Ефрейтор. Назад в СССР. Книга 2 (СИ) - Гаусс Максим

Удержался руками за бревно, чтобы не упасть.

Вот сукин сын. От такого коварства, я даже опешил.

— С-сука! — с досадой процедил я. Встряхнул головой.

У оппонента совсем не спортивное поведение, хотя о чем это я? Скорее всего никто ничего не видел, потому что в центре полосы зрителей не было, только в начале и конце.

Рядом бежали два страховщика, по одному на каждую полосу, но оба были из второй роты и как будто бы ничего не видели.

Тем не менее, усилием воли и самообладанием, с маршрута я не сошел. Потерял несколько драгоценных секунд.

Оба глаза слезились, мешала резь, а левый еще и мутной пеленой затянуло, но отступать я даже не думал. И не через такую ерунду проходили.

Я упорно бросился вперед, хотя двигаться стало куда сложнее.

А Осипов оборачиваться не стал, проскочил мимо. Даже замедлился. Видимо уже уверовал в свою победу, а потому и темп сбавил. Чтобы продемонстрировать, что он тут звезда и все сделал неторопясь.

Мост я преодолел с опозданием в пять секунд, далее был переход на разрушенную лестницу. Тут я ускорился, хотя с одним глазом и острой резью в другом, это было очень непросто. Чуть сократил дистанцию. После лестницы пошла стена с двумя проломами.

И тут был секрет — большинство проходивших полосу, стремились пройти ее таким образом, чтобы сначала ухватиться руками за основание стены, а потом рывком закинуть туда ноги и дальше, просто подняться с земли. Либо остановиться, просунуть голову и просто вылезти с той стороны.

Я же пошел другим способом. Разогнавшись, ласточкой нырнул внутрь, затем сгруппировался, кувыркнулся и ловко встав на ноги, резко продолжил бег. Именно тут я и обошел конкурента. Тот настолько удивился, что даже споткнулся.

Далее пошел прямой участок для бега метров в двадцать, а после одиночный окоп. Там, на подготовительном квадрате, уже лежали три учебные гранаты, которые требовалось метнуть как можно точнее в цель.

И тут дилемма — глаз слезился, жуткая резь напоминала об инородном теле в глазу ежесекундно. Ну и как тут бросать на меткость? Была не была!

Благо, рука у меня была набита хорошо. Как кидать и с каким усилием я знал на уровне интуиции. Что и исполнил. Первая граната попала точно в грудь ростовой фигуры, с металлическим звоном отскочив в сторону.

Есть!

В соседнюю мишень полетела граната, что метнул Осипов.

Далее, мой бросок. Снова в цель, только повыше — едва зацепила край ростовой фигуры. Вместо привычного металлического лязга, был глухой «дзинь»! Но все равно, зачет!

Третий бросок я выполнил более качественно, прицеливаясь. Как же это было неудобно, но усилием воли я буквально заставил себя поверить, что с глазом все в порядке и для броска он мне не нужен. Потерял пару драгоценных секунд, но зато и бросок получился безупречным, точно в голову. А ну как, получи гранатой в лицо, там и костей целых не останется…

— Ефрейтор Громов закончил! — громко выпалил я, прикрывая рукой слезящийся глаз.

И почти сразу же:

— Рядовой Осипов закончил!

Какой вокруг поднялся гул, нужно было слышать. Первая рота вопила так, что чуть барабанные перепонки не полопались. Болельщики второй роты вели себя потише. Все-таки я и закончил первым, а оппонент умудрился промахнуться одним броском.

— Отлично! Вот и победитель! — подвел итог подполковник Каменев. — Ну что, думаю, вопросов больше нет? Контрольное испытание все расставило по своим местам. Первая рота взяла первое место!

Я как мог, тельняшкой вытер слезы. Попытался принять нормальный вид.

При словах командира части, заметно помрачневший майор Ветров отошел в сторону. Видно было, что ожидал он совсем другого результата. Глядя на Каменева со стороны, он наверняка беспокоился о том, что инициатива выскальзывает из его рук. А потому, нужно было что-то делать.

— Ура! Ура! — ревели бойцы, а вокруг творился человеческий муравейник.

А Каменев, потребовав тишины, громко продолжил:

— Именно они и отправляются на окружные соревнования! — затем он посмотрел на меня. — Как фамилия?

