Марик Лернер - Цель неизвестна
— Баско, — сказал после длительной паузы. — Удивил. Голова на плечах есть, не пустая бочка. И ведь хитрец, не просто так сложил. Себя видишь в буревестнике. Тихо жить не хочешь, на всю широкую. Ой, не всегда то хорошо. Ну да поймешь. Подрастешь — поймешь. Каргопольскому показывал?
А это еще кто? — в растерянности думаю. До сего момента и не подозревал о существовании какого-то знатока виршеплетства по соседству. Не зря ж по него интересуется. Требуется веская рецензия. Эй, Михайло в подсознании, ты меня завалить решил? Пошто снова молчишь?
— Пока нет, — честно отвечаю вслух.
На мое счастье в конюшню влетел Севастьян с воплем:
— Михайло! Из Денисовки пришли, драться станем!
И что? Ну пришли, чего ради я должен бежать? Меня ж не трогали. Или наших бьют? Тогда натурально положено нестись на помощь.
— Ну будет сегодня веселье, — усмехаясь в бороду, порадовался Василий Дорофеевич.
Ага! Кажется это в порядке вещей и придется участвовать в мероприятии. Раз уж старший в семье одобряет, отпираться поздно. Придется идти за компанию. Одна беда — я ж не спортсмен какой. Даже дрался всего несколько раз и в гораздо более юном возрасте. Ну был бы какой гопник, привычный к подобных дракам, а мне поперек горла эти радости.
Это видимо мой путь и придется его пройти в общей толпе. Аж воротит. Никогда не старался быть одним из. Не выделяться — это другое. Растворяться — никогда. Я в душе все одно правильным швейцарцем или немцем стать не смогу. Есть вещи получаемые в детстве и воспитание с раннего возраста закладывает очень определенный фундамент. Зря я что ли столько русских стихов помню?
— Мишанинские денисовских всегда бивали, — провозгласил тятя, уже откровенно натравливая. — На Курострове мы лучшие.
Пока что я поймал очередную порцию информации. Деревня наша Мишанинская и живем мы на острове. Куры? Ладно, мелочь. Камни в воде почему-то опрядыши и это на мой слух нормально. А озерцо неподалеку — ламбина. Так положено, с детства знаю. В смысле с его, организма младенчества, не моего. Хотя уже и сам не разбираю где чье иногда. Так что может никаких кур и не имелось, а тоже древнее название.
— Иди сынок и всем покажи! Мы тоже придем.
Глава 6. Буйный
Оказывается тятя не оговорился. Всей семьей прибыли полюбоваться на драку на берег реки. И не одни наши. Тут собралось помимо наших деревень еще куча всякого народа, судя по разговорам. Немаленьких размеров толпа, похлестче, чем давеча и церкви. И то, гулянье с танцами, песнями и даже особо ушлые продают горячие пироги и пиво с квасом.
По дороге меня пару раз окликнули, поинтересовались самочувствием и проводили добрыми пожеланиями разбить парочку голов. Причем все больше девушки. Без особого смущения и подмигивая, требовали показать кулаки и гнать чужинских аж до самых Колмогор. Название отозвалось во мне чем-то приятным. Зато будущее мордобитие абсолютно не вдохновляло, но общий настрой не позволял дезертировать или постоять в сторонке. Почему-то все деревенские были убеждены в моем непременном участие в столь волнительном мероприятии.
«Стенка», вопреки паническим призывам Севастьяна срочно-срочно нестись, началась далеко не сразу. Сначала мы, молодые парни, собрались у реки в две большие группы, под предводительством нескольких местных ухарей. Эти в основном были возрастом постарше и явно в авторитете. Демонстрируя кулаки доходчиво разъясняли, пускать в ход ноги, свинчатку, палки категорически воспрещено. Бить ниже пояса тоже запрет.
Мне изрядно полегчало. Все ж не до смерти и калечить не станут. А синяк можно и пережить.
Кто поведет себя неподобающим образом, будет навечно облит презрением, провозгласил умник. Не этими словами, но с таким смыслом.
— Говорят, говорят, — прошипел рядом один из парней, — а у прошлом годе Устима подрезали. И кто?
— А то не знаш, — с презрением ответили сразу двое. — Савичи. Счеты у них с тем.
— Вот и гнать их!
— Так и не пускают.
Меня очень утешило, что после моей смерти кого-то не пустят в драку. Ах он бедолага. Совсем обалдели люди добрые, каким местом думают.
— Упавшего не бьют, присевшего не трогают, — продолжал между тем настырно разъяснять правила мужик. Кроме меня все о них прекрасно в курсе и по этому поводу обмениваются ехидными репликами. Каждый год повторяется.
— Он таким образом признает поражение. Сдался — пропусти.
О! Тоже вариант. Надо только валиться не явно, чтоб не удивлялись. Чего ради я просто так должен портить доставшийся мне организм?
— Пусть лежит, а ты дальше на подмогу товарищам!
