Джеффри Барлоу - Спящий во тьме
– Вы обознались, любезный, – надменно бросил он. – Иосия Таск – это я.
Джентльмен на крыльце слегка опешил, однако тут же взял себя в руки. Его темные глаза внимательно изучили лицо и фигуру солтхедского скряги, что лично вышел к парадной двери в ответ на стук.
– Нечего тут удивляться. Мой слуга – бестолочь, мошенник, пьяница и трус в придачу – ни с того ни с сего вздумал сбежать, – сообщил Иосия. Подбородок его набряк, ястребиные глаза смотрели зорко и хищно. – В городе меня тоже изрядно разочаровали. Так что шутить я не настроен. Я – суровый человек, человек дела, шутки – это не по моей части. Тем не менее я вас приветствую, ибо давно предвкушал ваш визит. Заходите, мистер Джон Хантер.
И скряга повел гостя через прихожую в похожую на склеп гостиную с потеками воды на стенах. Единственное окно выходило на заснеженную изгородь. Молодой джентльмен не сводил с хозяина настороженного взгляда.
– Я как раз гадал, когда именно вас ждать, – продолжил скряга. Выглядел он весьма величественно – в превосходном жилете красного бархата, в черных брюках и лакированных штиблетах. – Так расскажите же мне, мистер Джон Хантер, как ваши дела?
– Мои дела?
– Ну да. Ваши профессиональные занятия. Как нынче поживают ваши профессиональные занятия?
– К чему лицемерить, сэр? Вам безразличны «мои дела». Вы – финансист, хищная городская акула, как я понимаю, и шутки – не по вашей части, как вы только что заметили. Если вы – человек дела, так давайте же и перейдем прямо к делу. Вы, надо думать, на минуточку позабыли, что в ваших руках находится некая моя собственность, вещь весьма ценная. Как-то раз ночью ваш прихвостень Найтингейл похитил ее из моего дома, – проговорил мистер Хантер, сразу, что называется, беря быка за рога.
– Понятно. Понятно. Вот оно как, значит. Уж больно вы в себе уверены, молодой мистер Джон Хантер. Остерегитесь, чтобы самомнение не ослепило вас и в конце концов не погубило. Среди обывателей такое на каждом шагу встречается. Сдается мне, вы не совсем удачно выразились. То, что находится в моих руках, мне и принадлежит, ибо по факту является моей собственностью, раз я ею владею. Никогда не забывайте об этом руководящем принципе. Так что истинное положение дел следующее: у меня есть нечто, обладающее немалой ценностью в ваших глазах.
– Вы искусно играете словами, сэр, и все же то, что находится в ваших руках, по праву принадлежит мне. И я требую возврата своей собственности.
– «Права», сэр, здесь не котируются; как я уже сказал, это все – вопрос владения. И, сэр, воздержитесь от того, чтобы выдвигать в моем доме какие-то требования. Если вы ищете здесь справедливости и правосудия, вы пришли не по адресу.
– Вот так и в городе считают, – согласился мистер Хантер, немного поостыв. – Вижу, сэр, репутация ваша вполне заслужена.
Скряга любезно поклонился, мистер Хантер ответил тем же; по всей видимости, оба прониклись друг к другу невольным уважением. Заскрипели штиблеты – Иосия выступил вперед и предложил гостю сигару; мистер Хантер отказываться не стал. Некоторое время они молча курили, разойдясь по разным углам. Скряга еще не понял, чего ждать от светского щеголя, в то время как гость, похоже, занял выжидательную позицию и предоставил событиям развиваться своим чередом.
– Да, в городе меня ждало крупное разочарование, – проговорил Иосия, сдвигая черные брови. – Теперь, когда буран стих, до меня дошли в высшей степени тревожные известия касательно некоего ценного груза, отправленного получателям в Вороньем-Крае. Товар к месту назначения не прибыл; похоже, на пути следования вся партия сбилась с маршрута, что означает для меня немалые финансовые убытки. Ответствен за это, по всей видимости, мой полномочный представитель, контролирующий осуществление поставки. И плохо же ему теперь придется, скажу я вам! Как я понимаю, мировой судья выписал ордер на его арест. Стоит этому субъекту объявиться в городе, и перспектива его ждет незавидная. Как только негодяя схватят, я лично нанесу ему визит, и скажу без околичностей – он света невзвидит!
Мистер Хантер внимательно выслушал эту тираду, покуривая сигару и невозмутимо глядя на собеседника. В лице его не отражалось ровным счетом ничего, однако про себя гость не без удовольствия отметил, сколько иронии заключает в себе предсказание скряги.
– Но довольно о моих делах. Я, как вы видите, человек добросовестный, мистер Джон Хантер. Общеизвестно, что болтовня – это не по моей части. Я – человек не болтливый. Давайте перейдем к насущному вопросу.
– Насущный вопрос, сэр, – с готовностью подхватил мистер Хантер, – это невежество.
– Невежество? Я вас не понимаю.
– И этим одним-единственным замечанием вы вполне подтвердили мою догадку. Речь идет о невежестве – о вашем невежестве, сэр. Да, возможно, вы – человек добросовестный, и в том, что касается ведения ваших собственных дел, весьма сведущи, но в ряде других вопросов вы – полный профан. Короче говоря, вы понятия не имеете, с чем играете; даже отдаленно не представляете себе, во что ввязались. И уяснить вам этого не дано.
– Вы – самонадеянный юнец, мистер Джон Хантер. На чем основаны ваши допущения?
– На многолетнем опыте.
– Понятно. – Скряга улыбнулся, отмечая значительную разницу в возрасте между собою и собеседником. Про себя он забавлялся, наблюдая, как самоуверенно облаивает его нахальный щенок; возможно, это зрелище отчасти напомнило ему молодость.
– Понятно, – повторил Иосия. – Стало быть, вы еще и многоопытный молодой джентльмен, в придачу ко всему прочему. В сложившихся обстоятельствах этому можно только удивляться.
– Незнание какого-то явления не отменяет его существования, сэр. В нашей вселенной есть силы и сущности, неподвластные нашему с вами жалкому разуму. Такого рода силы контролировать невозможно; они сами подчиняют всех и вся. Да, такие, как мы, могут к ним воззвать, обратиться с молитвой, принести жертвы. У них нет ни причины, ни желания прийти на помощь к вам, или ко мне, или к любому другому; если они это и делают, то под влиянием каприза. Хотя время от времени они снисходят к нашим просьбам, если к тому расположены.
– Мистер Джон Хантер, вы изъясняетесь загадками, – парировал скряга сердито. Он терпеть не мог, когда не понимал, о чем толкует собеседник; это лишало его преимуществ, а потому раздражало и злило. – Похоже, вы доведены до отчаяния. Это вовсе не плохо. Наблюдать отчаяние всегда приятно. Ведь оно – свидетельство преданности долгу; я, как человек добросовестный, это весьма ценю. Вы – рьяный энтузиаст своего бизнеса, как и я – своего. Но остается одна загадка. В чем же заключается ваш бизнес, позвольте узнать?
– Мой бизнес и мои дела, – проговорил мистер Хантер, – касаются меня, и только меня. В мир призвана могущественная сила, сэр. Я в этом виноват, я за это отвечаю, и совладать с помянутой силой не сможет никто, кроме меня. Это вопрос жизни и смерти. Во имя безопасности всех живущих – вещь, которую ваш приспешник Найтингейл изъял из моего дома, должна быть немедленно возвращена мне. Нельзя допустить, чтобы этот предмет попал в чужие руки.
– Вы несете вздор, прямо как какой-нибудь треклятый церковник, – цинично хмыкнул Иосия. – А святоше я голову себе морочить не позволю. Ха! Вот, значит, кто вы такой, сэр? Странствующий папист, пытающийся обратить честной люд в свою идолопоклонническую веру? Показуха, сплошная показуха! Вот, значит, как объясняется загадка пурпурной мантии, и размалеванного лица, и пастушьего посоха! О, не сомневайтесь, мистер Джон Хантер, обо всех этих милых подробностях я превосходно осведомлен! Но в этом доме вы никого не совратите, сэр; нет-нет, ваша обветшалая римская церковь – не для меня. Я-то думал, вы и вам подобные все сгинули при разъединении! Впрочем, не важно. А какие еще детали, гадаете вы, возможно, стали мне известны, а? Например, в чем на самом деле заключается ваш бизнес и почему вы здесь? Откуда вы явились, сэр?
Мистер Хантер ответил не сразу. Он не отрывал взгляда от скряги, и на губах его играло точное отражение зловещей улыбочки Иосии.
– Из краев более отдаленных, нежели вы в силах вообразить себе.
Иосия снова хмыкнул. Дым сигары окутывал массивную седую голову точно нимб, и сквозь эту белесую завесу скряга взирал на собеседника не менее пристально.
– Вы знакомы с джентльменом, называющим себя Джек Хиллтоп? – осведомился мистер Хантер, помолчав.
– А есть ли мне выгода в этом знакомстве?
– Я ни слова не сказал про выгоду. Я всего-навсего задал вопрос.
– А я всего-навсего на него отвечу, чтобы удовлетворить ваше любопытство. Нет, сэр, среди моих знакомых человек по имени Джек Хиллтоп не числится. А если бы и числился, это бы вас не касалось.
– А человек по имени Авле Матунас?
– Это еще что за имя? Римское? Возможно, один из ваших духовных братьев?
– Как я уже предположил в общем и целом, вы блефуете, – произнес мистер Хантер, укоризненно качая головой. – Вы ровным счетом ничего не знаете ни обо мне, ни о моей истории. Ваши «подробности» в равной степени сфабрикованы из теорий и догадок. Тут, как во многих других вопросах, вы – безнадежный профан.
