Клаус Нойман - Правда об "Орловским инциденте"
– Завяжи, – Витёк стянул с шеи полотенце, и дал Мише.
– Точно! – Миша продел полотенце в ручки каждой из створок и связал между собой концы. – Ну… До приезда скорой, наверное, продержится… Так, девушки, пойдем в тренерскую, расскажете всё подробно.
***
“Сегодня они быстрые” – констатировал про себя Док, увидев на правой полосе дороги, у пролома в отбойнике машину ГАИ. Мигалка на крыше весело крутилась, бросая красные и синие блики на дорогу.
– Ты глянь, как разворотило! – вслух удивился Петрович, останавливая “Скорую”.
Док, обычно снисходительно относящийся к говорливому водителю экипажа, хотел было осечь его, но счел за лучшее промолчать. Просто тяжелая смена. Это последний вызов, и домой.
– Пойдёмте, Катюша! – он взял саквояж, и легко, как будто не было предшествующих десяти часов смены, спрыгнул на асфальт.
Открыв задние двери, из салона вышла Катюша. Док в очередной раз поразился на идиотов, которые выдают девчонкам-фельдшерам форму на несколько размеров больше. За собой Катюша вытянула лёгкие раскладные носилки. Из милицейской “Победы” вышел дородный инспектор с лейтенантскими погонами.
– Салют! – поприветствовал он врачей. – В общем, вон там, внизу, у машины мертвяк. А в самой машине живой, но в шоке, наверное. Только мычит чего-то. И оба, похоже, бухие. Хорошая характеристика. Кратко и ёмко. Лейтенанту бы скинуть еще килограмм пятнадцать, и Доку он бы даже понравился. А труп – это неприятно. Док не любил возить трупы. Впрочем, как и все остальные экипажи “скорой”.
– Ага. Спасибо! Сейчас посмотрим, – ответил Док. Он повернулся к “Скорой”, сделал жест, будто бы застегивал молнию, и два оттопыренных пальца, как известную «V». Петрович кивнул, скрылся в глубине салона, а потом вышел из машины с двумя черными пластиковыми мешками в руках.
Док спустился к месту аварии.
У перевернутого “Москвича”, уже отгороженного красной милицейской лентой, стоял задумчивый сержант ГАИ. Неподалеку от него лежало исковерканное тело в спортивном костюме. Сержант приподнял ленту, пропуская медиков.
– Вот это, – сказал он, ткнув жезлом в сторону тела, – труп. А в машине еще дергается, но, по ходу, недолго осталось. Спокойнее. Док хотел было съязвить в ответ, но мало ли, вдруг ещё помощь гаишников понадобится. Но какие же все умные стали! Если так хорошо разбираешься, что ж ты с палкой стоишь, а не людей лечишь?
Док махнул Петровичу, указал на труп. Петрович всё понял без слов, даром, что три года в одном экипаже. Это Катюша новенькая, только после училища. Разворачивая на ходу мешок, водитель пошел к телу.
Док приблизился к “Москвичу”. Катюша где-то сзади возилась с носилками.
Пристёгнутый ремнем пассажир вращал головой, колотил руками в дверь и крышу автомобиля, но выбраться не мог.
Док присел на корточки у “Москвича”.
– Как себя чувствуете? – спросил он.
– Ыыыыы! – издал в ответ то ли стон, то ли рёв пассажир.
– Непонятно, – констатировал Док, – Что-нибудь болит? По ощущениям, ничего не сломано? Дайте-ка я ваш пульс проверю.
Он просунул руку в разбитое окно, и сразу же её одернул, уворачиваясь от клацающих зубов. Ну надо же! Очень необычно.
– А вот кусаться не надо. Нехорошо это, и даже не по-православному.
Будучи закоренелым материалистом, Док периодически позволял себе иронию в отношении религии. Впрочем, его шутки на эту тему редко понимал кто-то, кроме него самого. В этот раз юмора, похоже, снова никто не оценил
Интересно, что у него с глазами? Странные красные глаза парня, с очень узкими, почти незаметными зрачками на испещренной белым радужке, без выражения смотрели на окружающее. Док видел такие впервые за свою практику, а уж повидал он немало, и пытался вспомнить, было ли что-то подобное в каком-нибудь учебнике.
Он встал, повернулся к сержанту:
– Как думаете, сможем дверь открыть?
– Да она, по ходу, при падении открылась, – флегматично ответил сержант. – Если дёрнем посильнее, то должны.
– Хорошо. Давайте.
Они взялись за кромку двери. Док скомандовал:
– На счёт три. И р-раз! И два! И три!
Раздался треск. Старые, проржавевшие петли не выдержали, и вместо того, чтобы открыться, дверь “Москвича” начала заваливаться на них с милиционером. Док еле успел отскочить. Дверь грохнулась на землю.
– Ого! – изумился сержант. – И как это они-то смогли пройти?
