Павел Носов - Второй шанс
– Нет, – отвечаю, – это – вряд ли. Во первых, я к вашему оружию непривычен, у меня на родине совсем другим воюют. Так что ни меч, ни лук мне не нужны, не умею я с ними обращаться. Копье разве что посмотреть, с хорошим наконечником, и палицу какую-нибудь, или топор. А доспехи – тут я встал и руки в стороны развел, показал себя – найдете разве на меня?
Опять они бороды чешут, соглашаются: – Нет, вряд ли размер подходящий будет.
– Ну и ладно, – говорю, – не страшно, пока так пойду, а потом, если все нормально будет, что-нибудь придумаю.
На этом мы и закруглились, время позднее, зевает народ уже во всю ширину лиц, а вставать рано утром надо. Вот все спать и отправились, я к Витьке, конечно.
ГЛАВА 8
Когда вернулись, оказалось, что Сайка мне постель уже приготовила, две лавки сдвинула, шкурой застелила, подушку с соломой положила. Вырубился я сразу, намаялся за день. Давно у меня такой насыщенной жизни не было, в последнее время, из-за болезни, существование я и вовсе овощное влачил: до кресла или до дивана себя донес, посадил, там и растешь.
Поднялись рано. Ну что тут, деревня-деревней, все стараются световой день по максимуму использовать: встали с первыми лучами, легли, как стемнело. Это у нас вчера бдения затянулись, часа три сна всего урвать получилось. Но – выспался. Тело, видно, свои старые привычки вспоминает, обвыкается. Я в годы былые при нужде неделями по два-три часа в сутки спать мог без ущерба для работоспособности. А вот Витька пасть рвал по-богатырски, чему очень радовался его двухлетний сын, сидящий у него на коленях, и норовящий засунуть папке в зевающий рот свой кулачек. Сына лейтенанту сунула Сайка, уже приготовившая нам завтрак и стрелой летающая по дому, успевая переделать кучу дел. Завтрак – каша, порезанное мясо, хлеб, молоко, сыр, простой и сытный.
Морозову же Сайкой была поставлена задача накормить старшего отпрыска кашей. Сын хотел хлеба и мяса. Папа, исполняя приказ, настаивал на каше. Развернувшаяся битва по своей эпичности смело могла затмить осаду Трои. Процесс приносил несказанный кайф обоим участникам. Глядя на это, ржали мы все как сумасшедшие, причем заливался даже лежащий в корзинке младшенький.
Ладно, день хорошо начался, весело, но за мной уже пришли. Зашел Борат, со всеми поздоровался, с удивлением посмотрел на вымазанных с ног до головы кашей Витьку с сыном, на нас с Сайкой, которые смеяться уже не могли, а только похрюкивали, кивнул мне на дверь. Я отправил Витю отмываться, так как намеревался пока таскать переводчика с собой, прихватил куртку, копье с палицей, и мы с Боратом вышли на улицу.
Пока ждали толмача нашего, стояли рядышком с воеводой у крыльца, на оживающую суетой улицу смотрели.
– Скажи, Борат, ты ведь по русски понимаешь, а?
Покосился он на меня, вздохнул, и диалог у нас заладился. Говорил Борат довольно правильно, бегло, с акцентом, конечно, но терпимым. Вообще, речь его мне напомнила речь знакомого болгарина, приехавшего в Россию и сразу пытающегося говорить по русски.
– Да, понимаю. И говорить могу.
– А вчера чего не сказал?
– Не до этого было. И на тебя посмотреть хотел, понять, что ты за человек.
– И что, понял?
– Нет. Странные вы все, пришлые. Непонятные. Но зла люди от вас не видели, только польза. И в тебе я зла не вижу.
– А ты много пришлых видел?
– Видел. Вот ты с Вьитьей. Доктор Арт. Это из-за него многие в столице язык ваш учить начали. Много советов хороших дает, очень умный человек.
– И все?
– Да, я больше не видел. Говорят на востоке еще из ваших кто-то есть, но я не видел. Идти нам пора, Иван, скоро выступать надо, народ уже собирается.
– Борат, а давай Витю отпустим? Ты ведь мне поможешь, если что?
– Давай отпустим, помогу, конечно. Из наших Увар тоже немного говорить может, а понимают многие.
Я засунул голову в избу, сообщил все еще пытающемуся отмыться от ставшей липкой остывшей каши Витьке, что в услугах переводчика я больше не нуждаюсь, язык за прошедшие пять минут освоил сам в совершенстве, и он может заниматься своими делами, поржал над его удивленной физиономией, и мы с Боратом вышли на улицу.
– Куда идем?
– Сейчас в общинный дом, оружие тебе подбирать, а потом к Большим воротам, там все собираются.
Идем, я вокруг поглядываю. Не видел же почти ничего при свете. Приятный городишко, однако. Дома вольно стоят, не жмутся друг к другу, домики аккуратные, палисадники-огороды у домов зеленые за заборчиками. И дорога, что характерно, чистая, хотя, похоже, поутру здесь скот гнали, конные вон ездят. Убирают, что ли? А да, убирают, вижу стайка малявочная, и пацаны, и девчонки, кучки в корзины сгребать заканчивают. Славяне говорите? Ну-ну.. Тогда доработанная версия, 2.0.
