Михаил Сухоросов - Игра на слух
Ну, слава богу… Банальный грабеж.
— Извини, дорог как память. Может, деньгами возьмешь?
Вместо этого он выудил из-под куртки маленький медальон и продемонстрировал мне. Тот же герб, что и на перстне — стрела и ключ… Но парень тут же нахмурился:
— Только с перстнем должен быть не орденец.
— Главное, спокойней. Я не орденец, а Мастер, — для такого случая себя в звании повысить не мешает.
— Теряем время, принц, — напомнил тот, хриплый. — Нас засечь могут.
— Принц? — ушам своим не верю… — Твое имя — Финдо?
— Так. Только на дороге об этом не говорят. А орденец что — с тобой?
— Со мной. Так что не задерживай нас, мы тут четверых товарищей потеряли.
— Идешь к перевалу?
— Да.
— Не советую… Можем поступить так, Мастер, — Финдо подчеркнуто замечал только меня, — Вы с орденцем поедете с нами, если ты за него поручишься, и мы вам поможем, чем скажешь.
Звучит заманчиво… Не знаю, что там насчет помощи, но вот с пленным я бы по душам побеседовал…
Повернув голову, бросаю Диксу:
— Порядок. Едем.
Он так и вытаращился:
— Как это — едем?
— На лошадях, полагаю, — отрезал я. Финдо тут же отдал короткий приказ:
— Лошадей Мастеру и орденцу. Глаза не завязывать.
— И на том спасибо, — проворчал Дикс, запрыгивая в седло, я забрался на гнедого из-под убитого Волка, пленного тоже взгромоздили на лошадь позади одного из всадников.
— Но как ты… — начал я, обращаясь к принцу, тот мягким жестом прервал меня:
— Доберемся — поговорим.
Я кивнул в знак согласия и пристроился в середину кавалькады.
ГЛАВА 5
Ехали мы быстро и молча, какими-то козьими тропами, часа два с небольшим. Потом передовой всадник привстал в седле и трижды довольно похоже каркнул, в ответ из зарослей в полусотне метров послышалось чириканье, после чего верхушка высоченного дерева заколыхалась как-то уж слишком интенсивно. Сигнализация… И когда тут что-нибудь поновее придумают? Боюсь, нескоро… А мне-то какое дело?
Я чуть осадил жеребца, рвущегося в галоп — как раз в этот момент мы оказались на гребне каменистого холма, внизу раскинулись серые лагерные шатры, суетились крошечные человеческие фигурки, горело три-четыре бездымных костра. Спуск в долину отнял у нас еще полчаса — по узенькой тропке, чем-то напоминающей серпантин. Кому как, а мне это мало удовольствия доставляет: всю дорогу я старался отвлечься от мыслей о том, что прои-зойдет, если лошадь покатится вниз. Что будет с лошадью — это детали, но вот что от седока останется? Да, уж кем-кем, а альпинистом мне не бывать…
Наконец серпантин закончился, и я с облегчением перевел дух. Подбежавшие дозорные, или кто они там, в общем, без повязок на физиономиях, приняли у нас лошадей, Финдо жестом указал на один из костров:
— Отдохни малость, Мастер. Сейчас кой-какие распоряжения отдам, а там и поговорим, — он с видимым облегчением откинул с физиономии плотную повязку и оказался темноволосым, загорелым юнцом, лет примерно девятнадцати, обросшим «для солидности» жиденькой и довольно светлой бородкой. И ничего в нем такого уж аристократического или хотя бы примечательного, кроме привычки всеми командовать. И как таких родители отпускают в Смуте участвовать, да еще на главных ролях?
Вслух, разумеется, я ничего такого не сказал, только учтиво поклонился — правда, уже в спину принца — и уселся у огня, Дикс последовал моему примеру, нам тут же сунули в руки котелки с чем-то горячим и вкусным (не успел разобрать, с чем именно — оно кончилось слишком быстро) и по кружке с вином. Мы покончили со жратвой в рекордно короткие сроки и блаженно развалились, набивая трубки, но тут Финдо появился снова. Кольчугу он не снял — ну, это и понятно, пацанское щегольство…
А он, продолжая игнорировать Дикса, обратился ко мне:
— Ну как, Мастер, ты в состоянии поговорить?
Я поднялся:
— Вполне, принц.
— Отойдем подальше от лишних ушей?
— С удовольствием.
Дикс было дернулся отправиться с нами. Не чувствует кое-каких нюансов…
— Дикс, отдохни лучше, всю ночь караулил…
Он слегка надулся, но все же остался у костра, а мы с Финдо двинулись вниз по склону, потом он присел на кривобокий и замшелый валун. Сесть, что ли, тоже? Хотя кто их, этих особ королевской крови, знает? короче, я остался стоять. Просто на всякий пожарный.
— Ну, Мастер, в чем проблема? Мои возможности ограничены, но что могу — сделаю.
