Генезис (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич
Очнулся я в каком-то сарае. Открыв глаза, определил, что вокруг ночь, поэтому стараясь не шевелится, поднял руку, я не был связан, и потёр затылок где имелась шишка. Шлемофона не было, комбинезон тоже пропал, как и сапоги, осталась только форма, и всё. Сев, невольно зашуршав старой слежавшейся соломой, я осмотрелся. Хм, в сарае я был один, ворота заперты, но судя по едва слышному сопению, кто-то находился за дверью. Также рядом находилась железная дорога, слышал, как прошёл состав, да и свистки паровоза доносились.
Осторожно встав, болели рёбра, всё тело похоже сплошной синяк было, но не издав и стона, я осмотрелся. Наверху были балки, разбежавшись, я оттолкнулся от стены и долетев, ухватился за одну из высоко находившихся балок. Хорошо уцепился, закинул ногу и забрался на балку. Дальше пройдя по ней к внутреннему скату крыши, стал аккуратно, старясь не шуметь, убирать дранку. Придерживал, иногда не удавалось работать без шума, но когда чувствовал что нашумлю, старался дождаться шума с железной дороги, и драть. Наконец отверстие, через которое я пролезу, было готово, так что протиснувшись, осмотрелся, и нахмурился. Сарай окружён солдатами Вермахта. Не думаю, что это засада, многие солдаты спали, другие у костров грелись, но больно уж количество часовых с этой стороны меня насторожило. Слишком много их, а это подозрительно. Меня те видеть не могли, темнота скрывала, поднявшись по скату наверх, я осмотрелся, и убедился, немцы со всех сторон. Вернувшись к отверстию, я также аккуратно закрыл его и спрыгнув с другой стороны сарая. Снимать часового у ворот не стал, мало ли приманка, сразу на шум сбегутся засадники, ну и отойдя, по-пластунски прополз мимо ближайшей засады, прямо под бронетранспортёром, и дальше рванул прочь по улице села, на котором находился.
Количество войск в селе меня поразило, вот я и решил выяснить причины такого столпотворения. Нашёл часового, вырубил, закинул на закорки и отбежав в тихое место, связал его же ремнём, сунул кляп в рот, и пробудив, стал задавать вопросы, велев кивать если я был прав. Но если мы не понимали друг друга, прижимал к горлу его же штык-нож и доставая кляп расспрашивал. Я думал тут интрига, меня охраняют, а оказалось двигающаяся к фронту часть, из-за повреждённого нами моста, была вынуждена высадиться здесь. До моста было шесть километров. Они ожидали, когда прибудет транспорт, на котором их повезут в сторону передовой. Если что, тут в селе был высажен пехотный полк со всей положенной артиллерией. Часового я прирезал, о советских лётчиках тот ничего не знал, даже не подозревал что меня содержали в селе, так что подсумки на себя, застегнул ремни, а вот сапоги снимать не стал, не мой размер. Карабин за спину, нож в руку, и побежал к месту где меня содержали. Думаю, пленители остановились рядом. Нужно их найти, и если мои вещи там, забрать обратно. До наступления рассвета три часа, я часы у часового позаимствовал, мои-то пропали, так что знал сколько времени. Хм, на затылке было рассечение, однако немцы даже не удосужились перевязать, закинули так в сарай и бросили, хорошо кровь засохла, да и волосы помогли, и кровотечение прекратилось. Немцы не особо заботятся о пленных, так что я не был удивлён отсутствием медицинской помощи.
Двигался я через огороды, но вернулся к небольшой железнодорожной станции. Тут не было узла, поезд приходилось задним ходом перегонять обратно до ближайшей узловой станции. Несколько пакгаузов, здание вокзала, вот и всё. Содержали меня не на территории станции, просто рядом, в частном сарае. Найдя его, осмотрел ближайшие дома, обнаружив вдруг, что вход одного из домов охраняет не привычный уже часовой в форме солдата Вермахта, а полицай. Переодеть в чёрную форму не успели, тот в красноармейской щеголял. Снять его удалось без проблем. Проникнул в дом и вырезал полтора десятка полицаев, что спали в доме, но своих вещей не обнаружил. Одного из полицаев, думаю он старший, кобура с пистолетом в изголовье лежала, был мной вырублен. Привёл его в сознание и допросил, намекнув что кричать не стоит, почки могут не выдержать моего недовольства, а уж если в печень постучу, так и не переживёт этого. От него и выяснил всё что хотел. Для начала, взяли меня одного, комполка был убит, когда его вязали, случайность. Других лётчиков брали другие поисковые группы, а в нашей выжил только я. Довезли на машине до села, и бросили пока в сарай. Утром бы отправили в лагерь военнопленных. Без сознания я был меньше суток. А вот как меня через реку перевезли и доставили сюда, не понятно, мы-то бой приняли километрах в тридцати отсюда, на другой стороне реки. Оказалось, на машине привезли, по понтонному мосту. Кстати, эти полицаи в том бою не участвовали, они местный гарнизон.
