Михаил Ланцов - Помазанник из будущего. «Железом и кровью»
Дело в том, что после гибели Клейнмихеля в аристократической среде Санкт-Петербурга несколько месяцев творился сущий хаос. Но императрица выжидала, а популярность Александра росла, поэтому, иностранным резидентам пришлось активизировать действия, чтобы взять ситуацию в свои руки. В связи с чем, в январе 1865 года был организован закрытый клуб, призванный противодействовать цесаревичу. Никаких террористических или силовых акций участники клуба не проводили и пока не планировали, однако, именно эта организация смогла очень успешно лоббировать полное неприятие законотворческой инициативы Александра на государственном уровне. Настолько, что доходило до единогласного неприятия Государственным светом любых инициатив цесаревича вне Великого княжества Московского, где он имел практически абсолютную власть.
Масштабная научно-техническая и социальная революция, произошедшая в Москве, вызвала еще большее усиление этой организации. К ней присоединялись все, кто по какой-то причине был обижен на цесаревича или его людей. Например, бывшие солдаты, унтера и офицеры, провалившие отбор в московский корпус шли туда же. То есть, происходило накопление 'критической массы' обиженных силовиков. Конечно, их качество было незначительным, но те несколько тысяч человек, что влились в оппозицию за последние месяцы, давали клубу уверенность в собственных силах. Само собой, Александр легко бы смог разбить этих горе-вояк, но все равно - качественное усиление оппозиции его не радовало.
Обстановка в целом складывалась сложная. Происходило нарастание двух, взаимно исключающих тенденций. С одной стороны мощный общественный и социальный подъем, с другой стороны - не менее сильная реакция. Действие, как известно, всегда рождает противодействие.
Разведка и контрразведка цесаревича, конечно, старались, но их возможности пока были весьма ограничены. В сущности, они, вместе с Александром только учились работать. Да и людей не хватало. Весь штат контрразведки не превышал ста пятидесяти человек. Еще порядка семидесяти сотрудников трудилось в разведке, да сотня службы личной охраны. Причем действительно верных соратников было еще меньше - братство 'Красной звезды' на 1 февраля 1865 года состоял из сорока семи человек, плюс полтора десятка кандидатов.
Но, несмотря на сложности, упускать инициативу в таком деле было смертельно опасно. Особенно в свете того, что агенты иностранных разведок максимально поддерживали оппозицию, прикладывая все возможные усилия и финансы для ее консолидации. Конечно, до гражданской войны пока было еще далеко, но, по всей видимости, оппозиционеры готовились именно к ней. Например, шло переформирование гвардейского корпуса, в котором постепенно замещали всех солдат и унтер-офицеров на людей, недовольных цесаревичем. Конечно, помимо этих гвардейских полков была вся остальная Россия, но практика 1917 и 1991 годов показывала Саше, что рассчитывать на достаточно инертную массу обывателей не стоит.
Цесаревичу была известна значительная часть участников этого заговора, и он мог санкционировать незамысловатую резню. Но в этом случае имелись все шансы потерять цепочки управления, которые выстраивали иностранные агенты. Что, в свою очередь выливалось бы в потерю контроля над ситуацией. Дело в том, что на место погибших 'борцов за свободу и процветание' встанут новые 'кадры'. И не факт, что получится их быстро вычислить. Поэтому, единственное, что Александр мог себе позволить, это ждать и готовиться к открытому столкновению, которое, по всей видимости, было неизбежно.
Его личный штаб был в курсе оперативной обстановки и ударно 'развлекался' такими вещами, как составление планов военных операций по захвату Санкт-Петербурга, занятого бунтовщиками. Причем шли не только бумажные работы и расчеты, но и штабные игры 'в солдатиков' - совершенно традиционный подход в обучении. Само собой, в ходе таких 'забав' учитывались не только военно-тактические и стратегические нюансы, но и логистические цепочки, а также вопросы снабжения. Ведь снабжение даже в той войне, которая могла бы чисто гипотетически произойти в 1865 году, являлось одной из ключевых задач военной кампании. Настолько важной, что, не решив ее, можно было забыть о победе, как о больной фантазии.
Впрочем, практически полная парализация имперской администрации, связывающая по рукам и ногам всякую инициативу Александра 2, имела и оборотную сторону. Император, понимая обстановку, использовал метод прямого противодействия и блокировал ненужные ему решения и 'телодвижения' выдавая их за инициативу цесаревича. Конечно, до абсурда не доходило, но и того, что получалось - хватало всей империи с лихвой.