– А, как и все, – не отказал себе в удовольствии съязвить Док.
Он отпихнул дверь в сторону, чтобы не мешалась, и снова присел на корточки около пострадавшего. Стараясь держаться подальше от клацающих зубов, подергал ремни.
Гаишник присел рядом, вынул из кармана странный прямоугольник, как-то нажал, и вдоль длинной стороны прямоугольника показалось острое лезвие.
– Совсем новая штука, – сказал он, протягивая прямоугольник Доку. – Специально для таких случаев. Ремни режет на отличненько… А еще я им бреюсь, – задумчиво добавил он.
Потрясающе! Он это серьёзно! И эти люди обеспечивают безопасность на дорогах. Пожалуй, комментарии излишни.
Док взял прямоугольник, и резким движением перерезал ремень у пояса пассажира. Тот рухнул на голову, и выпал из машины.
– Ты глянь, – снова удивился сержант. – Даже не зажало. Везучий пацан.
– Глаза у него странные… – обратил его внимание на необычный симптом Док. – Может наркотики?
– Наркота, не наркота, а пивом разит на десять метров.
– Это да. Но чтобы такое было от пива… Такого я еще не видел. Ладно. В больнице разберемся.
– Катюша, ставьте носилки, и готовьте капельницу. Стандартный вариант… Так, а вот дёргаться не надо, – продолжил Док, обращаясь уже к пострадавшему, – просто лежите.
Да что ж ты такой гиперактивный то?! Только буйных в машине не хватало. Док отступил на пару шагов от дергающегося пассажира, и открыл саквояж. Обойма вдоль внутренней стенки была заряжена шприцами с “коктейлями” на все случаи жизни. Хочешь – адреналин, сердце запускать, а хочешь – раствор на базе морфия, от болевого шока. Нам сейчас коктейль “седативный”, наверное, подойдёт.
– Сержант, придержите его? Только аккуратно, он кусается.
– Да вижу я. – ответил милиционер, присел на корточки и надавил пациенту на плечи, прижав того к земле. Пострадавший бешено вращал головой, выл, пытался извернуться, но ни вырваться, ни укусить не получалось. Док закатал ему рукав. А это что такое у нас??? Дыра в руке? Очень смахивает на… Да нет, нереально. Но перевязать надо будет в любом случае.
Он перешагнул через пациента, закатал ему другой рукав, перетянул жгутом плечо.
– Доктор, долго ещё? – спросил милиционер.
– Ну-у… – протянул Док, наклоняясь над парнем. – Да где ж у тебя вены то?
Он прощупал руку. Да, вот сюда. Отточенным движением вонзил иглу шприца. Потянул поршень на себя. В шприц начала поступать густая, темно-красная, почти чёрная кровь. Еще более странно. Док пожал плечами и надавил на поршень, вводя содержимое шприца в вену.
– Всё, отпускай, сейчас отключится.
Милиционер отпустил парня и отпрыгнул. Вопреки прогнозам, пациент и не думал отключаться. Наоборот, он вставал.
– Эй-эй! Не так резко. Лежи, кому говорят! Вообще никакого эффекта. Это чем же надо было так обдолбиться?
– Катюша, носилки! Подсоби, сержант!
Разобранные носилки на колёсиках, собственно, уже стояли рядом, а около них дежурила Катюша с капельницей наготове.
– Ты за плечи, я за ноги, хорошо? На счет три! И раз! Два! Три!
Удивительно слаженно Док с сержантом подняли пациента, и довольно жестко уложили на носилки, прижав, чтобы не дёргался. Парень выл, вращал головой, и клацал зубами.
– Катюша, ремни! – скомандовал Док.
Катюша быстро затянула несколько приделанных к носилкам ремней, так, что вырваться пострадавший уже не мог. Правда, попытки и вой не прекратил.
– Сержант, вы видели? Дозу лошадиную вколол. Нам троим хватило бы. А этому, что витаминка.
– У меня первый раз такие, – ответил сержант. – Пьяных, да, много останавливали. Гашеные попадались. Но чтобы вот так… Может новинку какую придумали?
Он неосторожно облокотился на носилки, и с воплем отскочил, прижав к себе окровавленную ладонь. Пациент таки до него добрался.
- Чтоб твою!!! – ругнулся сержант, и со злости ударил пострадавшего жезлом по голове. Это не произвело на последнего ровным счётом никакого впечатления.
– Дайте взгляну. – Док взял руку милиционера, осмотрел со всех сторон. – Ерунда, сейчас обработаем. Катюша, саквояж.
Катюша – умница! Капельницу уже установила. Саквояж наготове. Выйдет толк, наверное.
Рана неглубокая. Док промокнул рану марлей, потом стал обмазывать йодом.
– Скорее всего, ничего страшного, но я бы на вашем месте съездил в поликлинику, и сделал прививку от столбняка. Никогда не знаешь, что можно подхватить от этих вот.
