Алекс Кун - Архангельск
Представил новых работников Ганзы купцам, велел искать еще членов Ганзы с факториями и вводить в них те же порядки. Дело это, конечно, долгое, на быстрый результат рассчитывать не приходилось, но начинать надо.
Поручил почтарю дополнительную работу и выдал под нее денег: ходить по вечерам в корчмы города, пускать там слух, что через новую факторию можно будет передавать приветы и посылки близким и родственникам в других городах – стоить это будет сущие пустяки. Цены на письма умышленно сделал мизерные. Список городов, которые посетит конвой, у почтаря был. Были некоторые сомнения, стоит ли оповещать о маршруте конвоя, потом решил, пусть привыкают – ганзейцы никого не боятся. Но боцмана предупредил особо: засады вблизи городов вполне возможны. Приказал ему идти посередине конвоя, пускай в голове идет купец, хорошо знающий этот регион, а кроме того, был шанс не подставить «Орла» под внезапную атаку.
Думал, что делать с почтой, которую доставим в город без нашей фактории, то есть пока во все города, кроме Любека. Назначил одного из приказчиков судовым почтарем с обязанностью разносить письма. Ответные письма, если будут, пускай сами пишут или к местным писцам обращаются – в письме на иностранных языках мой приказчик был не силен.
Вроде решил все срочные вопросы. С купцами по вечерам теперь просто пили, все важное по несколько раз уже обсуждено. Пора было возвращаться. Стоило бы посетить еще градоначальника Гетеборга и городскую знать, но лезть в город пока просто опасался, да и времени не было – и без того на осенние шторма можем нарваться.
Попрощался со всеми до следующего лета. Если меня не будет, велел на «Орле» и «апостоле» идти в Архангельск, выяснять, что случилось, и самим грузить товар. Написал распоряжения на завод для этого случая, отдал приказчикам. Мало ли, а вдруг действительно не дойдем, море животное малопредсказуемое, особенно без спутниковых карт погоды.
Ушли ранним утром, еще туман лежал над тростником. Впереди у нас почти четыре тысячи километров и осенняя непогода. Но дорогу осилит идущий…
Норвегия встретила непогодой. Заряды ледяного дождя чередовались с порывами не менее ледяного ветра. Волны ходили под марсовую площадку «Ястреба». Привираю, конечно, но моряк это тот же рыбак. Хотя волны были знатные. Недогруженный «апостол» валяло довольно сильно, поэтому, дойдя до Бергена, велел грузить судно камнями, с этим товаром в Норвегии проблем нет. Потратил день на визит к купцам. Говорили о новой Ганзе, говорили много и долго. Делать было особо нечего, «апостол» стоял на погрузке камней, вот и обсасывали каждую мелочь.
Рассказал, как прошло наше путешествие в Европу. Совершенно неожиданным стало для меня желание одного купца вступить в Ганзу. Датчанин будет совсем не лишним в нашем союзе. Пускай несет вымпел Ганзы в Данию. Принял, отдал ему свою медаль и вымпел – на заводе все равно лучше сделаем. Написал письмо советникам, что принял нового члена, пускай заносят в реестр. Отдал письмо купцу, рассказал о маршруте конвоя. Он может присоединиться в любой удобной точке.
Все же удачно мы придумали с этим союзом, пользующимся авторитетом старого, – на это и потраченных средств не жалко. Лишь бы союз расширялся. А главное, стал бы большой силой ко времени, когда Петр на Балтику форточку проковыряет. Если к этому времени боевой флот Ганзы составит значительную силу, найду способ помочь царю рубить окно с другой стороны.
И снова шли через свежую погоду. Штормом это еще было не назвать, но приятного мало. Укоротили вахты, стали чаще меняться, появился хронический недосып. Хотел на обратном пути порисовать будущее оружие для ганзейских судов сопровождения, но теперь стало не до этого. Правильно говорят, хороший шторм убивает плохие мысли, а если не получилось, то убивает автора этих мыслей. Кстати, наконец-то поточил якорь, отлично помогает, всем рекомендую.
Отсыпались на коротких стоянках, где собирали заказанную ранее рыбу. «Апостол» пропах до самых топов. Надеюсь, за зиму выветрится. Правда, поморы усмехались и обещали, что окурят корабль в Архангельске. У них в этом деле большой опыт.
Плохая погода отравляла жизнь и одновременно охраняла ее. За всю дорогу не нашлось ни одного самоубийцы, попытавшегося бы взять нашу парочку на абордаж.
Проскочили Святой Нос под бурные крики команды, заглушаемые воем ветра и шумом моря. Снова под нашим килем кипело Белое море, заталкивая нас в свое горло. Но мы сопротивлялись и шли на Мезень – хотел навестить форты на Моржовом острове.
Огибали остров с севера, пытались спрятаться от непогоды под его западным берегом. Шли вдоль берега самым малым ходом, высматривая форты. Самому было интересно, как они тут эти месяцы провели.
