Александр Афанасьев - Под прикрытием
Предвидя, что британцы сразу зайдут на атаку, и желая сберечь людей – зенитчиков было немного, а обучение их было длительным, – Карим решился на отвлекающий маневр. Чуть дальше огневых позиций он оборудовал ложную позицию стрелков, разжег там костер и набросал имитаторов. Там же он, с помощью местных, разместил три манекена «стрелков», одетых в местную пуштунскую одежду. Привлечь британцев должен был взрыв – а потом взрывались имитаторы. С летящего на скорости самолета разглядеть, что там происходит, будет сложно – британцы либо сразу пойдут в атаку, либо сделают разворот и нормально зайдут на цель. В любом случае, они сконцентрируются на том, что происходит там, в этой точке, а большего Кариму и не требовалось. Несколько секунд, не более.
Первыми гул британских самолетов услышали пуштуны-малиши. Для них звук самолета был звуком смерти.
– Эфенди! – крикнул самый молодой из них, Малик, но Карим уже и сам все слышал.
– На позиции! – заорал он так, что было слышно и на другом склоне ущелья. – Быстрее! Всем готовность!
Смысла скрываться никакого, с самолетов все равно не услышат. Где-то дальше по ущелью затихал, но все еще шел бой.
Пуштуны бросились на позиции – у каждого из них было по две ракетные установки на двоих, Карим взял себе три, потому что умел стрелять лучше. Странный, квохчущий, резонирующий от стен ущелья звук приближался…
– Сэр, это опасная высота. На такой высоте летать запрещено!
– Не дрейфь… – Пелтору нравилось все: и рев мотора, и стремительно меняющийся пейзаж в фонаре пилотской кабины, и странное сочетание решимости и сосущего под ложечкой страха, и послушность тяжелой машины легкому движению рукоятки управления. Он решил проверить Гримшоу – только тот ведомый может считаться хорошим, который и в ад за своим ведущим полетит. Пусть и на малой высоте.
– Сэр…
Пелтор хотел что-то раздраженно ответить, и тут… вспышка, прямо по курсу. Какая-то странная, дымная… И… какие-то люди, за то время, пока он летал, майор научился распознавать людей даже на скорости, благо у поршневика она не такая большая.
– Дым на час! Атакую!
Немного сбросив скорость, майор направил нашлемный индикатор – несмотря на архаичность самолета, начинка у него была вполне современная – на цель. Палец лег на красную кнопку пушечной стрельбы…
Цель вырастала в черном кольце прицела, Карим считал про себя, как его учили на полигоне стрелки-зенитчики и как он сам учил афганцев. Стрелял он, стоя на коленях, и внезапно ему пришла в голову мысль, что если что-то пойдет не так, то он и умрет на коленях. А это неправильно, солдат не должен так умирать. Но уже ничего нельзя было поделать…
– Двести один… Двести два… Двести три…
Зазвенел звонок зуммера – головка самонаведения захватила цель. И пусть это была не пышущая жаром двигательная установка реактивного истребителя, пусть это были всего лишь горячие газы выхлопа поршневика, но русская техника не подвела и здесь. Ракета нашла свою цель и готова была устремиться за ней в погоню.
Аллах с нами…
Карим вдавил спусковой рычаг «Иглы» в среднее положение. Облаков, тем более подсвеченных солнечными лучами, в стороне целей не было, а расчеты он расположил так, чтобы солнце находилось у них за спинами и никак не в стороне целей.
Идущий первым самолет начал отваливать вверх и вправо – и в этот самый момент истошно взвыли гироскопы, а потом глухо бухнула катапульта, выбрасывая тонкий карандаш ракеты. Отдача была такая, что Карима чуть не опрокинуло назад. Взлетев на несколько метров, ракета замерла в воздухе, принюхиваясь, присматриваясь к цели – и рванула, словно гончая-бладхаунд по кровавому следу. Уйти от нее невозможно – даже реактивный истребитель зачастую не обладал достаточным запасом скорости и маневра, чтобы обмануть летящую к нему огнехвостую смерть. Куда уж тут поршневому самолету…
– Вспышка! На левом склоне! Вспышка!!!
