Красная туфелька (СИ) - Супруненко Алексей

Один раз они даже пристали и к ней.

— А ты, Дюран за кого? — вызвали ее на беседу.

— Так я вроде присягу давала, — напомнила им девушка о воинском долге. Те переглянулись и засмеялись.

— Ты разве не слыхала, что король низвергнут?

— И где он сейчас? — продолжала задавать встречные вопросы Селина. Жак почесал затылок.

— Сбежал из столицы, но это разве главное? — не понимали, куда клонит Дюран.

— Выходит, что король не арестован и сам от власти не отрекался?

— И что из того? — ожидали мужчины следующего каверзного ответа.

— Получается, что это переворот? Если бы сам отрекся, то понятно, а так… Я ведь присягу давала.

— Мы ее все давали и что из того? — не понимали ее сандалорцы.

— Я наивная думала, что это один раз и навсегда.

— Послушайте, да она над нами издевается! — воскликнул Дюбуа.

— Я не услышала от Совета главное, что делать с немцами? — более серьезно спросила Селина.

— За своих беспокоишься? — иронизировал Мишель.

— Пусть выметаются из страны. Не захотят сами, мы им поможем! — резко заявил Дюбуа.

— А с англо-американцами что? Вы думаете можно в сторонке отстояться? Вот теперь мы нейтральные и не трогайте нас? Мы не Швейцария. Или поступим как итальянцы? Откроем границу для коалиции? Немцы нам это простят?

— Плевать на Гитлера! Нам этот союз не выгоден. Надо думать, о стране, — повысил голос Мишель.

— Значит союз с англо-американцами? С теми, кто убил мою мать? С теми, кто бомбил наши города? — зло выпалила Селина.

— А сколько городов уничтожили твои фашисты? Ты сама скольких матерей оставила без сыновей? — нашлось, что сказать и у зама Лерца.

— Сандалорцы ни чьи города не бомбили. Своих врагов я сбила в открытом бою.

— Да, что вы с этой немецкой сучкой говорите? Такие не перейдут на сторону народа. Их только уничтожать надо! — сделал вывод Мишель Дюбуа.

— Ставить к стенке и весь разговор!

— Да ладно, чего вы к ней прицепились? У нее недавно мать убило, — заступились за девушку парни из казармы.

— Ну, ничего, придёт наше время! — угрожающе процедил сквозь зубы ее идеологический противник.

Хорошего от этого разговора было мало. Рано или поздно с ней могут расправиться. Когда к ней пришел вестовой с приказом явиться к капитану, она с удовольствием покинула казарму, которая становилась похожей на революционный штаб. Не пустить Селину к командиру полка не посмели.

— Дело у меня к тебе будет, дорогуша, — как-то по-отечески сказал Лерц, хотя это на него похоже не было.

— Я слушаю вас, капитан, — официально ответила Дюран.

— Мне нужен переводчик. Наш сбежал, а больше обратиться не к кому.

— Что нужно перевести? — по-деловому спросила баронесса.

— Это не текст. Мне надо переговорить с майором Шнайдером. Ты мне поможешь?

— Конечно, господин капитан, — отчеканила Селина.

Немцы с опаской приняли новости, пришедшие из столицы Сандалора. Берлин еще анализировал возможные последствия подобных действий, рассматривая различные варианты развития событий. Личный состав группы люфтваффе заранее позаботился об укреплении своего места дислокации дополнительными огневыми точками. Союзники союзниками, но безопасность превыше всего. Сандалорцы бойкотировали обслуживание немецких самолетов, поэтому майору Шнайдеру и эту заботу пришлось брать в свои руки. На заправщиков он посадил свою команду, склады с боеприпасами взял под охрану. Чтобы контролировать весь аэродром не хватало личного состава. Да и что толку, если в округе немецких частей почти не было.

Когда к Отто Шнайдеру, прибыл посыльный от капитана Лерца, с приглашением встретиться, он воспринял это как хитроумную ловушку, но не пойти на встречу не мог. Взяв с собой хорошо вооруженных парней, он отправился к штабу сандолорцев. Капитан вышел к нему на встречу не один, а в сопровождении девушки фольксдойче. Всем своим видом Лерц показывал, что играет в открытую и не устраивает никакой западни.

Солдаты Сандалора миролюбиво болтали между собой, разместившись возле обустроенной мешками с песком огневой точке, с интересом поглядывая на делегацию немцев. Капитан, широко улыбаясь, приблизился к группе союзников.

— Спасибо, что пришли, — поблагодарил командир Королевских ВВС, через своего переводчика.

— Как я мог не прийти? — изобразил на лице маску радушия Шнайдер.

— Бросьте майор. На вашем месте я бы несколько раз подумал, прежде чем на это решиться. Сейчас никому доверять нельзя. Даже мой заместитель и тот под меня копает.

— У вас большие перемены, вот каждый и ищет своего места под солнцем, — поделился своим восприятием происходящего майор люфтваффе.

— Я называю это одним веским словом, переворот. Высокопоставленные ублюдки струсили и решили поиграться в революцию, — презрительно произнес капитан. Военный из Германии пристально посмотрел на беспристрастное лицо переводчицы. Ни каких эмоций.

— Ей бы не в авиации служить, а где-нибудь в Рейх канцелярии, — подумал про себя командир группы.

— Вы не поддерживаете своего премьер-министра? — хотел уточнить немец.

— Я присягал на верность королю и присягу не менял, — ответил капитан.

— Но, король бежал и, по-моему, находится в Триксиле, под защитой вермахта, — поделился информацией Шнайдер.

— Но, все же в стране, а не где-нибудь в изгнании, — остался доволен Лерц, полученной информацией.

— Значит, вы верны присяге? А как ваши подчиненные?

— С этим похуже. Здесь полный разброд и шатание. Благо меня поддержали сержанты роты охраны, и мы не скатились к полной анархии, — заявил капитан.

— Этот пулемет у штаба как аргумент воздействия на горячие головы? — кивнул Шнайдер на пулеметное гнездо.

— Да, но думаю это ненадолго. Ко мне уже приходила делегация и требовала, чтобы я подчинился Совету Национального Спасения.

— Что вы хотите от меня? Чтобы я вас поддержал? — хотел немец знать причину, по которой его сюда вызвали.

— Это было бы не плохо, но тоже не решает всех проблем.

— Не понимаю вас капитан? — недоумевал Шнайдер.

— У вас не хватит сил удержать аэродром. СНС обязательно пришлет подкрепление, — горько усмехнулся Лерц.

— То есть вы хотите сказать, что новые власти перешли на сторону коалиции? — задал вопрос немецкий офицер.

— Если еще не перешли, то обязательно это сделают. Мы теперь не союзники. Пришла шифровка из столицы блокировать все части вермахта и разоружить их. В случае сопротивления уничтожить, — донес до собеседника сандалорец требование Генерального штаба. Вот здесь на лице девицы появилась нечто подобное тревоги.

— Вы хотите предъявить нам ультиматум? — догадался представитель люфтваффе.

— Я не подчиняюсь мятежникам, — поникшим голосом сказал Лерц.

— Вам следует в кратчайший срок покинуть базу. Это не ультиматум, а просьба. Мы столько сражались бок о бок, и я просто не могу взять и предать. Об этой шифровке знает ограниченный круг лиц и пока не узнало больше, у вас есть время. Здесь они уже создают, что-то подобное комитету и могут вам помешать. Я не знаю, как обстоят дела в Нетл-Дразе, но в Триксиле стоят части вермахта и это ваше спасение.

Шнайдер на миг задумался.

— Тогда может вместе с нами? — сделал предложение офицер люфтваффе.

— Мои подчиненные верны королю, но не совсем хорошо относятся к немцам. Они не поймут меня, — с сожалением ответил капитан.

— Спасибо, Лерц, вы настоящий офицер, — поблагодарил собеседника приглашенный на переговоры представитель люфтваффе.

— Баронесса, вы со мной? Ваши корни могут сыграть злую шутку. Теперь я так понимаю немцем быть не безопасно? — теперь уже обратился майор непосредственно к переводчице.

— Я военнослужащая Сандалора.

— Какое это имеет значение? Здесь произошел государственный переворот, и ваша преданность присяге уже никого не интересует. Решайтесь! — настаивал Шнайдер.

— Что он говорит? — повернулся в ее сторону Лерц.

— С собой зовет, — ответила Дюран.