Виктор Каменев - Шут (СИ)
— Вы меня хорошо знаете, — заметила Дора. — Ваших денег я не возьму.
— Они не мои, глупая девчонка, а королевские. Жалованье нам с тобой платит его величество, если ты до сих пор этого не знаешь. Бери деньги, иначе прямо сейчас отправишься в подземелье с крысами.
Дора, недолго думая, выбрала из двух зол меньшее.
— Спасибо, шеф, — сказала она, сгребая со стола монеты. — И до свидания. Смотрите, не опоздайте на обед.
* * *Король Франк Четвёртый заботился о своих подданных и подкармливал тех из них, кто ошивался при дворе. Кроме министров в его окружении числились совсем уж никчёмные дамы и королевы, которые, впрочем, имели право обедать за королевским столом.
Я влетел в трапезную, когда все уже расселись, с криком:
— Общий привет бездельникам и тунеядцам!
Король оставил мне место около себя; мой стул был придвинут к столу почти вплотную. Я укоризненно посмотрел на монарха и, не утруждая себя двиганьем мебели, принялся, пыхтя и тихо ругаясь, карабкаться на стул, поочерёдно перекидывая ноги через резную спинку.
— Упадёшь! — предостерегающе крикнула королева Хильда.
— Пускай, — ответил ей Франки.
— Помолчи-ка, — сказал я ему, побагровев от наигранной злости. — Мало того, что занял моё место, так ещё и каркаешь под руку.
Все созерцали мой эквилибристический трюк с любопытством. Когда я всё же примостился за столом, жена первого министра заметила со вздохом:
— Господи, как же без него было тихо и спокойно.
Кроме меня и королевской четы, а также принца Берта, обеда ожидало около тридцати особей различного пола и возраста. Министры — поближе к королю, фавориты и фрейлины — подальше от него. Пустовало только место иностранного посла.
В зал торжественно вплыли лакеи с супницами и разливными ложками.
— Наконец-то, — проворчал я.
Королю и королеве налили первого. Я тотчас вырвал тарелку из рук Франки и принялся торопливо есть, чавкая и проливая суп на скатерть.
— Ваше величество, — подал голос барон Гроссир. — Мне недавно попалась на глаза книга по придворному этикету. Так вот, в ней говорится о том, что шут не должен сидеть с трапезничающими.
— Так чего ж вы тогда торчите за столом, барон? — осведомился я, на секунду оторвавшись от супа.
Краска бросилась в лицо военного министра, а рука так стиснула ложку, что аж побелели костяшки пальцев. Впрочем, взбесился он не столько из-за моего замечания, сколько из-за того, что в ответ на него хихикнула какая-то из фрейлин.
— Турди, заткнись, — приказал мне король.
— И перестань задевать барона, — добавила королева.
— Даже не подумаю, — заявил я ей. — Кстати, не вздумайте ему поверить.
— Это ты насчёт этикета? — уточнил король.
— Это я насчёт того, что он умеет читать.
— Ну да, как же, — высказался король. — Один только ты здесь умный, а все остальные — дураки. На вот тебе, — с этими словами он швырнул в меня салфеткой, — вытри рожу. Жрёшь, как свинья, а здесь, между прочим, дамы.
— И валеты, — добавил я. — Хорошо ты, Франки, высказался насчёт свиней. Мне сегодня довелось побывать на кухне, и там я видел, как старший повар опускал в котёл, где варился гарнир для второго блюда, живую мышь на нитке. Слышал бы ты, как верещала она, и как дьявольски хохотал он. Так что — приятного аппетита.
— Спасибо, — ответил принц Берт, отодвигая свою тарелку.
— Турди, ну это уже слишком. — заметила королева.
— Привыкай к этой фразе, — посоветовал я ей. — Теперь тебе часто придётся её произносить.
Мне ничуть не было стыдно за свою выходку — буквально перед самым обедом я узнал о том, что блюда, не съеденные за королевским обедом, раздаются потом столичным нищим.
К гарниру никто не притронулся, кроме меня да нескольких фаворитов, хотя все знали, насколько строг и чистоплотен наш старший повар. И даже жаркое Франки на всякий случай расковырял вилкой и перед отправкой в рот внимательно разглядывал каждый кусочек.
Между тем, всем было весело, вино лилось рекой. Принц Берт отпросился у отца и удалился в свою обсерваторию — общество его утомляло. Я развалился на стуле поудобнее и спросил короля:
— Скажи мне, Франки, как называется то государство, которое собирается на нас напасть?
— Неммардия.
— Именно так я и думал. А наше?
— Перестань валять дурака.