— Ефрейтор Громов! — отозвался, я все так же с полузакрытым глазом.

— Молодец, сынок! Так держать! — напутствовал Каменев, затем посмотрел на часы и резко сменил тему. — Так, все… Ротные, личный состав в вашем распоряжении!

— Макс, молодец! — ко мне подскочила команда.

— Здорово ты его обошел на стенке! Круто получилось!

— А что на мосту произошло? Ты вроде бежал первым, а потом сбился. Что с тобой случилось?

— Э-э! Так, а ну-ка… — пробормотал ефрейтор Кукушкин, разглядев наконец, мое покрасневшее и мокрое лицо. — Глаза?

Я закивал головой. Снова попытался проморгать, но тщетно. Мельком увидел своего оппонента — тот стоял в стороне, глядя на меня мерзким взглядом. Ну, ничего, гниль, ты мне за это еще ответишь!

Ко мне подошел ротный.

— Громов, молодец! — похвалил он. — Отстоял честь роты! Так, что с глазом?

— Да, ерунда… Песок попал!

— Где ты его там нашел? — спросил Лавров, оглянувшись на полосу. Он же только под мостом, но ты в низ не падал.

Удивительно, но видимо никто не видел, как Осипов швырнул мне в лицо горсть песка. Но и афишировать это я не собирался, у меня другой, простой и действенный план.

— Самарин, ну-ка, отведи Громова в лазарет, пусть посмотрят!

— Есть!

Пока зрители и болельщики строились, Дима отдельно повел меня в лазарет. Запасные ворота были открыты, я сразу увидел стоящий в стороне топливозаправщик. Судя по всему, он был не наш. Прибыл, чтоб пополнить уровень ГСМ на складе, ведь хранилища не бездонные.

Из-за того, что песок царапал нежные ткани в глазу, он быстро воспалился. Хорошо же мне прилетело.

К счастью, начальник медицинской службы у нас был не промах. Проверил, осмотрел, заставил все тщательно промыть, а потом наложил какую-то теплую маслянистую пасту. И приказал лечь, а лучше вообще поспать. Получалось, что до завтра я должен был лежать здесь.

Это не входило в мои планы, но куда деваться?

В лазарете хорошо. Уютно, спокойно и прохладно. Пациентов там было очень мало, поэтому никто не мешал не спать. Конечно, эмоции были на взводе — этот чертов Осипов сделал то, чего нельзя проглатывать. Жаловаться кому-то? Да ну, не мой профиль. Сам разберусь!

Вечером поужинал. Мне снова наложили лекарство.

Ночь прошла хорошо. После того, как начмед сделал все необходимое, глаз перестал болеть, а на утро практически прошли все неприятные ощущения.

Это конечно, так навскидку — быстро такие травмы не проходят. Но все равно, по сравнению со вчерашним днем, стало намного лучше.

— Это как же ты Громов умудрился столько песка насыпать в глаза? — спрашивала медсестра, проводившая контрольный осмотр. — Специально, что ли?

— Ветер резко подул, вот и прилетело! — отозвался я. — А куда мне деваться⁈

— Понятно. Ну, смотри… На сегодня мы тебя выписываем, но пару дней ты еще походи, понаблюдаем. Вечером придешь, лекарство под веко положим.

— А как вы без оборудования осмотрите?

— Все визуально и так видно, если воспаление есть, тут никакого оборудования и не нужно. Тем более, у нас в лазарете его и не было никогда.

Ага, визуально, они… Современные офтальмологи бы с этой медсестрой точно поспорили бы… Ну да ладно!

В общем, уже на следующий день после получения травмы, я вернулся обратно в роту. Но прежде чем туда зайти, я взял левее и пошел ко второй казарме, где была расквартирована вторая рота.

Вошел в подразделение, дневальный тут же крикнул дежурного, но я лишь рукой махнул. На кой-черт он мне сдался⁈ Вышел, отправился на курилку.

И уже подходя туда, увидел то, что мне было нужно.

Рядовой Осипов «в тихую» курил. В одиночку, пока его сослуживцы наводили порядок на территории. Идеально!

Я обошел так, чтобы не попадать в поле его зрения.

— Ну ты и урод! — надменно произнес я, встав у него за спиной.

— Че? — когда тот повернулся, не сразу понял, что произошло и кто перед ним. — А-а, это ты⁈ Чего надо?