— Прежде всего, принц, мне надо знать, что творится на Волчьем.
— Туда нельзя будет сунуться еще пару дней.
— А почему так?
— Перевал оседлало с полсотни Волков, да с ними сотни три вояк из Западной степи. Орден и Империя туда большие силы стягивают, так что там будет довольно жарко.
Полсотни Волков… Нормально. Нет, увольте, через них мне не прорубиться, будь я в десять раз круче, чем есть.
— И откуда они пришли? Через Гэлфост?
Финдо усмехнулся совсем по-мальчишески, пожал плечами:
— Гэлфост с ними воюет, хоть Орден и лишил Трех Владык поддержки.
— Так… Случайно не знаешь, Серые там никого не захватывали?
— Я-то не знаю, но может, знает этот… в маске? С ним уже… — он выдержал многозначительную паузу, — работают.
— Главное, чтоб не перестарались. Мы, Чародеи, сам знаешь, в любой момент можем себя убить. Если ты не против, я с ним сам поговорю.
— Ладно, поговори, — он поднялся и двинулся обратно к лагерю, я потопал за ним. Похоже, предстоит кого-то допрашивать — и довольно некорректными методами. Ну, тут на карте не только моя жизнь, но и Малыша, и Старого, а возможно, еще и Гельды, так что меня никакой моралью и этикой тут не остановишь! Какого лешего?!
Мы подошли к одному из шатров, врытому чуть не на полметра в землю, Финдо спустился по ступенькам и откинул полог. Когда глаза привыкли к полумраку, я разглядел приземистого грузного человека, склонившегося над чем-то бесформенным. Финдо осведомился чуть нервно:
— Что, молчит?
Усатый повернулся, вытянулся и ответил тем хриплым и пропитым голосом, который я слышал на тракте:
— Молчит…
— Он хоть живой? — осведомился я. Усатый, похоже, обиделся — вздернул усы, выпятил челюсть.
— Давай на него посмотрим.
Усатый вздернул за шиворот на ноги человека со связанными за спиной руками — лицо сплошь в крови, куртка в клочья разодрана, на груди — золотая пластина с мчащимся волком. До боли знакомый значок…
— Ну так, может, представишься? — обратился я к Серому, тот промолчал, угрюмо глядя на меня из-под шапки спутанных рыжеватых волос.
— Подвесьте его за что-нибудь, — небрежно предложил принц.
— Обойдется. Я с ним разберусь, раз он такой невежа, — пообещал я, легонько толкнул связанного на лавку у стены. Ну, теперь главное — суметь… А парень-то примерно моих лет… Да черта лысого я с ним церемониться буду! Надо ребят вытаскивать, а все остальное неважно.
Я сложил пальцы в знак Невидимого Огня, поднес к его вискам и произнес самым елейным тоном:
— Значит, друг ты мой неизвестный, сейчас мы с тобой будем играть в одну очень интересную игру. Заключается она в том, что ты либо отвечаешь на вопросы, либо получаешь по мозгам. Ты меня понял?
Он молчал, глядя на меня с такой ненавистью, что мне просто не по себе стало.
— Молчит… Ну что ж, я не виноват: уговор есть уговор…
Пропускаю между руками Невидимый Огонь, пальцы сразу противно немеют. Глаза Серого Брата обессмысливаются, выкатываются, из открытого рта — не то хрип, не то завывание, его тело выгибается дугой. Продержав Невидимый Огонь секунды три, убираю его, повторяю севшим голосом:
— Ты меня понял?
— Понял… — хрипло отвечает он.
— Ты пришел с запада?
— Да…
— Через перевал?
Ему не хватает дыхания, он только кивает.
— Ты знаешь, кто я?
— Ты Мик Меченосец. Ты послан Лигой в степи.
Нормально… Похоже, я и в самом деле из охотника в добычу превратился.
— Тебя послали за мной?
Молчание. Снова проходит между ладонями Невидимый Огонь, на этот раз я держу его чуть дольше. повторяю размеренно:
— Вас отправили за мной?
— Да…
— И как вы меня узнаете?
— Твой меч… Твой… Камень…
Вот это уже серьезно. Вот это уже просто хуже некуда. Ладно, перейдем ко второй части:
— Вы захватывали пленных?
— Не знаю…
— Что тебе известно о четырех моих спутниках? Один — большой и рыжий. Ты знаешь о них?
— Да…
— Где они?
— Ущелье… Морока… — и тут его голос внезапно меняется, в нем чувствуется металл, но он спокоен, произносит отчетливо и внятно:
— Ты дурак, Меченосец.
Вот как заговорил…
— Это что еще за новости?
— Лучше б тебе сдаться, — произносит он. — Шансов у тебя никаких, я тебя все равно найду, куда б ты ни спрятался! — и тут снова резкий хрип, подбородок его дрожит, глаза снова стекленеют. Судороги длятся не больше секунды. Все. Кода. Больше он никому ничего не скажет…
