Дмитрий Зурков - Бешеный прапорщик
Мы оделись, попрощались с кондитером и вышли на улицу. Солнце уже садилось за горизонт но идти было не особенно далеко, поэтому мы не торопясь гуляли по тихим улочкам, пока не пришли в госпиталь. Я проводил Дашу до "женской" половины. Перед дверями ОНА повернулась:
— Большое спасибо, Денис Александрович, за сегодняшний прогулку…
Затем встав на цыпочки, тихонько поцеловала меня в щеку… Потом провела ладошкой по руке и повторила:
— Большое спасибо…
И пошла к себе в комнату. А моя окрыленная тушка, слегка помахивая этими самыми крылышками, полетела к себе в палату… где на все вопросы Дольского выдала интернациональный ответ: "No comments!", и с улыбкой от уха до уха завалилась на койку.
* * *На следующий день состоялся достаточно интересный разговор с Алексом и Юстасом – так для себя я окрестил господ разведчиков. Алексом был Дольский, а Юстасом соответственно капитан Бойко. Я решил не размазывать кашу по тарелке, а сразу определиться:
— В чем будут заключаться мои обязанности? Что я должен буду делать, Валерий Антонович?
— Я не могу сказать вам ничего определенного, пока вы не дали согласие на работу в разведотделе, Денис Анатольевич, — капитан смотрел на меня, хитро прищурившись.
— Хорошо, в присутствии поручика Дольского, официально заявляю, что согласен служить под вашим началом.
Бойко утвердительно кивнул, потом на секунду задумался и ответил на вопрос:
— Ваши обязанности пока еще не определены до конца. Скорее всего это будет сбор данных о германцах, координация разведки с казаками-пластунами. Выздоравливайте, собирайтесь с силами и после выписки из госпиталя будем думать как вас лучше использовать.
— Валерий Антонович, мои соображения и мысли будут учитываться?
— Конечно же, никто не будет требовать от вас бездумных действий.
— А сейчас вам интересно выслушать мои соображения?
После утвердительного ответа я начал рассказывать о том, как по моему мнению стоит организовать прифронтовую разведку. И не только…
— Кто сейчас ходит в разведку за линию фронта? И с какой целью? Отдельные охотники от разных подразделений и только посмотреть на то, кто где из германцев стоит и чем занимаются, на крайний случай "языка" приволочь, так? Или казаки в набег уходят.
— Ну, в целом, вы правы. Да.
— А если этим будут заниматься специально обученные люди, сведенные в одно подразделение? Можно было бы сделать это на базе пластунов, но мы для казаков – чужие. И не всегда казачьи группы отличаются терпением и высокой дисциплинированностью.
— А откуда вам это известно, Денис Анатольевич? — это поручик проявил интерес к разговору. — Вы с ними за линию фронта ходили? И сколько раз?
— За линию фронта не ходил, все рассуждения на основе обычной логики. Пока то, что они делают соответствует их подготовке. Но в случае, если круг задач расширяется…
— А что по-вашему можно еще делать там? — капитан выглядел удивленным.
— Там, Валерий Антонович, можно еще диверсии проводить, например, — в нужный момент перерезать железную дорогу, чтобы не позволить перекинуть подкрепления, продовольствие или боеприпасы, или устроить засаду, как вы рассказывали, или скрытно сосредоточить несколько пулеметов в тылу или на флангах противника и в нужный момент нанести шоковый удар. Есть еще несколько задумок…
— Интересные мысли высказываете, господин прапорщик, продолжайте, пожалуйста.
— И я думаю, что такое подразделение нужно сделать на основе учебной полковой или пулеметной команды…
Все, минута на размышления пошла, как в "Поле чудес". Капитан задумался так, что забыл про папиросу, а поручик, удивленно подняв брови, посмотрел на меня, потом спросил:
— Денис Анатольевич, а как вы представляете себе проход за линию фронта?
— Скрытно, в ночное время, после тщательной разведки места перехода. Как-то вот так…
— А почему учебная команда? — снова вписался в разговор Бойко. — Чем это обусловлено?
— Во-первых, нужно место постоянной дислокации со стрельбищем и учебным городком…
— Позвольте, что такое "учебный городок"?
Блин, я и забыл, что тут до этого еще не дошли: — Учебный городок – это место, где можно отрабатывать какие-либо действия небольших групп либо по отдельным вводным, либо в целом. Допустим, мы хотим натренировать группу на переход линии фронта. Отдельно отрабатываем переползание по-пластунски, отдельно – проход в проволочных заграждениях, действия во вражеских окопах, в том числе и снятие часового, и взятие языка, да и многое другое. А еще нужна полоса препятствий…
Да, Остапа понесло, — капитан смотрит на меня очень внимательным и немного удивленным взглядом. Как учитель, которому ученик первого класса начинает доказывать, что Земля – круглая.
— Денис Анатольевич, а где это вы таких идей нахватались?
Ну и что ему отвечать? В НФП и учебнике по тактике? Издания 199 какого-то года?
— В своей контуженной голове, Валерий Антонович, исключительно там. Да и посмотреть, как наши солдаты в атаку поднимаются, — всякие мысли в голову приходят, в основном нецензурные.
Вот вы когда-нибудь борцовскую схватку видели? Представьте, что на ковер к опытному борцу выпускают мальчишку, которому вчера показали два приема. Каков будет итог? А если этого мальчишку потренировать отдельно, да дать побороться с равными ему, да пусть наберется опыта, — тогда и итог схватки будет уже под вопросом.
— Все это так, конечно, только вот времени тренироваться у нас нет. Тренироваться надо было сразу после 1905 года, да не до того было. Сначала нам япошки накостыляли, потом свои же россияне добавили – помоями обливали с ног до головы.
А вот это – шанс выкрутиться…
— Вот тогда в гимназии и начал думать иногда об этом, хотя к военной карьере и не готовился. Вы знаете, господа, каждому, наверное, в отрочестве свойственно находить себе кумира из носящих такое же имя. Ну, а поскольку меня окрестили Денисом, то мимо личности полковника Давыдова, лихого рубаки восемьсот двенадцатого года, никак пройти было невозможно. Стихи Давыдова обожаю с детства, многие знаю наизусть. Про его подвиги тоже наслышан, мемуары Дениса Васильевича читать доводилось. Потом, во время боев и сидения в окопах, начал думать, а как бы мог поступить мой юношеский кумир этих условиях. Вот и додумался до этого…
И, так понимаю, что если воевать, то по-настоящему… А насчет времени, можно обучить пятерых, каждый из которых потом обучит еще пятерку, и так далее. Только надо делать это в одном постоянном месте, чтобы и контроль был и информация не разносилась. И еще, подчинены они должны быть штабу армии, нельзя распылять их по дивизиям и полкам. А вот разведку будут вести в интересах этих полков и дивизий по договоренности с полковым и дивизионным начальством.
— У нас при штабе есть казачья конвойная сотня, добровольцев можно попытаться найти там, да и учебная команда неподалеку имеется. Пока вы в госпитале, напишите что-то вроде докладной записки, я ее покажу командующему, думаю, он согласится…
До конца отпуска еще неделя, хотя чувствую себя очень даже неплохо. Но Михаил Николаевич – перестраховщик известный, поэтому неделю придется "позагорать" в палате. Хотя, честно говоря, я этим совсем не огорчен. Потому, что еще целых семь дней буду видеть Дарью Александровну. Раненые потихоньку прибывают, каждые два дня госпитальный обоз уходит забирать их по лазаретам. Старшим обоза ездит либо один из фельдшеров, либо кто-то из "медсестричек". Дашу пока за ранеными не посылают. Во-первых, она у Михаила Николаевича – одна из лучших операционных сестер, а во-вторых, мне кажется, что наш доктор хитро дежурства и поездки назначает, уж больно подозрительно он улыбается, когда меня с ней видит…
Ну что-то я отвлекся от темы. А потому, что – Даша. Потому, что приятно видеть ее, говорить с ней, думать о ней… Так, мысли с грифом "Личное" пока в сторону, а то так докладную капитану Бойко не напишу. Он завтра-послезавтра выписывается, швы с уха уже сняли, а сочинение о "пакостях супостату" желательно до отъезда отдать. Тогда, наверное, все быстрее завертится.
Итак, что мы имеем?
1. Цели и задачи.
2. Способы и методы эти задачи решать и целей добиваться.
3. Силы и средства, которыми это все будет делаться.
Цель у нас одна – нанесение максимального ущерба германским войскам путем проведения различных диверсий и получение информации от "языков" и местных жителей, а также визуальным наблюдением. Местным, скорее всего, можно будет доверять на 50 %. "Языков" добывать будем сами, но надо будет обеспечить обмен информацией с другими "разведчиками", теми же пластунами, например.
К диверсиям отнесем засады на дорогах на колонны снабжения, налеты на важные объекты типа складов с боеприпасами и т. д. Надо подумать о "рельсовой войне", только узнать сначала кто водит составы: наши, или немчура. Сюда же добавим подрыв мостов, только надо продумать чем, и кто этим будет заниматься. Я – ни разу не подрывник, казачки – тоже. Значит надо брать минеров-саперов и гонять их вместе со всеми.