По улице народ суетится, по своим делам шныряет, женщин много, и в возрасте, и молодые, и девчонки совсем. И симпатичных много! Вон из дома молодуха вышла к колодцу за водой. Ооо, как на меня посмотрела!!! А фигура!! Что характерно, силикона здесь не изобрели, сплошной натурпродукт. И сразу мне виды Айкины подсарафанные вспомнились!! Ожил, понимаешь, организм. Вчера занят был, впечатления переваривал, а сегодня ожил. И напомнил, что я, из-за своей болячки уже года полтора как в простое техническом. Не до этого было. И, главное молодец!! Вовремя вспомнил. Мне на войну ехать, а ему…. Ааатставить!! Собрались-сосредоточились, пришли уже почти.
Входим опять в ворота донжона. Я поинтересовался у Бората назначением этого сооружения, и оказался прав.
– Кладовые все общественные у нас здесь, склады, а если война случится и враг за стену прорвется, здесь жители прятаться будут.
Проходя мимо черепа, я похлопал по его гладкому боку – погодите, страшные ящеры, оклемаюсь здесь, осмотрюсь-обживусь, и доберусь до вас, осуществлю мечту пятилетнего меня палеонтологом стать.
Местный арсенал оказался расположен в одной из пристроек к основному зданию и богатством не поражал. Ну правильно, оружие в здешнем мире вещь дорогая, трудная в изготовлении, во многом индивидуальная. Оказалось, что все оружие ополчения находится у них на руках, дабы в случае тревоги внезапной прибыть на пункт сбора уже боеготовым. А в арсенале хранились небольшие запасы на случай поломки или утраты. Были тут несколько десятков щитов из досок, оббитых кожей, с железной пластиной посредине, как ее, умбон, кажется; стойки с мечами, копьями и луками. А вот стрел было много, вязанки целые. Опять же понятно, на случай осады – расходный материал. Отдельно, на грубо сколоченных столах, лежали палицы, кинжалы, топоры, шеломы и наручи, на вбитых в стену гвоздях кожаные доспехи, металлических не было ни одного. Всего понемногу – десяток, от силы два. Вот на это богачество Борат и махнул мне рукой:
– Посмотри, может, все-таки подберешь себе что-нибудь.
Да вот знать бы, что подбирать.
Я рукопашник. Я хороший рукопашник. В школе был спорт: самбо в основном, дзюдо, бокс, немного каратэ, которое, в те времена, когда я занимался, было запрещено, и стыдливо называлось рукопашным боем. Потом, на службе, армейская рукопашка, ножевой бой, бой подручными предметами. До того момента, как меня свалила гнилостная болячка, я себя не запускал, старался заниматься всегда. И мне приходилось убивать. С точки зрения простого обывателя, я это делал очень много и непозволительно часто. Мне приходилось убивать издалека, нажимая деталь послушного механизма, мне приходилось убивать в упор, нажимая эту деталь часто-часто, судорожно, боясь не успеть. Мне приходилось убивать ножом, саперной лопаткой, прикладом, стволом и магазином автомата. Я убивал руками и ногами, ломая шеи, проламывая черепа, плюща и вырывая кадыки и еще многими, многими способами, рыча и воя, теряя человеческий облик, впадая в истерики и равнодушно сразу забывая. Это была моя работа, меня научили ее делать, и делал я ее хорошо.
Я – очень хороший рукопашник!!! Да, а еще я скромный, я не говорил?
Ох, что-то меня понесло. Застыл, закаменел мордой лица. Обеспокоенный Борат подошел ко мне, за плечо тронул:
– Иван, с тобой все хорошо?
Да, брат-солдат, все нормально, отвлекся. Продолжим.
Из всего вышесказанного вытекает одно большое и существенное "НО" для условий, в которых я оказался – я рукопашник. Я не фехтовальщик и я не лучник. Моя главная задача, как рукопашника, как можно быстрей и эффективней сократить дистанцию до соперника с целью проведения против него ударов или приемов. Бою на дистанции длинным предметом меня не учили. Даже автомат со штыком короче руки с мечом, не говоря уж о копье. Не сомневаюсь, что при должных тренировках я довольно быстро смогу освоить работу мечом, щитом, копьем, топором и кистенем. На счет лука сомнения есть. Но на все это надо время, которого у меня сейчас нет. Поэтому, по здравому размышлению, мечи мы отметаем сразу. Щит. Как я выяснил, метательного оружия у противника нет, здесь он без надобности. Щит ограничит мою подвижность, что, при условии отсутствия у меня надлежащих доспехов, может оказаться критичным. Кроме того, я привык в бою иметь две свободные руки. Что у нас остается? Остаются у нас ударно-дробящие инструменты и кинжалы. Ну и копье можно попробовать, плюс есть, в крайнем случае всегда можно кинуть в противника.
