Алекс Кун - Броненосцы Петра Великого -ч.3 Петербург (СИ)
Даже скучно, насколько все предсказуемо.
Обедал в крепости, осматривая исторические стены. Орудия не впечатлили — противокомариный калибр, за редким исключением. Вверг коменданта в ступор предложением, стрелять в нас из мелкого калибра боевыми снарядами. Бедный генерал чуть рыбой не подавился. А после моего задумчивого продолжения, что и мы будем стрелять в ответ боевыми — еще и красными пятнами пошел. За столом наметилось оживление, мои капитаны, с которыми мы прибыли на осмотр достопримечательностей, радостно галдели, офицеры крепости, которых было, раз-два и обчелся, настороженно переговаривались.
План зарубили — ничуть не сомневался. Трусоват тут комендант, и не азартен до боя. Значит, будет обычная показуха.
Ужинали уже на кораблях, потом совещались, как эффектнее провести парад. То, что это будет не бой, а парад — оговорил с капитанами сразу, да некоторые полезные элементы отработаем, но не более. Главное, как атака будет смотреться с берега.
Вновь рисовали на бумажках и катали по столу картузы. Эффективность приходила в противоречие со зрелищностью, и … отступала. Совершенно бездарная выходила операция — на деле расстрелял бы крепость Иф, из-за острова Ротенау, и только после этого торжественно вошел бы в пролив между крепостью и материком. Обсудил с капитанами реальный вариант штурма, опять поиграли картузами.
На палубах кораблей оживленно перекрикивались команды с купцами, окружившими фрегаты на своих лодочках. Благодаря большому количеству мальтийцев в составе команд фрегатов, купцов даже понимали, отчего галдеж возрос на порядок. Только глубоко к ночи рейд притих. Капитанам сказал, что если увижу еще одну шлюпку с девицами, то завтра на ученьях они будут отрабатывать буксировку своего тела за фрегатами.
После учений дам увольнительные командам — вот тогда пусть и лечат токсикоз. Подробно намекнул, что еще им придется лечить, но не уверен, что впечатлил. Тяжело вздохнул — и на флоте от не боевых потерь никуда не деться. Надо заранее подумать о пополнении.
Утром затягивал начало учений — не сомневался, когда вернется герцог, он сразу даст о себе знать. Угадал. Ближе к обеду, завидев активно гребущую к нам шлюпку, пошел переодеваться в парадное, на ходу раздавая последние указания.
Баталию смотрели с памятного мне балкончика, на который набилось народа как в автобус «часа пик», моего времени. При этом Некто постоянно терся приятными формами по моей спине, оттеснив Таю в самый угол балкона. Наивные, у меня же иммунитет! Когда штурмовал, в свое время, электричку «лыжной стрелы», там, чем только не терлись, вплоть до насаживания на лыжные палки. Толстокожему слону утиная дробь не помеха, а удовольствие. Так и мне — использовал ситуацию с толком, почесал левую лопатку о край корсета. Пусть думают, что хотят. Потом сделаю выговор морпехам, совсем мышей не ловят. В баню бы ….
Показуха разворачивалась почти по сценарию — Крюйс добавил от себя стрельбу из-за острова. В целом, получилось красивое шоу. Эскадра прорыва лихо вывернула из-за Ротенау, окуталась дымами и положила довольно ровную линию пороховых снарядов вдоль кромки воды перед крепостью. Дымы окутали основание стен, и вяло поползли к зубцам, над которыми вспухали облачка ответных залпов. Канониры, пользуясь практически идеальными условиями для стрельбы, легким ветром и минимальным волнением в защищенной бухте, клали линию за линией под стены крепости, перепахивая каменный массив берега. Дорвались.
Фрегаты красиво переложили галс, растопырившись всем имеющимся гардеробом, даже лисселя с одной стороны фок-мачты вывесили. Показушники. На самом деле, в настоящем бою такой гардероб невозможен — слишком много людей надо на снастях, и слишком крупная мишень для противника. Но соглашусь, что смотрелось это … величественно.
Растопырившиеся фрегаты проходили под стенами крепости, которую заволокли дымы — даже людям далеким от морских боев, впрочем, таких в Марселе было мало, становилось понятно, что канонирам в крепости ничего не видно. Навстречу, отходящей от стен крепости эскадре прорыва, из-за острова вывернула эскадра обстрела. Фрегаты как по линейке разошлись двумя кильватерными колоннами и эскадра обстрела, проходя мимо крепости в сторону открытого моря, добавила дымовой завесы примолкнувшей цитадели.