Где встали постоем те немцы, что меня привезли, тот описал, в соседнем доме. Грузовик их на улице стоял. Так что прибив полицая, я нашёл крепкий вещмешок, сложил туда припасов и утвари, пару пистолетов, боеприпасы, гранат нашёл, сапоги по размеру, и покинув дом, наведался в соседнюю хату, вырезав там всех кроме старшего, допросил его. Тела часовых я прятал, чтобы на них случайно не наткнулись. Большая часть моих вещей были тут же в хате, так что я комбез натянул, сидор свой, вещмешок с деревенской едой при этом бросать не собирался, свои сапоги надел, сбросив чужие, кобуру с пистолетом, он на меня записан. Дальше добил офицера, погрузив вещи на велосипед, у забора на улице с три десятка велосипедов стояли, видимо для связистов, из полка что тут ночевал. Этот велосипед, старясь не звякать, я смог вывести на окраину села, для этого пришлось снять шесть часовых, а дальше налегая на педали, покатил прочь. Прямо по дороге. Я поглядывал, засад или постов не было. А катил я прочь от моста и реки, углубляясь в тыл немцам. Там меньше всего искать будут. Сделаю крюк и направлюсь к нашим.
Я едва на километр удалиться от села успел, до рассвета с полчаса осталось, уже светлая полоска появилась на горизонте, когда над селом стали взлетать осветительные ракеты и донеслась стрельба. Трупы часовых обнаружили. Пусть их, а я катил всё дальше и дальше. Удалился от села километров на пять, дальше двигаться смысла нет, увидят, поэтому нашёл отличное место для днёвки, провёл маскировку, поел, бутерброды сделал, с салом, костерок бездымный, чай, и вот так в прикуску поужинал, ну и спать. Кстати, тут родник был, промыл волосы, и наложил повязку, индивидуальные медпакеты у меня имелись, трофейных набрал. Там завернулся в плащ-палатку и вскоре уснул.
Выспался отлично, никто не мешал, не обнаружил меня. Я на полкилометра от трассы ушёл чтобы шум моторов меня не беспокоил. Просунулся засветло. Умывшись, и пока котелок вскипал, горячего хочу, похлёбки сварю, я пробежала вокруг, обнаружив метрах в двухстах уткнувшийся в кусты «ишачок». Советский истребитель «И-16». Кабина пуста, но тело лётчика обнаружил по запаху, метрах в семидесяти. Полз туда раненый, пока не умер от ран. Дней шесть лежит, не меньше, я даже подойти не смог, вонь резала глаза, так что вернувшись к самолёту, стал его осматривать. Плоскости пулями побиты, в кабине пробоины, однако визуальный осмотр дал понять, что тот в порядке. Двигатель цел, баки не пустые, утечки нет. Вернувшись бегом к лагерю, я сготовил похлёбку, поел с сухарями, чайком побаловался, после чего помыл посуду и собравшись, вернулся к истребителю, став его уже вдумчиво изучать. Конечно поляна где тот стоял, для посадки ещё годилась, но вот для взлёта коротковата. Я конечно изучал типы советских истребителей, но вот так на глаз не мог сказать, что это за тип «ишачка». Вооружён «ШКАСами», боекомплект до конца не потрачен, где-то треть погибший лётчик успел выпустить. Баки тоже не пусты, но прикинув, взяв примерную дальность истребителя, понял, до своего аэродрома не долечу. Были бы полные баки, проблем бы не было, а тут точно не хватит.
Тут я услышал шум в кустах и в длинном прыжке перейдя в перекат, крикнул, нацелив на кусты ствол пистолета:
