Избранные циклы фантастических романов. Компиляция, Книги 1-17 (СИ) - Юрин Денис Юрьевич

Боль, чудовищная боль разорвала голову, вдавила глаза и сжала костлявой рукой горло.

Дарк лежал на траве без сознания, судорожно вцепившись в рукоять меча. Кровь сочилась через свежую повязку на голове и узкой извилистой струйкой текла по лицу.

Среди основных инстинктов любого живого существа голод по праву занимает почетное место. Именно он заставляет медведя-шатуна выползти из теплой норы в лютый мороз, лисицу прорываться к курятнику через стаю сторожевых собак, а человека – есть все, что движется, не брезгуя и себе подобными. Голод пожирает тебя изнутри, сводит с ума и убивает.

Волк был стар, он устал и не ел уже целую неделю. Большая стая вооруженных людей устроилась на привал прямо у входа в его нору. Люди были сильными хищниками, тем более когда носили железные шкуры и длинные острые когти. Он не мог справиться даже с одним, не говоря уже о целой дюжине. Четыре долгих дня он ждал, ждал, когда уйдут. И они ушли, как всегда, не оставив после себя ничего съестного. Два дня обессиленное животное пыталось поймать хоть какую-нибудь дичь, но старания не увенчались успехом. С каждым разом волк все раньше и раньше прекращал преследование жертвы и валился на траву, чувствуя, как медленно, но неумолимо силы покидают его тело.

Волк готовился к долгой и мучительной смерти, но вдруг ему повезло… Болезненно обостренный нюх учуял запах дыма и живой плоти. С трудом перебирая лапами по мокрому мху, он шел на запах человека и обнаружил пару больших кусков мяса, мирно спящих у костра.

Огонь факела и красные тряпки – оружие человека на малолетних щенков и вечно осторожных самок, но не против матерых волков, как он. Он уже давно переступил этот порог, поборол страх, прыгая через костры и охотничьи флажки.

В желтых глазах зверя отражались отблески пламени, кровь вновь побежала по уставшему телу, оживляя одрябшие мышцы. Волк крался к огню осторожно, понемногу ускоряя темп и готовясь к смертельному прыжку. На морде животного заиграл оскал хищника.

Вначале он прыгнет на ближайшего, того, что постарше и явно сильнее, одним точным движением вонзит свои острые зубы в его горло, разрывая артерии и кроша зубами шейные позвонки, затем быстро переметнется ко второму… Если повезет, то тот даже не успеет проснуться. А потом – есть… рвать зубами свежее и теплое от крови мясо…

Волк уже был готов к прыжку, как вдруг что-то насторожило его. В ночном воздухе повеяло опасностью, и он почувствовал, как страх начал проникать внутрь, заполняя все тело. Что-то странное витало в воздухе над поляной. Зверь остановился и принюхался – пахла кровь, кровь того, что постарше. В ней был какой-то давно знакомый, настораживающий, едва уловимый аромат. Но какой? Запах усиливался по мере приближения к жертве, теперь уже он не настораживал, а внушал зверю первородный страх. Волк застыл в нерешительности, быстро перебирая лапами на одном и том же месте и оборонительно щерясь. Он не понимал, что происходит. Внутри его проходила борьба, нет, бушевало сражение голода со страхом. Победил инстинкт самосохранения. Животное, обойдя кругом странного человека, с двойной яростью кинулось на его попутчика. Мечты о жизни, мечты о мясе стали реальностью.

Спустя десять дней стая под его предводительством загоняла пятилетнего лося. Испуганная жертва неслась по лесу, ломая на ходу кусты и сшибая молодые деревья, бежала, напрягая все силы, гонимая страхом и преследуемая многочисленными хищниками. И вот наступил решающий момент – вожак прыгнул на шею жертвы. Лось быстро остановился и поддел на рога летящего в воздухе волка. Распоров вожаку брюхо и раскроив грудную клетку, сохатый побежал дальше, уводя за собою стаю.

Волк лежал на траве, ощущая, как жизнь покидает его через пролом ребер. С каждой потерянной каплей крови приближаясь все ближе и ближе к концу, он снова почувствовал тот странный, едва уловимый аромат, так напугавший его недавно. Но теперь запах исходил от него самого, так пахла его собственная кровь. В последний раз закрывая глаза, волк вдруг понял: «Это был аромат смерти… так пахнет вечность…»

Глава 5

Страна Амазония

Дарк пришел в себя с первыми лучами солнца, безжалостно бьющего по глазам даже сквозь закрытые веки. Наступило утро. Он лежал у давно потухшего костра и пытался понять, что же с ним все-таки произошло. Открыть глаза не решался, боялся боли, которая, скорее всего, хлынет в голову сквозь прорези глаз вместе с солнечным светом. Так уже было в прошлый раз, там, на поле. Боль – злая сторожевая собака, которая не нападает сразу, а загоняет прокравшегося в дом воришку в самый далекий угол жилища и ждет возвращения хозяев. Когда Дарк лежал зажмурившись, то чувствовал лишь легкое покалывание в висках и затылке, но как только открыл глаза, так сразу же ощутил сильные спазмы лопающихся в голове сосудов и нестерпимую резь вновь кровоточащей раны. Кожа лица ощущала остатки запекшейся крови, руки тоже были в чем-то вязком и липком. Медленно и как бы с неохотой он начал шевелиться, сел на траву. Через пару минут боль, как ни странно, ушла, и Дарк решился открыть глаза.

«О боже… лучше бы я этого не делал!» – просвистела в мозгу полная ужаса и отчаяния мысль. То, что предстало перед его глазами, было отвратительной картинкой ночного кошмара. Вся поляна была залита кровью, уже собравшейся в омерзительно липкие сгустки. В двух метрах перед ним в странной, неестественной позе лежало обезображенное, полусъеденное тело Зулика. Лица не было, с верхней части черепа еще свисала пара ошметков мяса и кожи. Правая рука была оторвана по локоть и валялась неподалеку, прямо в костре, источая аромат подгорелого мяса. Вместо ног – до блеска обглоданные кости, заканчивающиеся короткими кожаными сапогами с кусками мяса внутри.

Минут пять Дарк сидел без движения, шокированный увиденным. Он не был изнеженным белоручкой и за свою службу в армии повидал многое. Как говорится: «Кто хоть раз в жизни увидел последствия удара двуручной секирой, уже не заплачет при виде отрубленного пальца…» Привыкший к сценам насилия и убийства, к виду обезображенных трупов, распоротых животов и отрубленных конечностей, сейчас он был не испуган, а растерян. После любого сражения на поле можно увидеть и не такое, но там все было понятно и закономерно, там оставила свои следы война, и любой солдат, не считая наивных новобранцев, был морально готов увидеть или превратиться в подобное. Сейчас же он был застигнут врасплох и подавлен бессмысленной жестокостью происходящего. Казалось, только что сидел и болтал с пареньком, закрываешь глаза, открываешь их вновь и видишь, что собеседником позавтракали.

Немного отойдя от шока, Дарк осмотрел поляну, пытаясь воссоздать картину ночных событий, ответить на вопрос, что же здесь все-таки произошло, пока он был без сознания.

Напавшее животное было одно и не очень крупных размеров. Большой хищник или стая сглодали бы труп полностью, не оставив даже костей. Судя по неестественному извороту головы, первый удар был нанесен в шею, точно в сонную артерию. Удар оказался смертельным, и мальчишка умер мгновенно, даже не почувствовав боли, – «Хоть это утешает!» Тварь не боялась огня, чтобы напасть, ей пришлось подойти вплотную к костру и, возможно, даже опалить шкуру. Скорее всего, это был старый матерый волк, хотя сказать с уверенностью нельзя – в лесу водилось слишком много хищников, которых Дарк не знал.

Единственное, что он так и не смог понять, почему тварь не тронула его? Даже если бы волк сразу понял, что обоих ему не съесть, то наверняка бы перегрыз глотку второму, обезопасив тем самым себя от внезапного нападения во время кормежки.

Последующие раздумья так ни к чему и не привели, зато помогли скоротать время, пока он мечом ковырял землю, роя могилу для своего так бессмысленно и по-глупому погибшего товарища. Именно за этим занятием его и застал патрулирующий окрестности отряд амазонок.