Глава 13
...
- Александр, - Филарет прямо смотрел ему в глаза, - вы же понимаете, что юность осталась за плечами?
- Владыко, говорите яснее. Что-то случилось?
- Не случилось, а случится. Над вами сгущаются тучи и это ясно всем. А вы все в промышленника играете. Не думаете, что пора бы и государственными делами заняться?
- Но вы не хуже меня знаете, что развитие промышленности и есть государственное дело. - Саша был само спокойствие.
- Конечно. Но зачем вы сами, лично бегаете по заводам, да наставляете приказчиков на путь истинный? Разве иных дел найти себе не можете? Или некому вас в таком деле заменить? Неужели у нас одни дураки вокруг и подобрать доверенных людей нельзя?
- Владыко прав, - подал голос тяжело больной Ермолов, - вам нужны офицеры, которым вы сможете доверить выполнение второстепенных задач. А то получается действительно смешно. Вы так носитесь по всей губернии, будто желаете за каждого унтера работу сделать.
- А как быть с подкупом? Как гарантировать честность людей? Скольким людям я могу доверять?
- Саша, у вас же в руках Академия, где множество очень перспективных молодых ребят учится. Неужели среди них нельзя выбрать тех, кто честен? - включилась Наталья Александровна, сидевшая до того на диване и внимательно слушавшая.
- Ее выпускников и так не хватает. Военные и технические специальности некем закрывать. Нет, вешать на Академию еще одну нагрузку не стоит. Она и так не справляется.
- Ваше императорское высочество, я могу отписаться в свою родную станицу. Можно подыскать молодых казаков...
- Юнцов с горящим взором? Паша, и что нам с ними делать-то? Их же еще учить и учить. Да и горячи они больно. Проверка и надзор требуют спокойствия и хладнокровия, переплетенного с доброжелательным взглядом и обходительностью. Казаки были бы неплохо, но уж больно они горячи.
- Так можно воспитать. Главное брать из бедных семей, да таких, что не запятнали себя всякими глупостями. Тогда и воспитание ляжет на благую почву. А то, что стараться будут, я гарантирую. Извольте, я могу немедля написать своим знакомым, чтобы они начали поиски. Да и не обязательно юнцов, мало ли честных людей по дальним окраинам империи живет и верой-правдой служит общему делу?
- Верещагин... - задумчиво сказал Александр, смотря куда-то вдаль.
- Что? - переспросил Дукмасов.
- Да так, один человек вспомнился. Не обращайте внимание. А по предложению, я думаю, вы правы. Нам, пожалуй, стоит поискать толковых товарищей на окраинах и из бедных семей. Алексей Петрович, как думаете, казаки помогут?
- Отчего им не помочь? Если не сгниют от резкого возвышения, то будут верой и правдой служить. Хотя пригляд и за ними должен.
- Вы имеете в виду мнение Александра Васильевича Суворова, относительно интендантов ?
- В том числе. Дело в том, что человек слаб и подвластен искушениям. Так я говорю, владыко?
- Истинно так. Редкий человек может устоять перед сиюминутным обогащением в угоду чести и долгу. Особенно, если это останется только на его совести. Если она, конечно, у него есть.
- Хорошо, Паша, пишите. Пускай подыскивают толковых людей на службу при цесаревиче. Но этого мало. Алексей Петрович, неужели по центральным губерниям не найти верных людей?
- Отчего не найти? Можно. Только сложно этого. Большое количество бедняков. Да и голодают они регулярно. Подобное, знаете ли, не способствует особой стойкости характера. Вы думаете, почему я высказался за казаков? Потому что они вам ближе по духу. Много среди них строптивых и гордых, что не привыкли шапки заламывать да спину гнуть. А посмотрите как у нас крестьяне по селам да весям зашуганы. Может они и толковые, только это сразу и не разберешь. Боятся они государевых людей.
- И это плохо! Решительно плохо! Впрочем, не все сразу. - Александр встал и начал выхаживать по кабинету. - Так. Паша, добавь в письме, что сам приеду в гости. После страды этого года и приеду, чтобы от дел не отвлекать. И отметь особенно - чтобы никаких потемкинских деревень мне не готовили. Оно конечно им привычно, но ежели замечу чего подобное - сразу развернусь и уеду, ибо лицемерие мне тошно. Это подчеркни особенно. Я хочу увидеть смелых, решительных людей, а не подхалимов. Этого добра у нас по всей империи навалом.