Первый форт выдал свое место большой толпой, высыпавшей на берег. Что они кричали, было не слышно, но если судить по жестам, нам рады.
Встали на якорь, сбросили тузики. Не успел сойти на берег, как попал в объятия Семена. Стрелец чуть не плакал, повторял только:
– Дождались! Князь, радость-то какая! Вернулись!
Незнакомые и малознакомые люди ломали шапки, кланялись низко и уважительно. Меня оказанный прием пронял до самых печенок, никак не ожидал такого. Радость была, как будто мы с того света пришли. Отправил моряков на «апостола», пускай норвежский аквавит везут и рыбы повкуснее, будем отмечать, раз такое дело. Аквавит нам норманны чуть ли не насильно впихивали, он у них в нагрузку к рыбе идет, а гляди же ты – пригодился.
Вечером гуляли полтора форта. Гуляли широко и по-русски, с мордобоем. А мне было тяжело на душе именно из-за этого «полтора».
Стоял над разрушенным до основания южным фортом, просил у мужиков прощения, может, услышат, а не услышат, найду их там сам и еще раз извинюсь.
Днем, после улегшейся радости встречи и обстоятельного рассказа, как сходили, Семен начал рассказ, как они тут ждали нашего прихода. Работали как проклятые, возводили форты и пристреливали башни. Работали все – и местные, и стрельцы. Местные показали, где лучше ставить форты. Стрельцы даже нечто вроде земельной насыпи перед фортом устроили, чтобы им стрелять было удобнее. А потом остров затаился.
Беда пришла, откуда не ждали. Из рыбачьей деревушки прибежал паренек. В деревне хозяйничали солдаты, собирали всю еду, что находили. Пришли они на небольшом корабле под утро и теперь обирают деревню. Семен отправил туда сотню стрельцов. Так были сделаны первые выстрелы в короткой битве за Моржовец.
Корабль остановить стрельцы не могли, и он отчалил в сторону горла, обходя остров с востока. День и ночь прошли в ожидании, и когда к обеду следующего дня на горизонте показались четыре корабля, никто не сомневался, это везут десант – разобраться с наглыми поселенцами. Возглавлял три больших корабля небольшой двухмачтовый галиот, который явно хорошо знал эти воды и не повел тяжелые корабли по моржовым кошкам.
Пока корабли подходили, Семен успел сбегать к южному форту и договорился начать стрельбу, как только головной корабль пройдет мимо южного. По первым выстрелам южного стрелять начнет и северный.
Первые залпы пришлись аккурат на обеденное время. Никто, конечно, с земляных валов не уходил, но пахло от наших походных кухонь по всему острову. Корабли шли далековато от берега, больше километра. Первые залпы подняли вокруг судов водяные фонтаны, и на кораблях забегали матросы. Пушки перешли на максимальную скорострельность, пушкари пристрелялись. Первым досталось галиоту, хорошо досталось, шимозой. А потом досталось и последнему фрегату. Оставшиеся два корабля быстро уваливались и уходили по ветру. Отпускать их было нельзя, и пушки зашлись в совершенно нереальном темпе. Семен говорил о пяти выстрелах в минуту, но верилось слабо. Такое возможно, только если в башню еще пару человек посадить – открывать-закрывать замки. Сделал очередную зарубку в памяти. Только конструкцию башни надо менять.
Корабли противника уходили, стволы пушек поднимались все больше, посылая уходящим горячие и бешено вращающиеся приветы. А потом южный форт взорвался.
Может, так совпало, может, отлетевшие души подправили снаряд северного форта, но одновременно с взрывом южного было золотое попадание северного – снаряд шимозы ударил в корму уходящему фрегату и, видимо, детонировал крюйт-камеру. Два огромных взрыва выросли в двух километрах друг от друга, пожирая мечущихся людей. Последний корабль, шедший рядом с пораженным фрегатом, практически положило мачтами на воду, сорвав с них большую часть оснастки. Что еще пострадало, с такого расстояния было не видно, но беглец грузно оседал на корму. Семен остановил стрельбу северного форта, велел банить орудия, пока он сбегает к разрастающемуся облаку на месте южного форта.
Вокруг южного все горело, повсюду валялись обломки башни и сруба, на месте форта была развороченная яма. Стрельцы, сидевшие перед фортом за своим насыпным валом, оказались между молотом и наковальней. Из тех, кто находился прямо перед фортом, не выжил никто. Остальных спешно увели и унесли в лагерь. При взрыве погибли трое башнеров, два подносчика и пятнадцать стрельцов. А виноват в этом скорее всего конструктор орудий. Что-то где-то недодумал, и люди заплатили за это жизнью. Только как узнать, что было не так? Мне это очень важно! У меня еще восемь таких башен и сотня людей при них.