— До чего глупое название. А на гербе у нас что нарисовано?
Королева тронула короля за рукав и предупредила его:
— Он явно что-то задумал. Не отвечай ему.
— Ты мне испортила классный трюк, — упрекнул я её. — Потом сама будешь жалеть.
— Ваше величество, — снова вмешался военный министр. — Разрешите мне после обеда отодрать этого мерзавца плетью.
— Не надо, барон, — ответил ему король. — Бедняга и так страдает из-за отсутствия мозгов.
— Это ты о ком? — спросил я и, не дожидаясь ответа, сменил тему, — Кстати, Франки, куда ты подевал мой колпак с бубенчиками?
— Я его не брал.
— Ну отдай, Франки!
— Да на кой чёрт он мне нужен?!
— Не знаю. Может ты в нём иностранных послов принимал.
Королева Хильда обладала живым воображением. Ей, по всей видимости, тут же представилось, как её царственный супруг принимает иностранных послов, натянув на свою лысеющую голову шутовской колпак с бубенчиками; она не сдержалась и фыркнула в тарелку.
— Турди, я выгоню тебя из-за стола, — предупредил король. — Всё в этом мире имеет границы, в том числе и моё терпение. Ясно тебе?
— Ты просто хочешь стрескать мою порцию десерта! — уличил я его. — Потому и несёшь всякий бред про терпение с границами. А ещё король!
— Господи, Турди, я тебя умоляю: помолчи хоть немного! — простонала королева.
Я уважил её просьбу, промолчав целых три минуты. По истечению этого срока Франки, ругаясь, размахивая кулаками и топая сапожищами, выгнал меня из-за стола. Я не дождался десерта из-за того, что сыпанул перца в его бокал с вином, проделав это, как того и хотела королева, в полном молчании.
* * *Письмо к соседнему королю и черновик Дора оставила на моём столе. Я невнимательно пробежал глазами послание. Нет, Франки ни в коем случае не должен этого видеть. Я взял черновик и только тогда понял, каким образом Турди собирался отправить это письмо по адресу. Внизу стояла пометка: «Улица Торговцев, 30. Неммардская гадина, шпионская рожа».
Вот, оказывается, на кого рассчитывал Турди! Порыскав по сейфу, я выудил оттуда большой конверт, уложил в него письмо и, дождавшись окончания обеда, отправился к королю.
Тот был занят — делал внушение принцу Берту. Парнишка совершенно не занимался государственными делами, предпочитая всё время проводить в обсерватории, пристроенной к королевскому дворцу специально для него. Франки объяснял сыну, что рано или поздно он унаследует престол, а посему ему нужно вникать во всё, что делается в стране и её окрестностях.
Берт слушал его со скучающим видом.
— Чего тебе? — обратил на меня внимание король. — Не видишь разве — я занят.
— У меня минутное дело. Дай мне королевскую печать.
— Только и всего? А может мне лучше сразу отказаться от престола в твою пользу?
— Это было бы разумно с твоей стороны, однако я не хочу твоей смерти от голода и вшей. Ты ведь ничего не умеешь, кроме как просиживать штаны на троне. Дай мне печать!
— Я должен знать, куда ты собираешься её приложить.
— Ну разумеется, ты же король. И я, понятное дело, тебе скажу… Но только потом как-нибудь.
— Разговор окончен, — сказал Франки и снова повернулся к сыну.
Я ушёл от него с мыслью о том, что Турди не мог не предполагать отказа, а посему должен был что-то предпринять по этому поводу.
В кабинете шута я перерыл сейф, облазил столы, обследовал плинтуса и карнизы. Поддельная печать — свинцовая болванка, отлитая, по всей видимости, с глиняного оттиска — нашлась под подушками на шутовском ложе. На печати красовался щит, из-за которого щетинились мечи, копья и алебарды с надписью по кругу: «Великий государь Франк Четвёртый».
Итак, Турди предусмотрел всё. Я только одного не мог понять: ну как можно спасти наше государство, взбесив до невозможности соседского короля?
7. БЮРОКРАТИЧЕСКАЯ МАШИНА
Распекать своих слуг мне было в общем-то не за что, потому я, по прибытию домой, мирно поужинал и отправился в свои покои. От дворца Франки до дома Турди мне пришлось топать около пятнадцати минут, но меня предупредили о том, что путь этот довольно опасен, особенно в потёмках и без оружия.
Итак, я засел в комнате шута и принялся размышлять. Ясно, что Турди не собирался ограничиваться отправкой письма королю Неммардии, он должен сделать что-то ещё. И почему он не оставил плана мероприятий по спасению государства? Я бы его нашёл и не мучился теперь.
