Иван Долгушин - Миссия Артура Саламатина
Точило встал с полки и сгрёб в охапку матрац; на его место тут же села Вера. Виктор взял у неё мольберт и засунул наверх.
— А ты — то, Юра, как? Что там, в Новосибирске?
— Вообще — то я из Бердска…
— Ох, да какая разница — мы — то и названия такого не знаем! А куда едешь?
— Да вот, связался тут с одним…
Они разговорились; Юрий рассказал Заозёрскому про своего попутчика.
— И как тебя угораздило попасть в такую историю? — удивлялся Виктор.
— Мда… Но не всё так плохо, вот новую книгу пишу.
— Ты пишешь книги?
— Под псевдонимом Сергея Градского. Ты, наверное, обо мне слышал.
— Честно говоря, нет, — признался Виктор.
Это заявление немного обидело Точилу и он замолчал.
Было тихо настолько, насколько могло бы быть в вагоне. Виктор в конце концов не выдержал и произнёс:
— Знаешь, меня удивляет твой друг. Бороться против великой империи братского народа!
Артур, который до этого притворялся спящим, резко вскочил со своей полки и, сильно ударившись головой о потолок, прокричал:
— Как ты можешь так говорить, невежда!
Из соседнего отделение на него зашикали.
— Разве ты не патриот России! — тихо произнёс Саламатин, — разве тебя не беспокоит падение твоего государства!
— Нет. В России должна быть монархия с социалистическим строем. И твоё государство, как я понял, идеально подходит под эти критерии. Сам посуди — пожизненеый президент, социальные…
— Виктор, ты что, всерьёз собираешься… — попытался вмешаться в этот театр абсурда Точило.
— Я — член Социал — Монархической партии! — рассердился Заозёрский, — и я буду бороться за свои идеалы! А теперь пусть господин Саламатин объяснит, чем ему не угодила великая Белоруссия.
Артур покраснел от злости.
— Ах ты белорусский шпион! — Саламатин с душераздирающем криком бросился на Виктора.
…Всё чаще и чаще в темноте загорались огни; с обоих сторон от поезда то тут, то там появлялись и снова исчезали дома — то коттеджи, похожие на жёлтые свечи или фонарики, то, всё чаще, сверкающие громады магазинов и жилых многоэтажек.
Потом пошли мелькать над крышей мосты и эстакады — а по ним нескончаемым потоком проносились машины, светясь в черноте ночи тысячами пустых глаз. Леса отступили, сменившись рощами и перелесками, зажатыми между высокими бетонными заборами строек и отбойниками автобанов; потом исчезли и они, и ночь сменилась днём.
Вокруг встал огромный, никогда не спящий город, сверкающая столица позолоченной Федерации. Утёсы и столпы небоскрёбов поднимались ввысь, соединяя твердь земную с чёрной твердью небесной; бесконечные уступы домов уходили во все стороны, насколько хватало глаз, сияя золотом и алмазами окон, словно горные хребты из сказок о гномах и драконах; а между хребтами текли светящиеся реки улиц, сливаясь в широкие, неспешные потоки автострад.
Телебашня ракетой взмывала в космос, туда, где глаза, ослепшие от света фонарей, с трудом различали звёзды; а следом за ней ещё решительней вырвались из лабиринта зданий барочные шпили церквей, блистая металлом в электрических отсветах.
Поезд, кряхтя, подвалил к причудливому замку Ярославского вокзала. Артур Саламатин прибыл в Москву.
ЧАСТЬ 2
22.26 В лесу у ручья «Зырянка». Секретная база повстанцев.
Галахад шёл по большой сточной трубе. Где — то здесь находился вход в старый бункер, в котором обосновались повстанцы, борцы с белорусским гнётом.
Он подошёл к ржавой решётке и пнул по стене. Стена отъехала назад. Яркий свет направленного в лицо Стоуну фонаря прорезал темноту.
— Галахад? — удивился дозорный, — мы думали, что вы умерли. Заходите, — дозорный отошёл в сторону, чтобы Стоун смог пройти в бункер.
В старом бункере ютились многие политические изгои, чьи идеи не могли существовать в гармонии с несправедливостью этого мира.