Герцог уже откровенно смеялся, хлопая меня по плечу, и шутливо прося не добивать поверженного противника, а то у него весь гарнизон Марселя разбежится, после чего старейшины начнут скакать по берегу и искать, кому бы вручить ключи от города.
Досмотрели двухчасовое шоу до логического конца, то есть до сброса абордажа, который крепость встретила радушно раскрытыми воротами, и пошли пить обещанное бургундское.
Настроение герцога быстро испортилось — каюсь, поспособствовал. Просто подробно изложил ему мое виденье ситуации, и последствий. Единственно, очень вскользь намекнул на предательство савойского, который Виктор — мало ли, какие у них отношения.
Так как наше распитие проходило с глазу на глаз, герцог не стеснялся в выражениях, по поводу этой войны, кивал ему, смакуя вино. Вино, кстати, мне не понравилось, кислятина, хоть и терпкое. Видимо, дело вкуса, и мой вкус, испорченный «Советским, полусладким», воротил нос от элиты виноградников Бургундии.
Если честно, надеялся на ответную откровенность герцога, но он не спешил заваливать меня информацией, обронив только, что его вызывают в Париж, назначая новым командующим войсками в Нидерландах. Как понял из скупых слов графа — старому командующему, тот, что Николя, уже настучали по носу, и при дворе Людовика воцарились угрюмые настроения. Самое время выдирать из Франции обещания и земли с мясом.
Понимаю, что обещать, это одно, а дать — совсем другое. Но меня обещания с подписями монархов вполне устроят — возьмем, что нам надо, мы сами, особенно, когда броненосцы на воду спустим. Но об этом никому знать не положено, пусть Солнцеликий тешит себя чем угодно. У них свои секреты — у нас свои.
Этот вечер был разведкой — за гигантским, праздничным ужином чествовали Крюйса и капитанов. Те, в свою очередь распушали хвосты, но ничего лишнего не говорили — об этом предупреждал всех заранее, и даже озвучивал, в каком гарнизоне они продолжат службу, если не найдут управу на свой язык. А что? Самое время создавать дальневосточный флот. Будут там эвенками командовать на боевой рыбачьей лодке.
Видимо перспективы впечатлили, теперь их разговоры вертелись вокруг светских тем и показанного шоу.
Вокруг меня и герцога нарезали круги акулы от чиновничества — то, что у них был согласованный проект договора, стало довольно быстро понятно, как и то, что его содержимое мне сильно не понравиться — уж больно активно меня пытались споить. Намекнул еще раз, что в связи с проигрышем французских, тфу ты, испанских войск — договор теряет смысл, так как становится слишком накладен для нас. Акулы ускорились — смотрелось смешно — даже герцог взирал на неприкрытую лесть своих помощников с неодобрением — но сам ничего не обещал. Правильно, он лицо, обличенное властью и доверием монарха, его обещания слишком весомы — а от слов этих акулышей и отмежеваться можно.
В этот день совершенно ничего не решили. Хотя, для себя нашел интересное занятие. Дело в том, что еще до ужина меня решили удивить легким перекусом. С картошкой. Нууу … удивили. Так погано приготовить «земляное яблоко» еще умудриться надо.
Кстати, к репе вместо картошки уже давно привык, замена была вполне равноценной, свои старые мысли о массированных посадках картошки в артелях не забыл, но и проблемы ухода и сбора урожая никуда не делись. Однако, что мешает начать с небольших артельных огородов? А чтоб не отвлекать людей на незнакомое дело — надо привезти в артели американских аборигенов. Осталось только их сыскать.
Вот тут и подвернулась эта толченая и сушеная картошка на перекусе перед ужином.
На мой вопрос герцог подозвал слугу, и с внимательным удивлением слушал мои наставления слугам, как картошку почистить, на какие палочки порезать, как солить и в каком масле сварить. Ухмыльнулся про себя на удивление герцога — удивил, называется. Ничего, мне перед предстоящими торгами надо набирать очки. Закидав слуг указаниями, сделал вид, что остался недоволен и указал вести себя к местному главному по половникам. Герцог отпустил нашу компанию величественным кивком, ему также не помешает подумать в одиночестве.
Кухня подавляла. Спортзал, заставленный колоннами, подпирающими высокий потолок. Жарко, пахнет, символично, портянками и еще тяжелоатлетические тренажеры в виде чугунных чанов с четырьмя ручками. Впору над плитами корабельные тали подвешивать.
Понятное дело, объяснять по второму разу не стал, сведя слуг с назначенными главным поваром, на роль экспериментаторов, поварятами, преклонных лет — а сам уединился для предметной беседы с королем кухни.
