Александр Абердин - Три года в Соединённых Штатах Америки
Глава 2
Прибытие в Трабзони отплытие из него в Марсель
Проснувшись с восходом солнца, мы умылись в реке и тут же поехали в Карс, до которого ехать было часа два с половиной. Впереди нас ехал Мухаммед на "Мерседесе", нагруженном хворостом, а позади мы на "Виллисе". Игорь сгорбившись сидел за рулём, джип ему был явно маловат, а я позади Володи, которому эта американская машинёнка была размера на три меньше. Одетый точно так же, как и я, он возвышался передо мной, словно утёс и опять у меня мелькнула мысль: - "Он ведь меня от пуль защищает, чёрт здоровенный." Вскоре мы подъехали к хорошо укреплённому блокпосту и у нас стали лениво проверять документы. Когда я протянул солдату свой немецкий паспорт, тот воскликнул что-то мне непонятное и Володя тут же взорвался: - Ах, ты ишак облезлый! Да, я тебе сейчас обе ноги вырву за такие слова! Яшар, в отличие от тебя, инженер-конструктор, но вместо того, чтобы работать на заводе "Мерседес", приехал домой, служить в армии! Он уже через месяц будет офицером, устегменом, а то и вовсе юзбаши и не дай тебе Аллах попасть в ту часть, которой он станет командовать. На его крик из бетонного бункера вышел баскавус, старший по блокпосту, подтянутый, спортивный парень лет двадцати пяти, и, узнав, почему шум, не поленился заглянуть в мой паспорт, громко рассмеялся и воскликнул: - Юнус, отдай господину Мешхеду документы и извинись. Он тебе не никакой не грязный хиппи. - Взяв под козырёк, баскавус доброжелательным тоном сказал - Проезжайте, уважаемые. Это был последний блок-пост на пути в Карс и через двадцать минут мы въехали в этот небольшой городок с множеством садов. Через пять часов, так толком не погостив у дяди Махмуда и тётушки Алии, но зато заготовив им на зиму дров, мы отправились в Трабзон на рейсовом автобусе. Я сидел у окна и с интересом рассматривал турецкие пейзажи. Мне приходилось бывать в Турции в девяностые годы раз семь или восемь, но только в Стамбуле, где я покупал запчасти для разных иномарок. К Турции и туркам у меня странное, двойственное отношение. К самом туркам, как людям, я отношусь хорошо, они мне нравятся и у меня среди них было немало хороших приятелей в прошлые годы. Хорошо отношусь я к туркам и как к народу, хлебосольному, талантливому и мастеровитому, но вот как нацию я турок не люблю, а как государство... В общем тоже не люблю я турецкое государство с его постоянной тягой к пантюркизму. Турецкую нацию я не считаю комплиментарной по отношению к России. Более того, она относится к нам враждебно, а ещё турецкая нация ответственна за геноцид армян, греков, ассирийцев и курдов, но не признаёт этого. Последних она даже не считает народом. Турецкой нации присущ шовинизм и воинственные настроения по отношению чуть ли не ко всем своим соседям и хотя в Турции даже исламисты шаркают ножкой перед именем Ататюрка, их вечно преследует великоимперская Османская отрыжка. Ну, не могут они никак смириться с тем, что Блистательная Порта не возродится больше никогда. И вот что удивительно, прекрасно зная, что за каждый свой нахмуренный взгляд на юг или восток турецкие националисты тут же получат плевок в морду, так как спелись с американцами, они постоянно вынашивают планы всяческого проникновения на север. Н-да, здря когда-то дедушка Ленин не надрал задницу туркам за геноцид армян в пятнадцатом году и не отобрал Араратскую долину и Ванское нагорье, ведь всё равно Кемаль Ататюрк так и не привил уважения туркам за ту помощь, которую Советская Россия оказала этой стране, оккупированной войсками Антанты, летом двадцатого года. Довольно масштабную помощь. Увы, но ни турецкая нация, ни государство Турция этого так и не оценили. Видно не в коня был корм, раз это государство все последующие годы только и делало, что строило Советскому Союзу всяческие козни. После нападения гитлеровской Германии на СССР, Турция хотя и