Здесь поэты и музыканты соседствовали с анархистами, коммунистами и защитниками животных; их всех объединила горячая ненависть к существующему государственному строю.
Он шёл по бетонным трущобам. Иногда кто нибудь узнавал героя и приветствовал его; но Галахад ничего не замечал вокруг себя, так как его глаза были прикованы к очаровательной блондинке и по совместительству верховной командующей сопротивления.
В порыве чувств она накинулась на него, и они слились в длинном поцелуе.
— Я думала, что ты погиб.
— Я? — задумчиво пробормотал Стоун, — меня трудно убить, легко закопать, но невозможно забыть.
— Ах, как я люблю, когда ты цитируешь классику!
Они опять поцеловались.
— Ты достал последую деталь?
Галахад взмахнул рукой, и как по волшебству в его руках оказался маленький светящийся шарик.
— Отлично.
Вдруг, как будто из под земли, появился обер — вице — дозор Снегов.
— Командующий! Внешний приват — дозор докладывает, что две роты врага прибудут через двадцать минут.
— Каких именно врагов? Белорусы? Китайцы?
— И те, и другие. У них шагоходы и лазерные установки.
— Отправьте ко входу защитничков животных, пусть позащищают людей!
Какой — то белобрысый парнишка в майке с изображением панды услышал последние слова и заорал во всё горло:
— Наконец — то мы при деле!
Со всех сторон послышались крики:
— Пусть эти никчёмные зелёные кровью искупят своё тунеядство!
Защитники природы поспешно вооружались автоматами, пистолет — пулемётами новейшей системы (они были оснащены лазерным подствольником и специальным устройством, которое позволяло управлять в полёте пулей при помощи радиосигналов; это устройство было разработано в секретном конструкторском бюро повстанцев).
В главном зале бункера, где были оборудована лаборатория, находилась машина времени.
Стоун с интересом наблюдал за подготовкой к запуску, когда к нему подошла блондинка:
— Ты готов к перемещению в прошлое?
— Но зачем?!
— Враги победили. Нам осталась всего пара минут. Ты лучший наш агент, остальные или мертвы или присоединились к врагам. Ты единственный, кто может нас спасти.
Галахад нежно взял её за подбородок и тихо произнёс:
— Я не смогу жить без тебя… там.
— Ты должен. Ты должен спасти всех нас. —
— Но…
— Иди, — девушка оттолкнула Стоуна.
Он развернулся и направился к капсуле. Но, не доходя пары шагов, агент остановился и произнёс:
— Ты будешь моей единственной любовью.
— Ты говоришь также всем своим подругам? — спросила блондинка. Из её глаз текли слёзы.
4:00 Новосибирск
Стоун лежал ничком на земле и бил по ней кулаками, пытаясь заглушить душевную боль. Вдруг поблизости появился человек на велосипеде (это было рядом с дорогой):
— Мужчина, вам плохо.
— Спасибо, уже лучше, — ответил Галахад, — и кстати, мне нужен ваш велик и ваша одежда.»
Глава 1
…Юрий Точило нажал на тяжёлую дверь. Она поддалась, и писатель ввалился в тёмный, тесный подъезд высокого старинного здания. По крутым ступенькам он поднялся на второй этаж, где, за массивной железной дверью, обитой дермантином, находился кабинет владельца и по совместительству главного редактора издательства «Фороракос», Игоря Аркадьевича Укради — Пиво.
Когда Игорь Аркадьевич только начинал заниматься издательским делом, он наивно полагал, что должен будет печатать гениальных писателей, возрождать Великую Русскую Литературу и искать таланты по всей стране.
Однако вскоре ему пришлось понять, что гениальность в наши дни стоит мало, зато бульварная беллетристика расходится как горячие беляши на Павелецком. Главным правилом Игоря Аркадьевича стало во всём следовать течению времени, не внося ничего нового и оригинального.
Вслух он без зазрения совести хвалил откровенно плохие произведения, а бездарностей называл гениями; рассказывал графоманам про их «огромный талант» и «всенародную популярность», безбожно льстил авторам любого хоть сколько — нибудь прибыльного чтива. В душе он презирал их всех.
