копий, дробятся в начищенных щитах, гаснут в пышных султанах и складках плащей… Стражницы стояли вдоль ступеней в два ряда, но Скиф не видел их лиц под глухими забралами; только блеск зрачков да пряди волос, спадающие на оплечья плащей. Стражниц было много, не меньше десятка, и каждая из этих девушек не уступала ростом Джамалю. Скиф, правда, был повыше.
Миновав сотню ступенек, они поднялись в обширный сумрачный покой. Тут тоже стояла охрана и горели лампы; вдоль западной стены, под рядом бойниц, тянулись широкие скамьи с ножками в форме лап пиргов, накрытые коврами из оленьих и антилопьих шкур. Пол был выложен плашками из древесины густого вишневого цвета, сводчатый потолок покрыт росписью: шеренги всадниц с копьями наперевес, атакующие звероподобных существ в масках, с огромными секирами в когтистых лапах. В этих тварях без особого труда узнавались шинкасы.
В комнате были две двери: одна, с резным изображением яростно оскалившегося пирга — напротив лавок и бойниц; другая, обитая бронзой — рядом с выходившим на лестничную площадку проемом. По краям ее темнели жаровни из литого чугуна.
Рирда, пошептавшись с охранницами, повелительно махнула в сторону лавок:
— Ждите там! И оставьте оружие. Все оружие! Мечи, кинжалы, ножи!
Под ее бдительным оком Скиф снял пояс, затем, поколебавшись, отцепил наплечную кобуру с лазером, вытащил из кармана перочинный нож. Теперь у него оставался лишь обрезок проволоки, которым он прикончил Когтя, но вряд ли эту игрушку стоило считать оружием. Разве что в его собственных умелых руках.
Тем временем их провожатая исчезла за дверью — той, на которой скалил клыки пирг. Скиф, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, то изучал выпуклое резное изображение взметнувшегося на дыбы зверя, то рассматривал роспись на потолке, то косился на Джамаля. Звездный странник выглядел умиротворенным; похоже, был рад и счастлив, добравшись до мест, о коих гуляли мифы по всей Галактике. «Кто их только распространяет? — подумал Скиф. — И сколько нужно времени, чтоб слово, сказанное в Амм Хаммате, достигло Телга?» Впрочем, такие мысли сейчас не вызывали у него интереса. Во-первых, хоть миры Доктора и стали вдруг из снов реальностью, он не знал, где находятся Телг и Амм Хаммат; быть может, почти рядом, считая по галактическим меркам, быть может, на разных концах Млечного Пути. Ну а во-вторых…
