Василь Кожелянко - Дефиле в Москве
— Пожалел! Слабак, человеческое в себе почувствовал! И надо было Лаврентия первого объявить английским шпионом — и под пулю. Нет. Повесить на Красной площади или еще лучше, поставить плаху и топором голову отрубить. Как царь Петр делал, собственноручно. И этих двоих заодно — Клима как японского шпиона, а Семена как немецкого. У-у-у. Гады! Пожалел, пожалел, слабак!
Сталин еще долго боялся за свою недальновидность и слабость тогда, в 37-м, когда он, вдохновленный имперской амбицией, истреблял космополитическое ленинское отродье. Не доработал! Потом пил коньяк, потом приговаривал, пил еще вино, причитал и уснул.
— Молотов исчез! — разбудил Сталина Поскрьобишев следующего дня.
Сталин сквозь тяжелое похмелье вспомнил этого нелепого Вячика Скрябина, запуганного и несамостоятельного (а кто среди них самостоятельный, кроме генерала Жукова?) министра иностранных дел. Один из «тонкошєїх вождєй». А Мандельштам был не прав относительно меня. Потому что если бы я был до конца «крємльовскім горцем», я бы распознал крысиные души в этом «сонме тонкошєїх вождєй».
У Троцкого Лейбы шея была тонкой, этот бы не убежал. Но он бы не был на вторых ролях, он был бы первым, а вторым был бы я — Иосиф Сталин! А убежал бы я от вождя Троцкого? Что это я себе мелю! Тьфу! Сбежал бы, сбежал! И продал бы его за тридцать серебряных, бо я вождем должен был бы быть. И стал им! А где Троцкий? В чертей в лапах. Гм. Про чертей лучше не будем. Но Троцкий уже не живой. Га! Еще есть генерал Судоплатов — карающая десница партии!
— Поскрьобишев! — крикнул вождь.
— Слушаю, товарищ Сталин, — вошел помощник.
— Найди мне генерала Судоплатова из НКВД, или, может, он тоже?…
— Кажется, еще нет.
— Что значит «еще нет?» — завизжал Сталин. — Найди Судоплатова, для его орлов работа есть. Много работы. А где Вячик замельдувався? Тоже у японцев, или у хохлов?
— Нет, — ответил Поскрьобишев, — судя из передач немецкого радио, господин Молотов теперь почетный гость господіна Риббентропа.
— Анекдот, — засмеялся Сталин. — Два сапога пара! Так и вошли в историю. Пакт Молотова-Риббентропа! А Сталин и Гитлер, выходит, на задний план! У-у-у, гады! Дурний Адольф, на него то же самое ждет. Еще будут бежать из его бункера где-то под Винницей и его Гиммлер, и герініг, и Борман. И тот же Риббентроп. Не хотел быть со мной. Вместе мы были бы непобедимы! Эх, Адольф! Глупая твоя голова, хоть и с усами.
— Разрешите, товарищ Сталин? — в дверях стоял специалист с персональной мокрухи, печально известный генерал Павел Судоплатов.
— Заходи, Паша, — пригласил жестом сесть прибывшего Сталин. — Заходи, садись. Серьезный разговор будет.
— Сделаем, товарищ Сталин! — сказал Судоплатов. Сталин закурил «Герцеговину Флор», помолчал и медленно спросил:
— У тебя еще есть верные люди? Верные то есть партии и советского народа?
— Есть, товарищ Сталин, — искренне ответил Судоплатов. — Но настроения у многих чемоданные, или, как говорят наши вчерашние братья-украинцы, — валізові. Сказать, что все, как один, до последнего патрона будут защищать членов правительства и вас, товарищ Сталин, не могу. Много заразительных примеров на самой высокой горе.
— Знаю, знаю, ничего, мы и без этого мінгрельського шакала Берии обойдемся. Но он без нас, то есть без меня и вас, не обойдется. Понял, Паша? — Сталин пристально посмотрел на генерала.
— Догадываюсь, товарищ Сталин, — кивнул Судоплатов. — Кого еще?
— А ты догадливый, — оживился Сталин. — Слушай сюда. Приготовь три диверсионные группы, нет, четыре, или жди. Берия — раз, Ворошило два, Буденний три, Молотов — четыре, Хрущев — пять…
— Хрущев еще не сбежал, товарищ Сталин, — перебил вождя генерал.
— А может, пока не скрылся, объявить его шпионом Украины? — спросил Сталин.
— Уже есть документы, свидетели и арестована радистки резидента Хрущева, который действовал по заданию украинских националистов в среде советского правительства под псевдонимом «Кукурудзник». Арестовать?
— Немедленно! — закричал Сталин. — Я давно его подозревал. Га! Лысый Никита! Или как там у хохлов, Лис Микита? Хрущ! Майский жук! А я себе думаю, чего это он на первомайскую демонстрацию украинскую вышиванку надел? И не встидався своими малороссийскими сапогами, дегтем мащеними, наш мавзолей топтать! Наш с Лениным!
Вошел генерал Судоплатов.
— Ввести предателя?