Парни радостно загудели. В отличии от меня они рвались в бой.
— Нападайте как всегда, строем, разбивая их. Нечё с каким врагом сражаться. Тут тебе не баловство и не за девку разбор. Надобно одним махом вместе действовать. Ну, с богом!
Вот самое время с небес молнией вдарить, чтоб бессмысленное кровопролитие остановить, подумал желчно. Где он, когда нужен? Ладно бы еще за межу или там долги рубились. А просто так, со скуки, не понимаю.
Толпа между тем принялась собираться окрест, в основном на берегах, для лучшей видимости. Сверху, осенило меня, смотрится на манер стадиона. И тут собрались наши болельщики-фанаты. Будут смотреть и смаковать, как кровушка льется. Куда я угодил, господибожешмой? В Канаде хоккей, в Англии футбол, в США бейсбол, а здесь стенка на стенку.
За что ты так со мной? Или я фамильярничаю и надо на вы? Ваше… Не благородием же называть. Не знаю, я как правильно вас величают. Отец наш — пойдет? Ну вобщем если ты всесилен и всезнающ, зачем глупости допускаешь? Уж точно не я все это выдумал!
Из вражеской группы вперед вышел накаченный молодой мужик лет двадцати. Картинно скинул полушубок, и заорал в нашу сторону нечто неприличное. Наш инструктор не менее демонстративно отзеркалил, разоблачаясь.
— Спеси в нем не по чину, — бросил презрительно и двинулся навстречу.
Это они похоже удаль демонстрируют. В толстой зимней одежде и удары не так страшны. Если в корпус, так свалить не так уж и просто. Бить всей тяжестью или в лицо надобно. А они напоказ стараются. Не, я в такие игры не стану. Вот наш широко размахнулся…
Толпа зрителей будто взбесилась. Крики, свист, пожелания. Причем некоторые звучали крайне неприлично. Азартный народ оказывается в деревнях проживает. И жонок не стесняются. Не удивлюсь, коли здесь еще и тотализатор имеется. Ну натурально болельщики. И не из самых тихих и законопослушных. Эти и сами на поле выскочат, а то и бутылку кинут. Тьфу, это меня уже заносит. Стекло здесь я видел всего пару раз. Такими вещами не разбрасываются.
Тут мне стало не до размышлений. Нашему представителю разбили харю и не дожидаясь продолжения вся ватага ломанулась в атаку. Естественно и те кинулись навстречу под оглушительный шум зрителей и призывы прикончить, побить, растерзать, гнать и матерные выкрики. Связно воспринимать не выходило.
Прямо на меня выскочил с раззявленным ртом орущий нечто оскорбительное чужак и моя рука метнулась ему навстречу. Я и сам не понял, что произошло, но кулак, угодивший в челюсть, опрокинул врага. Я в легком остолбенении моргнул, с опозданием вспомнив, что сила у меня далеко не прежняя. Звук при ударе прозвучал не хуже щелканья хлыста, а он даже и ворочаться не пытается. Так и лежит под ногами.
Растерянность мне дорого обошлась. Кто-то из противников засветил мне во всю ивановскую по подставившейся морде. В глазах, не хуже чем в мультике замелькали звезды, а я невольно отступил назад, сшибая с ног одного из своих. По лицу потекла капля крови. Похоже мне рассекли бровь. Машинально смахнул, мешающее, обнаружил на руке красное пятно. Меня? Посмели ударить?
Зарычал в ярости и пошел снова вперед. Руки работали на манер поршней в каком-то в детстве виденном механизме. Безостановочно и неумолимо. Парни разлетались не хуже кеглей от моих ударов и достаточно скоро спереди никого не осталось. Ребята наверняка испугались и старались уклониться. Они ожидали обычной драки, а я нешуточно озверел и готов был стоптать любого. Люди такие вещи чувствуют сразу и даже храбрецы не стремятся идти до конца, имея дело с агрессором.
Нет, мне тоже прилетало и немало. Я особо и не защищался, сосредоточившись на желании порвать и наказать наглецов. Но почему-то боли практически не чувствовал. Даже самые сильные удары проходили мимо сознания, просто я норовил вломить данному сопротивляющемуся моему справедливому гневу еще сильнее. Так чтоб не просто свалился, а еще и не встал. В какой-то момент обнаружил себя, несущимся за удирающими врагами. Тут видимо в очередной раз старые навыки с новыми не поделили управления ногами и я со всего разбегу воткнулся в обледенелую землю.
Перевалился на манер жука на спину. Слегка подумал и сел. Вставать желание отсутствовало. И без того уже кругом победа и последние враги улепетывают вдаль, преследуемые нашей командой. Пусть их. А мне не мешает подумать над собственным поведением, тем более за камнем меня вряд ли видно. Я ведь не собирался геройствовать, что ж опять не слава богу? Ну обиделся, получив удар — это понятно. Но у меня ж практически мозги вырубило! Никогда я себя так не вел.
