Дмитрий Полковников - Герой не нашего времени. Эпизод II
Директивы правительства Сикорского предписывали ждать удобного момента. Когда большевики и немцы обескровят друг друга во взаимной бойне, они восстанут и вернут себе всё, и даже больше. Тактика, сработавшая на благо Речи Посполитой после Первой мировой войны, должна повториться и сейчас.
Арнимов вздохнул и спросил, как будет выглядеть новое «чудо над Вислой», когда армия коммунистов встанет на Одере и Рейне?
– Но вы же сами уверены, что красных выбьют из Бреста.
– Ну и что? Они могут отступать хоть до Урала, но всё равно сломают Гитлеру хребет.
– Вы симпатизируете азиатам?
– Я думаю, что вам скоро придётся подружиться с русскими.
– Англия нас предаст? – вырвалось у Новицкого.
– Аккуратнее выбирайте слова. Страна, которую вы назвали, – лишь маленькое государство, правда, с огромным чувством величия! А у Британской империи, над которой никогда не заходит солнце, нет постоянных друзей, но всегда есть постоянные интересы. Её судьба решится в России. На континенте больше не осталось сил, способных остановить вермахт. И не надо скрипеть зубами. Лучше хмурое лицо друга, чем улыбка врага.
«A friend’s frown is better than a foe’s smile», – машинально перевёл Новицкий и поджал губы. Нельзя же быть настолько циничным.
– Не обижайтесь, поручик. «Германизация», «украинизация», «полонизация» хороша для туземцев, живущих где-то далеко. Обыватель, читая газеты, обязан восхищаться солдатами, наконец-то научившими дикарей пользоваться зубной щёткой. А вы что, действительно считали белорусов в Войске польском солдатами второго сорта?
– То наша проблема! – Поручик выдал вековой убийственный аргумент.
– От можа до можа? Как эти? – Ненашев щёлкнул каблуками, поднял правую руку вверх с распрямленной ладонью под выверенным углом в сорок пять градусов. Сокрушенно посмотрел и пробормотал: «Mit Adolf Hitler in ein neues Europa!»[59] Затем брезгливо стряхнул с нее нечто невидимое, но очень отвратительное и иронично посмотрел на поручика.
– Что вы себе позволяете?
– Да всё гадаю, почему у вас нет заморских территорий?
Поручик сжал губы, вспоминая, как по Варшаве ходили длинные колонны людей с плакатами морской колониальной лиги «Почему нас там нет?», требуя своей доли в африканских колониях у Англии, Франции и почему-то Португалии[60]. Как им хотелось дешёвого сырья и слуг с далеких континентов!
– Пан Александр, представьте, что будет, если такая штука взорвётся на спиртозаводе в Бресте?
– Решились на диверсию против Советов?
– Зачем ещё другим оккупантам пить вашу водку?
– Неужели узнали дату?
– Даже время. Двадцать второго, в три пятнадцать по берлинскому времени.
– В три часа пятнадцать минут? – Новицкого пора зила не дата, а точность, вплоть до минуты.
– Что вас удивляет? Хотите пари?
В ответ поляк просветлел и улыбнулся: вот оно! Событие, которое униженная Речь Посполитая ждёт уже почти два года. Две главные силы зла сойдутся в смертельной битве, истребят друг друга, а потом…
– Ещё одна новость. – Арнимов демонстративно зевнул. – В час ночи ОГПУ отправит последний эшелон в Сибирь. Конвой – тридцать человек[61].
– Но там почти нет поляков! – возразил пан Александр, понимая, к чему клонит Ненашев.
– Да, в вагонах будут ещё евреи, белорусы. Все, кто признан неблагонадёжным. В случае успеха о вас, как об истинных освободителях от ига большевизма, будут говорить примерно год.
– Почему год?
– Сначала немцы исполнят вашу голубую мечту: отомстят евреям за поддержку большевиков. Постепенно убьют всех: мужчин, женщин, детей. Впрочем, к чему жалеть жидов? Но далее начнется «ассимиляция» белорусов и «украинизация» поляков. Все станут очень заняты и сердиты друг на друга.
Саша знал, что на самом деле события сложатся не так. Хуже. Даже демократически избранный президент Польши потом заявит, что нельзя дальше, как страус, прятать голову в песок.
После ухода сильной власти решать национальный вопрос начали «патриоты» с дубьём в руках. Причём так, что даже у евреев вырывался искренний вопль облегчения, когда застучал на порогах кованый сапог немецкого солдата. Их уже нельзя было запросто убивать на улицах.
А что? В местечке Едвабне Белостокской области вдохновлённый общей идеей коллектив граждан одной очень европейской национальности скинулся на керосин и инициативно загнал жидов в сарай. Они никому даже пальцем не позволили тронуть своих евреев. Всё обошлось без пролития крови. Немцы всё равно их убьют, так не пропадать же добру рядом?[62]
Славные, милые и добрые соседи.
Национализм, впавший в крайность. Всё, что живёт рядом, выглядит и говорит иначе, следует искоренить, желательно без пролития крови. Крики не в счёт. Убивать «иных» приятно и выгодно – остаются вещи, освобождаются дома и квартиры.
Максим поморщился, вспоминая Баку.
Видела бы та скотина с пятном, одевшая на социализм «человеческое лицо», настоящее народное «волеизъявление». Как много дала перестройка армянскому и азербайджанскому народу! Под гнётом царизма, сталинской диктатуры и в удушливой атмосфере застоя они не могли даже мечтать об освободительной борьбе друг против друга[63].
«Дьявол!» – зло задышал Новицкий.
– Держите крепче, а то взорвётся, – буркнул капитан, сунув в руки поляка снаряд.
Пан Александр согнулся. Комплекция и возраст дали о себе знать. Да и неудобно долго держать в руках груз весом в сорок с лишним килограммов. Он круглый, скользкий от масла и без ручек. Максим тут же подхватил чушку обратно.
– Не удержали? Не удержите и ситуацию. Сообщу ещё одну плохую новость. Немцы не врут, что вернут собственность владельцам. Но когда всё заработает и наладятся поставки вермахту, их отправят в концлагерь.
– Вам это сказал тот пожилой немец? – перебил его Новицкий.
– Да какая вам разница, – вздохнул Ненашев.
Если так пойдёт дальше, станет барон в истории «настоящим» антифашистом. Но почётную должность героя «прибалтийского» сопротивления он уже заработал честно.
– А вы знаете человека, предупредившего жителей, что их деревню большевики могут сжечь?
Капитан пожал плечами. Знать метеосводку в воскресенье 22 июня – его обязанность, как артиллериста. А остальное… Скажем так: минимизация будущего ущерба. Но получается, что информаторы у пана поручика неплохие.
– Почему? Неужели вы не боитесь?
– Я работаю над вашей репутацией!
И что? Из множества зол выбрать одно, меньшее. Так какое оно, меньшее?
Советские партизаны не получат здесь массовой поддержки в 1941 году, как и во множестве мест Западной Белоруссии. Сначала народ должен был от немцев озвереть.
Тогда пусть лучше какая-то власть, чем кровавая вакханалия. Любой заслон от тех, кто пёр в Полесье с Западной Украины. Впрочем, Армия крайова давно начала беспокоиться и принимать меры. Фашистов встретят милые граждане былой Речи Посполитой с хорошим знанием немецкого языка и займут большинство мест в оккупационной администрации. Многих в 1943 году казнит гестапо, когда, наконец, нападёт на след польского подполья.
Максим помолчал, а потом спокойным тоном выдал:
– Знаете ли, пан поручик, что в криминальной полиции Варшавы служат две очаровательные немецкие барышни. Милые существа, мухи не обидят. Так вот, когда на улицах убивают кого-то из рейха, они наугад из картотеки достают и тасуют картонки, кто станет заложником и умрёт[64]. Забавно?
– Прекратите, Арнимов! – задохнулся от ярости Новицкий.
– Что, не верите? Назвать имя? И чего вы взъярились, девочки никого не убили, а как могут, так и развлекаются в скучном офисе. Кстати, одна из них просто дьявол в постели. Может, вас познакомить? Развеетесь.
– «Сатана там правит бал…» – задумчиво просвистел Максим. Да, явно не укладывался его Ненашев в штамп привычного попаданца. Как змей-искуситель… Угу, но помни, Панов, каждому Ахиллесу – свою пяту.
Поручик, услышав знакомую мелодию, ненадолго замолчал, а потом тихо спросил:
– Помните, вы называли фамилию Гапке?
– Конечно.
– Он уже мёртв, – зло выдохнул Новицкий.
Ненашев спокойно посмотрел в ответ и протянул ему руку. Другом ему поляк не стал, но он буквально видел, как двинулись тяжёлые жернова мыслей в голове поручика.
Глава 21,
или «Гамбит Кукуева»
Вернувшись из города, Суворов возмущённо рассказал комбату последнюю новость: местные перестали принимать советские деньги. Однако сшить новую шинель Владимиру согласились быстро и почему-то без предоплаты. Всего десять дней – и забирайте, молодой человек, прекрасную вещь!
Капитан посмотрел на Владимира и лишь пожал плечами. Ну что же, всё, как и в прошлый раз. Скидки, скидки и ещё раз скидки! Июнь заканчивается, как сезон предвоенных распродаж. Мертвецам или беглецам вещи не нужны, а материал или отданная в починку вещь обязательно пригодится мастеру.