Миллионы рождают власть (СИ) - Шу Алекс

— Похоже, правду говорит, — отметил я. — Надо бы этого Аркадьевича поймать, да в глаза ему глянуть. Ты же понимаешь, что было бы, если бы у этих получилось? Мы бы товар потеряли и должны остались, а там сумма не маленькая.

— Мы адрес уже знаем. Он в частном секторе живет. Один, с женой развелся. Ребята за ним уже выехали, — успокоил меня Леопардыч. — Мне ещё Фашист все захоронки сообщил. Где они краденые товары и бабло держат. Завтра с утра заберем.

— Фашист? — удивился я.

— Такое погоняло, — невозмутимо подтвердил немец. — Вон он висит на веревках.

— И сколько там денег должно быть?

— Думаю несколько тысяч, не считая товара. Ребята гастролировали, разбоями баловались. Сейф с зарплатой в колхозе «Ленинские Зори» подломили. Прямо из управления вытащили, из кабинета бухгалтера. Нагло сработали, ночью. Двух сторожей спеленали, одного из соседней ремонтной мастерской. Один конец троса к оконной решетке привязали, другой к трактору. Дернули и выбили решетку. А потом быстро сейф ломанули, там ничего сложного не было. Замок — примитивщина, а у них спец был. И удрали.

— Умельцы, — ухмыльнулся я.

— Ага, мастера на все руки, — подтвердил капитан. — Я тебе это к чему рассказываю. Вы тоже в замесе участвовали. Треть — ваша.

— Справедливо, — согласился я. — Как думаешь, информация до ментов не дойдет?

— Может дойти, — вздохнул Герман. — Сам понимаешь, всего не предусмотришь. Но вообще не должна. Эти уроды, что на нас напали, молчать будут. За ними столько подвигов числится, что это не в их интересах. Фашист и его пацаны, которых мы взяли, поют как соловьи. Валить их, конечно, не будем. Но машины отберем, те, что на них записаны, на бабло подраскрутим и пусть идут своей дорогой.

— Опасно, — я задумчиво почесал подбородок. — Могут отомстить захотеть.

— Ничего не будет, Миша, — твердо пообещал немец. — Я не буду тебя грузить, но мы не первый день на свете живем. Самых борзых на время выведем из строя. Для остальных есть другие методы убеждения.

— Но на время лучше все равно затихариться. Стволы спрятать куда подальше. Мало ли.

— Не переживай, — чуть усмехнулся капитан. — Всё уже продумано. И вообще, ехал бы ты с ребятами отдыхать. Вот ключи.

Немец протянул связку ключей.

— А ты?

— А мне надо ещё немного поработать. С этими закончить. Парням инструкции дать. На завод заехать, посмотреть, как коробки поставили. Я звонил, вроде всё нормально, заехали, разгрузились, груз замаскировали. Но лучше своими глазами глянуть, чтобы проблем не было.

— Правильно, — одобрил я. — Все нужно проверять самому. Иначе в определенный момент неожиданно всплывет большая дурнопахнущая коричневая куча.

Я повернулся к стоящему у закрытой двери гаража Денису. Афганец избавился от разорванной рубашки, и щеголял крепким обнаженным торсом.

— Ты прямо Терминатор засушенный, — я ухмыльнулся, рассматривая ссадины и синяки на выпуклой груди и квадратных кубиках пресса товарища.

— Мы едем? — спросил Денис, не отреагировав на подколку, — Сереге не очень хорошо. Сильно стукнулся. Вроде без сотряса, ничего перед глазами не двоится. Но голова болит.

— Конечно, едем, — кивнул я и повернулся к Герману. — С машиной что будем делать?

— Так договорились уже, Воха вас отвезет, — ответил немец, думая о чем-то своем.

— Я не том, — многозначительно подчеркнул я.

— А, ты о «пятерке»?

— О ней.

— Вообще не вопрос, — отмахнулся капитан. — Завтра к знакомым ребятам на СТО отгоним. Отрихтуют, покрасят и движок посмотрят. Будет ещё краше, чем была.

— Денег сколько надо? — ядостал бумажник.

— Это мои вопросы, — ухмыльнулся Герман. — Не волнуйся, в накладе не останусь.

— Как скажешь, — пожал я плечами.

Скрипнула дверь гаражного бокса. Первым вышел Денис. За ним двинулся я. Угольная чернота ночи медленно уступала серому сумраку наступающего дня. Прохладный утренний ветерок приветливо ткнулся в лицо, овеял грудь и наполнил легкие свежестью.

