Дмитрий Селин - Судьба наизнанку
- Одна мелочь может всё испортить, Пётр Леонидович. Мы фактически на осадном положении, а в самом Харькове начались беспорядки. Может так статься, что данной темой заниматься будет просто некому.
- По причине смены власти и государственного устройства - разъяснил политический момент Михаил, заметив лёгкое удивление физика.
- Бросьте - Капица сделал небрежный жест рукой в сторону, как будто-то действительно что-то отбрасывая - я достаточно хорошо ознакомился с вашей историей. Сейчас у вас бузить некому, революционных матросов, как в Петрограде семнадцатого - лицо физика скривилось, словно он проглотил что-то очень горькое и противное - слава Богу, у вас попросту нет. А немногочисленную толпу возмущённых сограждан довольно легко разгонит ваша жандармерия. Омоновцы, так их у вас сейчас называют?
- Да, и они то же - Михаил не совсем разделял оптимизм известного гостя - с товарища Сталина вполне может, сдастся устроить у нас вторую Финляндию. С военной помощью 'рабоче-крестянскому правительству' из наших коммунистов и тех, кто за черту сбежал в поисках народного счастья.
- Вот как раз вторая Финляндия Сталину сейчас не нужна, можете мне поверить - Капица весь буквально светился безмятежной уверенностью в стабильности попаданского мира - только внешнеполитических проблем СССР сейчас не хватает. Смотрите, что в мире происходит. Гитлер осваивает захваченные территории и усиленно сколачивает Европейский Союз, Англия выведена из войны в Европе, в стране фактически двоевластие, Америка спешно вооружается и вот-вот сцепится с Японской империей. Пёрл-Харбор вы, своим появлением, отменили, но будет какой-нибудь Гуам или очередной взрыв миноносца, как в Гаване. Советский Союз нейтрален и успешно торгует со всеми участниками мировой шахматной партии.
- Бжезинского прочитали? - усмехнулся Щербинин. Сказать 'начитались' он не решился.
- Да, начал недавно - Капица слегка споткнулся на вопросе и продолжил, помогая себе активной жестикуляцией - Война, по крайнеё мере в Европе, сейчас перешла в латентную фазу. Идет осмысление полученной от вас информации, сильные мира сего в раздумьях - пятьдесят миллионов погибших за передел вашего мира для нас невыносимо большая цена. Это кажется вам смешным? - воскликнул Капица, заметив улыбку Щербинина.
- Нет, Пётр Леонидович, нет. Это было бы смешно, если б не было так грустно. Вспомните, ведь точно так же рассуждали правители Европы лет тридцать назад. Никто ведь тогда не хотел воевать бессмысленно долгие годы, верно? Точно так же сейчас - даже зная о том, что случилось у нас, мысли о переделе мира так никто и не оставил. Ни в Европе, ни в Америке, ни в Японии, ни у нас, в Советском Союзе. Цена пугает, а цель остаётся неизменной. Значит, всё ещё впереди. Даже с нашим умиротворяющим фактором.
Щебинин посмотрел на уже успокоившегося физика и резко переменил тему дискуссии.
- А в советский атомный проект вас ведь не взяли, верно? Ни вас, ни Ландау, ни других будущих подписантов.
- Откуда вам ..... это известно? - ошарашено спросил вице-премьера Капица.
- Оттуда же, откуда сейчас черпается мнимая умиротворённость вашего мира - Михаил не стал играть с Капицей в поддавки - из наших архивов. В широком, разумеется, смысле этого слова. Список публичных имён создателей атомного оружия что у нас, что в Штатах общеизвестен. Достаточно взять его и посмотреть - кто остался в 'открытом доступе', а кто нет. Ни Курчатова, ни Харитона, ни Зельдовича и многих других сейчас днём с огнём не найти. Зато вы, например, не только не переехали куда-нибудь ближе к Уралу, но и весьма преспокойно беседуете с представителем антисоветского, давайте не будем это скрывать, общества. Какой же вывод можно сделать из всего вышесказанного? Совершенно однозначный, не так ли?
Теперь пришла пора с гневом высказаться Капице.
- Неправильно думаете, молодой человек! Повторение пройденного когда-то и кем-то не доставляет никакого удовольствия естествоиспытателю. Низкий класс, технарская работа. Напрасно вы решили, что как учёный я сейчас бесполезен ...
- Помилуйте, Пётр Леонидович! - запротестовал Щербинин, подняв обе ладони для пущей убедительности своих искренних слов - ничего, кроме политических обстоятельств, я не имел в виду! Честно!
- Хорошо, если так - Капица слегка успокоился, одернул задравшиеся пиджачные рукава - хорошо - он посмотрел на раздосадованного собственной оплошностью Михаила - политические обстоятельства, что б их ... Ладно, забудьте.
Капица замолчал, глядя куда-то в пространство, Михаил терпеливо ждал.
- Если появляется возможность заглянуть за порог своего мира, очень глупо ей не воспользоваться. Новые миры, новые Земли ... Чужие и так похожие. Люди, которые живут там, за горизонтом событий. Вот вы, например, смогли застать тех, кто жил за семьдесят лет до вас! Разве это не чудо?!
- Чудо в том - Михаил отвечал, осторожно подбирая слова. Пафоса Капицы он так и не понял - что ни одного 'дубликата' мы не нашли. Нет, как оказалось, людей, которые одновременно живут по обеим сторонам перехода. В младенчестве и старости одновременно. Ни одного.
Капица кивнул, словно получив подтверждение собственным мыслям.
- Закон сохранения души, единственной и неповторимой. Можно пройти только туда, где ты уже мёртв или не родился. В какой-то степени это решение проблемы ...
Он резко замолчал, словно сболтнул лишнее. Продолжил после длительной паузы.
- В конце концов, атомная бомба не принесла в ваш мир ничего кроме стабильности. Стабильности чувства собственной безнаказанности. Если у тебя атомная дубинка, то на мнение остальных тебе наплевать. Сдержать тебя сможет только другой, вооружённый атомным оружием, питекантроп. Нет, я не сожалею о своём отстранении от атомного проекта - наконец ответил Капица на невысказанный вопрос Михаила - как оказалось, на свете есть более интересная физика. Открывающая дорогу в иные миры, а не наоборот, как случилось у вас.
Продолжить этот интересный разговор им помешал Криницкий, вернувшийся с папкой обработанных документов. Получив искомое, Капица торопливо откланялся, напоследок передав харьковчанам заверенный спецкомитетом список командированных сотрудников ИФП. Уже ничему, не удивляясь, Михаил обнаружил в нём знакомые фамилии и с ходу предложил Капице собрать их всех к вечеру в представительстве, что бы без отлагательств вылететь в Харьков обратным рейсом.
- Если, конечно, они успеют вещи собрать - заметил Криницкий, вместе с Щербининым провожая гостя до так и стоявшей у ворот представительства 'эмки'.
- Чемоданчик у всех наготове. Уже года три как - с грустью ответил физик - ждите, я им сообщу.
Проводив взглядом служебную машину Капицы, Михаил вполголоса сказал стоявшему рядом постпреду.
- Вечером у нас ещё один гость намечается. Журналист из Америки.
- Охо-хо - только и вздохнул Криницкий - загоните вы меня когда-нибудь в гроб такими известиями. Он то же в Харьков летит?
- Почему бы и нет? - Михаил повернулся к постпреду - чем он Риффеншталь хуже?
Криницкий только махнул рукой. Улаживать подобный вопрос с ведомством товарища Берии ему вовсе не улыбалось, но в свете открывшихся обстоятельств одними связями с СССР ограничиваться стало смерти подобно.
- Пойдёмте, Михаил, в помещение - брюзгливо, как-то старчески сказал постпред, ежась на ветру без пальто и головного убора - не будем товарищам топтунам - он кивнул головой в сторону маячивших на повороте улицы фигур в штатском - жизнь усложнять. Ишь, сразу выскочили!
Ещё идя по коридору, Криницкий каким-то невероятным чутьём уловил трель аппарата прямой связи с Харьковом. Рванув с места, как хороший спортивный автомобиль, он буквально пролетел пустую приёмную и распахнув настежь дверь, бросился к своему рабочему месту. Когда следом быстрым шагом вошёл Михаил, постпред уже прижал трубку к уху и внимал своему собеседнику. Щербинину сразу бросилось в глаза, как быстро бледнел весьма опытный дипломат ещё советской закалки. Он даже не сел, стоя, выслушивая нечто совсем неприятное. Вот Криницкий, левой рукой, на ощупь расслабил галстучный узел и сказав всего одно слово 'Есть', буквально кулем рухнул в своё руководящее кресло.
- Что в Харькове? - не тратя время на мелочи, вице-премьер навис над постпредом.
Криницкий вытащил измятый платок, промакнул вспотевшую лысину. Не глядя на Михаила, запихнул полосатый кусочек ткани в наружный карман пиджака, оставив торчать чуть менее половины.
- Что? В Харькове? - разделяя слова, снова спросил Мишин.
- В Харькове? В Харькове всё нормально - Криницкий смотрел куда-то вбок, потом перевёл пустой взгляд на Щербинина - бунтовщиков рассеяли, сейчас зачищают город. В Лозовой штурмом взяли базу хранения, теперь там пожар. Но это всё мелочи, мелочи ...