— Введите, — приказал Сталин.
Двое крепких лейтенантов госбєзопасности ввели, а скорее внесли, Хрущева Никиту Сергеевича.
— Ну, и как ты шпионил в пользу своей Хохляндии? Рассказывай! — рявкнул Сталин.
— Йосифе Виссарионович, товарищ Сталин, — забормотал Хрущев и поднял на Сталина свое лицо, вернее, то, что осталось от лица — кровавое месиво, на котором червоніло зловещим рубином единственный глаз. — Товарищ Сталин, это ошибка, я верный ленинец, то есть сталинец. Я — коммунист, я… Последний вклад кровью в партбилет…
— Достаточно! — оборвал его Сталин. — Мне один хрен — ли ты ленинец, или бандеровец, главное — ты враг. Мой личный враг. И будешь уничтожен, пока не сбежал к своим хохлам. Взять ленинца, — обратился к Судоплатова, — одеть в украинскую вышиванку и бросить вне левадой. Расстрелянного, — добавил, заметив удивленный взгляд Судоплатова. — Расстрелять «Кукурудзника». Тоже кликуху дали!
Без сознания Хрущева вынесли. Сталин выпил рюмку коньяка, съел померанец, закурил. Вернулся Судоплатов.
— Ну, давай дальше, Паша. — Сталин налил ему полбокала коньяка.
— Спасибо, товарищ Сталин, но операции я предпочитаю планировать на трезвую голову.
— Гребуєш?! — вскипел Сталин, но вовремя успокоился и продолжил:
— Сформируешь террористические группы из верных людей. После выполнения задания — всем ордена Ленина, а командирам — звание Героя Советского Союза.
— Простите, товарищ Сталин, но на хрена эти значки теперь?
— Что? — повысил голос Иосиф Виссарионович. — Ты не веришь в нашу победу?
— В победу верю, — скромно опустил глаза Судоплатов, — но ребята хотели бы иметь менее высокие награды за эти операции.
— Я придумаю форму вручения наград. В швейцарском банке, — хитро улыбнулся Сталин.
— Любое задание будет выполнено, товарищ Сталин.
— Значит так, Ворошило надо посетить во Владивостоке — раз, Обыденного разыскать где-то в обозе украинских войск в Ставропольском крае — два, до Вячика Скрябина в Берлин стоит посетить — три, Берию… а где это товарищ Берия?
— Где-то в Тбилиси, товарищ Сталин, — доложил Судоплатов.
— Лаврентия найти необходимо в Тбилиси — четыре. Кто еще сбежал?
— Много мелких разбегается, но ловим, потому что набирают много сундуков с добром, далеко не успевают убежать.
— И что делаете с такими? — спросил Сталин.
— Составляем вне левадой круг Хрущева.
— Правильно, товарищ Судоплатов!
— Но…
— Что «но», товарищ? — заботливо спросил Сталин.
— Но без вышиванок, товарищ Сталин.
— Ну, это не страшно. А где это товарищ Каганович? Поскрьобишев, где Лазарь?
— Товарищ Каганович руководит штабом эвакуации народного хозяйства, товарищ Сталин, — докладывал помощник. — Работает круглосуточно. Не спит, пьет спирт с кокаином.
— Хорошо, идите, Поскрьобишев. Как ты думаешь, Паша, этот Лазарь не собирается бежать в Палестину?
— Собирается, товарищ Сталин. Давно за ним следим. Он резидент сионистского центра, что имеет целью создать еврейское государство.
— Где? — спросил Сталин. — В Палестине?
— В Палестине, — ответил Судоплатов. — Но не только там.
— Что, несколько еврейских государств хочет построить товарищ Каганович?
— Нет, одну, но большую.
— Да ты что? Откуда такие данные?
— Под подушкой гражданин Каганович Лазарь Моисеевич сохраняет карту будущего великого Израиля.
— Неси скорей эту карту! — крикнул Сталин.
— Она здесь, у меня, — Судоплатов вынул из-за пазухи сложенную в восемь раз географическую карту и расстелил ее на столе. Сталин смел со стола тарелки с закусками, но не задел бутылки с армянским коньяком.
— Ты смотри, аппетиты у Лазаря, — зачарованно рассматривал карту Сталин; — Палестину, Египет, Сирию загреб себе! Ну это еще можно понять. Турции сделал себе немного… Но Крым, Одессу и Абхазию?! Арестовать жида!
— Уже арестованы, — сказал Судоплатов.
— Признался во всем?
— Признается. Но часто теряет сознание.
— Отлейте водой и отнесите вне леваду.
— Есть, товарищ Сталин! Одеть в вышиванку? Сталин удивленно зыркнул на генерала.
— А-а-а! — здогадливо схватился за голову Судоплатов.
— В ермолку его одень, Паша, — бросил вдогонку генералу Сталин, — в ермолку! Впрочем, подожди. — Судоплатов вернулся. — Я видел у тебя такую хитрую бутылочку, — улыбнулся Сталин, — снотворное, что ли?
![Алексей Рюриков - 10 июня 1941 года [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