Пелтор успел ее увидеть, он подумал, что по нему стреляют из РПГ – единственное оружие из партизанского арсенала, способное в теории сбить бронированный штурмовик. Но тут нужно как минимум десять гранатометов залпом, чтобы создать необходимую плотность огня. И даже в этом случае шанс поразить летящую цель ничтожно мал. А здесь… один…
– Сэр! – истерически крикнул Гримшоу, но Пелтор уже и сам понял, что дело неладно. Он принял ручку управления резко на себя, стремясь уйти в высоту, выйти из зоны обстрела. И в этот момент серебристая стрелка догнала тихоходный, маломаневренный самолет, лопнула направленным конусом осколков прямо в области двигателя. Двигатель, даже капотированный, такого, конечно, выдержать не смог. Пелтор уже видел над собой небо – и вдруг все закрутилось кувырком. С остановившимся двигателем самолет резко клюнул носом, перевернулся и стал падать. В последние секунды жизни майор ВВС Пелтор удивительно отчетливо увидел несущиеся навстречу ему с чудовищной скоростью острые на сколах бурые камни…
– Дым на час! Атакую!
Мерный рокот…
– Вспышка! На левом склоне! Вспышка!!!
Нарастающее крещендо вдруг обрывается, и в эфире – только шум помех.
Подполковник британских королевских ВВС Виттер нажал на кнопку магнитофона, запись остановилась. Он проиграл ее три раза, чтобы прослушали и поняли все.
– Вводные: тридцать пять минут назад майор Пелтор и лейтенант Гримшоу вылетели на двух «Либерти», позывные «Эфа-один» и «Эфа-два», в район, отмеченный на карте как квадрат одиннадцать-девятнадцать. Миссия – оказать помощь попавшей в засаду моджахедов колонне «Англо-Американ». После прохождения ими нитки их радиолокационный контроль прервался из-за гор, сами знаете эту ситуацию. После этого в эфире было то, что вы услышали, и все… Соображения?
– Вспышка… РПГ?
– И? Сразу двоих?
– Да быть не может.
– Может. Если один из них сделал при уходе от реактивной гранаты резкий маневр и два самолета столкнулись.
– Сколько был налет у Пелтора? Это же ас.
– А Гримшоу? Пацан желторотый. Все, что угодно, мог сделать. Там ущелья, чуть в сторону – и пишите письма. Сам ведь летал.
– Летал…
– Как бы то ни было, надо посылать ПСС[119].
– ПСС. Вот ее-то как раз там РПГ ко всем чертям разделают.
– Прикрыть. Все равно вытаскивать надо…
Темно-зеленый, носатый аэродромный тягач, сильно похожий на пикап, только без грузового отсека, натужно ворча, выкатил из большого просторного ангара уродливую тушу «Виндикейтора». У него даже окраска была не такая, как принято у других самолетов королевских ВВС – темно-серая, а какая-то грязно-бурая со светло-серым брюхом – маскировочная, потому что ему частенько приходилось летать на низкой высоте под огнем. Глядя на этот самолет, можно было сказать только одно – опять британцы пошли своим путем, как и во многих вещах. На кранах у них не было смесителя, руль на их машинах располагался не справа, а слева… Пистолет-пулемет был с магазином, вставляемым сбоку, причем держаться за него при стрельбе нельзя во избежание перекоса. Старый ручной пулемет у них вообще был – с магазином вверху, заслоняющим пулеметчику весь обзор. Это же надо было купить это богемское чудо конструкторской мысли, которое в Священной Римской империи даже на конкурс по замене ручного пулемета не выставлялось. Британия была единственной страной в мире, у которой годов до семидесятых на вооружении состояли летающие лодки, используемые в качестве носителей боевых ядерных зарядов – интересно, как эти пузатые, тихоходные, шумные летающие монстры стали бы прорывать, скажем, русскую противовоздушную оборону?
Вот и «Виккерс Виндикейтор» своей уродливой пузатостью, плохой обтекаемостью из-за тяжелого и дешевого бронирования и двумя большими двигателями, прилаженными над крыльями, сильно отличался от всех самолетов подобного типа. Кардинально отличалась сама концепция применения этих самолетов – британская от русской и североамериканской. Если русский «Громовержец» и североамериканский «Спектр» были созданы для того, чтобы наносить мощные удары с большой высоты, то британский самолет работал с предельно малых высот, находясь в зоне поражения всех видов стрелкового оружия. Поэтому сильно различалось вооружение – скорострельные пушки и даже гаубицы у русского и североамериканского самолетов, спаренные крупнокалиберные пулеметы и бомбы у британского.
А разумность тех или иных конструкторских решений проверяется только в бою…
В отличие от одноместного «Либерти», экипаж «Виндикейтора» составлял аж девять человек. Первый пилот, второй пилот, штурман, специалист по наблюдению и электронному противодействию, бомбардир, отвечающий за использование бомбовой нагрузки самолета, и четыре стрелка. У каждого самолета такого класса – на базе их было два, и каждый хранился в отдельном, специально построенном для него ангаре – была собственная кличка. Тот, что сейчас готовился к вылету, назывался почему-то Козел. Непонятно, почему – но Козел. Второй звали Мисс Люси.