— Хорошо-то, как, — я от души, до хруста суставов потянулся…

После разборки на трассе нам пришлось повозиться. Сначала вязали и грузили пленников в багажники машин. Потом вытаскивали на трассу побитую пятерку с помощью троса, прикрепленного к волге, и парней, оказывали помощь Сергею. Затем полтора часа тряслись по проселочным дорогам, пока не доехали до нужных гаражей в небольшом поселке под Ленинградом. Загнали пленников в подвал, поставили машину на территории частного дома, доставшегося Вохе по наследству от бабки. Потом пили чай, даже прикорнули немного на топчанах, пока Герман допрашивал главаря и остальных бандитов. После такой ночи я чувствовал себя разбитым и уставшим. Зудели царапины и ссадины, в теле ощущалась неприятная тяжесть, в голове стучали тяжелые молоточки, и каждый удар отдавался взрывом боли. Жутко хотелось спать. Свежий ветерок, встретивший меня на выходе из гаража, был спасением. Он принес облегчение, уменьшил мигрень и вдохнул в тело новые силы.

А вот Денису, щеголявшему голым торсом, было холодно и некомфортно.

— Брр, — поежился он и быстрым шагом двинулся к стоящей неподалеку «волге», в которой маячили физиономии Вохи и Сереги. Особенно грозно выглядел наш начальник службы безопасности с мрачной физиономией, и заклеенной пластырем бровью.

— Что, холодно? — нарочито участливо поинтересовался я, устраиваясь рядом с водителем.

— Да, — коротко ответил афганец.

— А не надо было понтоваться и отказываться от одежды, когда предлагали, — злорадно ухмыльнулся я.

— Не люблю чужое носить, — буркнул Денис. — Думал, тепло будет. Лето всё-таки.

— А футболку тебе всё же какую-то надо, — озабоченно заметил Сергей. — Утром патрули стоят. Могут заинтересоваться. Я с заклеенной бровью вызываю ненужное любопытство, а тут ты ещё с голым торсом. Я бы на месте ГАИшников или патруля ППС заинтересовался колоритным гражданином с обнаженной грудью.

— Давайте я из дома принесу футболку или рубашку, — предложил Воха. — У меня есть. Дэну будет великовато немного, но лучше чем ничего.

— Принеси, пожалуйста, — попросил я. — Всё понимаю, фигура у нашего Самурая что надо, девушки будут охать и ахать. Но боюсь, ментам чужд древнегреческий культ атлетического мужского тела. У них другие ассоциации возникают: прежде всего с дебоширами, хулиганами и алкоголиками.

— Чего это? — нахмурился Денис. — Я на алкаша не похож.

— Насчет дебоширов и хулиганов, не возражаешь, — улыбнулся я. — Это правильно.

— Да ну тебя, Миха, — отмахнулся Самурай. — Тебе лишь бы позубоскалить. Лучше скажи, что Олегу говорить будем? Машина то пострадала. А он из неё пылинки сдувает. Теперь ворчать будет.

— Ничего страшного, — отмахнулся я. — Герман же сказал, все сделает в наилучшем виде. Как новенькая будет. Отрихтует, покрасит, даже старые номера обратно повесит. А вообще, привыкайте. Машина — это не понты, а прежде всего средство передвижения для быстрого решения рабочих вопросов. А что-нибудь действительно хорошее, чтобы перед телками покрасоваться, позже купим. Что-что, а денег на это у каждого из нас хватит. И вообще я уже отдыхать хочу, а не с вами дискуссии вести. Двигай, Воха.

— На хату к Герману? — деловито уточнил водитель, когда Денис облачился в белую футболку. Она была великоватой на него, но в целом подошла.

— Туда, — кивнул я.

Машина тронулась. Через минуту мы уже неслись по пустынной подмосковной трассе, обгоняя редкие грузовики и легковые машины. Я задремал, убаюканный плавным ходом машины и незаметно для себя вырубился.

Проснулся, только когда меня начали трясти за плечо.

— Миха, просыпайся, приехали.

Я открыл глаза, и недовольно буркнул.

— Серега, хватит меня дергать. Понял.

— Ладно, — бывший опер убрал руку и отодвинулся от меня.

Я огляделся. Мы остановились прямо у подъезда Германа. Лучи восходящего солнца окрасили нежным багрянцем силуэты многоэтажек. Бодрящая прохлада ночи таяла вместе с уходящим сумраком. Наступало солнечное ленинградское утро.