объявила себя нейтральной, на самом деле оказывала ей помощь. Да, уж, много высокопрочной стали выплавили бы немцы, не продавай Турция Германии хромовую руду. Так она же ещё и свободно пропускала немецкие и итальянские военные корабли через проливы в Чёрное море. Ну, а то, что Турция не напала на Советский Союз, вообще ни о чём не говорит. Всю войну Сталину всё равно пришлось держать войска в Грузии, Армении и Азербайджане, а ведь они были тогда очень нужны в совершенно другом месте. После войны Турция слилась в объятьях с Америкой, а в пятьдесят втором году и вовсе вступила в НАТО, да, и Карибский кризис разразился из-за неё, ведь американцы разместили в Турции свои ракета средней дальности "Юпитер", подлётное время которых к Москве составляло всего десять минут. Не менее враждебную политику Турция вела против уже не Советского Союза, а России в девяностые годы. Чего стоит вредительская деятельность религиозно-националистической секты "Нурджулар", финансировавшей чеченских боевиков. Так что претензий к турецкой нации и государству Турция у меня хватало с избытком и именно поэтому я решил проникнуть на Запад через эту страну, которой так грамотно занялся иностранный отдел ЦК КПСС и советская внешняя разведка. Первым же делом я намеревался нанести мощный удар сразу по трём врагам, по ЦРУ, французской разведке и как раз по этой самой секте "Нурджулар", на которую вышли французские рыцари плаща и, нет, только не кинжала, скорее уж оглобли по той причине, что более тупорылой разведки, чем французская, в мире больше не сыскать. А также более наглой, жестокой и бесцеремонной. Цэрэушники, которые тщательно пасли Фетхуллу Гюлена, в настоящий момент сидевшего в измирской тюрьме, аккуратно подвели его соратника, кадрового сотрудника турецкой разведки Эчмеза Коксаля, к французским агентам, отправившимся в Турцию, чтобы купить по дешевке крупную партию опиума, переработать его в Марселе в героин, продать крупному оптовому покупателю из Парижа, а на заработанные деньги провернуть крупную операцию в Центрально Африканской Республике. В этой операции был задействован также ещё и "Корсиканский союз", предоставивший своего проводника. Товар французы должны забрать в Трабзоне и партия была немаленькой, целых полторы тонны опия, выращенного в горах на юге Турции. Продавцом являлась секта "Нурджалар", которая получала в качестве оплаты большую партию оружия, тоже ходовой товар. Вот в эту свару мне и предстояло влезть только потому, что во время рейса небольшого сухогруза "Клементина", взятого в аренду этой международной бандой, на подходе к Трабзону умер кок. Ну, а поскольку все члены банды были большими любителями вкусно поесть, то они наняли коком в порту молодого итальянца, которого волей судьбы занесло в этот небольшой город в Северной Турции. Он, как на грех, оказался моряком и хорошим коком, но этот рей оказался для него последним. На подходе к Марселю его убили, привязали к ногам железку и сбросили в море. В общем мне предстояло заменить этого итальянца, с ним помощник капитана всё равно познакомился прямо в порту, где тот прогуливался возле портового управления. Особая пикантность ситуации заключалась в том, что эту операцию французской разведки целиком и полностью организовало ЦРУ, ведь идею с продажей наркотиков французской мафии предложил начальнику отдела тайных операций его же собственный помощник, который работал на американцев. ЦРУ хотело изрядно подмочить репутацию последовательного голлиста и в дальнейшем манипулировать им в своих целях. Ещё одним фактором, повлиявшим на моё решение, явилось то, что комиссар полиции Марселя, потеряв за полгода семерых инспекторов, погибших от пуль корсиканской мафии, мечтал нанести ей сильный удар. Поэтому, когда Бойл ещё почти год назад предложил мне на выбор несколько вариантов громкого въезда во Францию, я сразу же выбрал самый сложный, но далеко не самый опасный из них. