Ма Лернер - Дорога без возврата
Руководитель научников Твердый Зуб был большой умница, хотя, как я и сейчас думаю, часто с очень завиральными идеями. Но в основном он был совершенно прав. Для начала он поставил задачу встроить нас в жизнь равнин. Количество пищи должно соответствовать количеству оборотней. Нас было так мало на огромные равнины, что первое время над ним открыто смеялись. Новые поколения приняли идею и вместо того, чтобы выяснять отношения между собой расползаются по просторам равнин все дальше.
Вторая идея была воспитать в своей среде магов. Это напрашивалось, тем более что в старые времена было достаточно людей со способностями. Даже я мог чувствовать опасность заранее, и был неплохим эмпатом. А вот у оборотней таких способностей практически не было. Не для этого их выращивали. Твердый Зуб рисовал целые программы селекции и искусственного оплодотворения, которые могли дать результат. Слишком мало нас было и для нормального развития, чтобы не заработать пару-другую генетических болезней от близкого родства, надо было постоянно контролировать процесс рождения. Тут он втихую и развернулся, прокручивая свои интриги и давая разрешение на брак в первую очередь своим фаворитам. Тем, у которых могло быть потомство с интересными качествами. Меня использовали по полной программе, в надежде заполучить результат, и не сказать, что это сильно неприятно, когда столько желающих девчонок имеется.
Была еще и третья идея. Этого многие принять не захотели. Он требовал отказаться от старых традиций. Полный разрыв с прошлым, так, мне кажется, это называется. Если оборотни не желали почитать человеческих богов, это еще понятно, но со временем стал явно пробиваться мотив вины людей за разрушения мира. А под это дело много чего попадало, включая жертвоприношения и ритуальное поедание врага. У нас, воинов, свои традиции и не гражданским шпакам нас судить. Пока еще публично подобные вопросы не обсуждаются, вроде как меня стесняются, но втихую говорят вовсю. А после моей смерти наверняка начнется.
Прошло больше сорока зим ...
С городами большая проблема. Никто естественно не пытается поддерживать коммунальные службы в нормальном состоянии. В подземных помещениях скапливается вода. Как ни удивительно, более новые дома и разрушаются быстрее. Они строилось из железобетона, а сталь хоть и нержавеющая, но от воды портится. В высотных зданиях падают лифты, не хуже любой бомбы лупя по нижним этажам. Разрушаются от ветра и выросших прямо на стенах растений целые блоки. Еще нет полностью разрушенных зданий, но явно к этому идет. Лет через пятьдесят начнут падать первые. Уже сейчас по улицам опасно ходить.
Очень много изменилось. Еще в самом начале оборотни разбились на группы по видам и, уходя, селились вместе, создавая новые поселки. Тогда в этом ничего плохого не было. При скрещивании разных видов часто рождались уроды и, хотя прямого запрета не было, но они сами старались избегать подобных ситуаций. Теперь явно идет к тому, что сформируются отдельные племена по видам. Хорошо это или плохо, пока понять сложно.
Научники превратились в отдельную касту с явным желанием прибрать к рукам общее руководство. Пока это тормозится тем, что триединое правление перенималось стандартно всеми отделяющимися от общей группами. Бывший Комплекс теперь именуется не иначе как Крепость и не заселен, кроме отдельных работающих лабораторий. Мы все живем на равнинах. Теперь это наша земля, в отличие от лесов, где поселились зеленые, и гор, где проживают анхи. Уже были случаи, когда доходило до прямых столкновений с соседями и убийств.
В первые годы очень часто приходилось доказывать, кто здесь хозяин. Тут нам изрядно пригодилась подготовка Ночного Кулака. Даже с холодным оружием мы способны на многое. Сейчас стало поспокойнее, границы практически устоялись. На месте старой цивилизации медленно растет новая. Лучше она или хуже — время покажет. Она другая.
Вот остановился и подумал... Я ведь все время пишу — мы. Я себя не отделяю от оборотней. Так и есть. Я настолько с ними сжился, что стал одним из них. Единственное, что не могу перекинуться в другую форму. И как бы они про людей ни думали, даже если победят эти дубоголовые реформаторы и заставят в будущем забыть, что мы жили на планете, кровь моя течет во многих потомках. И основа остальных линий в разных видах, даже не имеющих отношения ко мне, тоже от людей, как бы оборотням ни хотелось об этом забыть.
Когда я умру, меня положат в корни дерева-дома, бывшего моим жилищем десятки лет. Это лучший конец из тех, что я знаю, кроме как погибнуть в бою, но это мне не грозит. Слишком я стар для этого. Я сделал, что мог для своего народа, и пусть тот, кто сможет, сделает больше.
Глава 16.
— Эй, — сказал Рафик и пощелкал пальцами у меня перед носом. — Живой, ты живой?
— А?
— Живой, — обрадовался он. — Сидишь уже четверть часа и смотришь неизвестно куда.
Я посмотрел осмысленным взглядом по сторонам. Действительно, что-то я изрядно отключился от окружающей действительности. Время уже к вечеру, от костра тянет приятными запахами еды. Все дружно лопают, и только я сижу и ничего не замечаю. У русских это называется ошеломить. Трахнуть чем-то тяжелым по голове. Уж очень занимательные мемуары мне попались. Не поленился бы заглянуть вначале, непременно плюнул бы на Закон добычи и спрятал снова. Хорошо еще, что теперь книги мои по общему согласию, и переводить для всех я не обязан. Людям это совершенно ни к чему, а для нас очень интересный документ. Все равно, что найти дневник Сталина, не предназначенный для потомков и полностью откровенный. Удачно получилось, отдали и не поморщились. И то, камни интереснее.
Так мало текста и такие занимательные мысли появились. Вот это было не так, как нам с детства говорят... А вот это вообще совсем наоборот...
Слово "до" для нас совсем не обозначение воинского рода. Вот я тоже "до". Как десятого убьешь своими руками и при свидетелях — признают "до". Про Крепость тоже все знают, но ходить туда не положено. Там Совет пауков собирается, и чем там еще занимаются, таким как я, не говорят.
Первый Вожак — человек! Это мощно. Даже в легендах таких вещей нет. Мы всегда были сами с усами и прочими клыками и когтями.
Крыс я уже имел удовольствие повидать, а теперь еще какие-то водные всплыли. Почему собак среди нас нет? Ведь были же...
Порталы, понимаешь, стационарные, значит, были и переносные. А эти странные намеки на воинские обычаи. Это он про то, что крысы делают?
Козел был наш первый Вожак, что ему стоило более подробно писать? Сам говорит про потомков и сам же толком не поясняет.
Хотя кто сказал, что дальше ничего интересного не будет? Хранили же пятьсот с лишним лет книгу...
— Да, — невпопад сообщил я Рафику, — ужинать пора.
Рафик посмотрел на меня внимательно.
— Ты меня вообще понимаешь?
— Конечно, — обиделся я.
— Я говорил с Лехой...
— Я тоже, — перебиваю его. — Сегодня утром. Он сказал то же самое, что и я. Ситуация изменилась. Начальной цели мы достигли. В район вышли, осмотрелись, энергетический узел нашли. Проход он сделает без проблем, уже проверил. Картинки с видеокамеры вполне достаточно. Ему надо знать, как выглядит место, а я ему пару часов просмотра со всех сторон скинул через Летчика. Дальнейший поход в таком составе может быть опасным. Завтра я пойду с волками к Игле и оттуда дам сигнал. К нам прибудет очень представительная делегация в составе нашего с тобой работодателя, парочки пауков и полусотни бойцов. Встретитесь лично, поговорите...
Самое умное для вас, — я кивнул на костер, — собрать манатки и отваливать назад к водохранилищу. Или хотите — копайтесь в развалинах, если Леха даст добро. Дальше уже наши проблемы, а вы можете пошарить в окрестностях, пока баржа не вернется. Только надо быть осторожным, крысы любят селиться у воды. Как мы раньше с ними не столкнулись — непонятно. Я только на последних страницах видел десяток названий семейств. То, что их на реках должно быть много — это без вопросов. А свою территорию они охраняют серьезно, даже с другими крысами постоянно дерутся. Вот тебе, кстати, и объяснение, куда французы делись. Меня с Дашкой точно также раздели догола и уволокли. Нам ведь изрядно повезло. Эти из поселка полгода назад пошли в поход не то за здешними зипунами, не то за мясом. Больше тридцати наиболее опытных воинов. Назад никто не вернулся. Поэтому их было так мало и вы так легко подошли к поселку. Один часовой в нормальной ситуации большая редкость.
— Вы так не хотите свидетелей, что даже не нуждаетесь в еще одном вооруженном отряде?
— Ну, и это тоже, — легко согласился я. — Не могу предсказывать будущее, но вполне возможны разные нехорошие штучки вроде геноцида. С этими людоедами мы вряд ли уживемся. А, кроме того, у нас есть древние легенды про войну с крысами, а этот их вождь прямо говорил о старых счетах. Я его хорошо понимал. Мира не будет.
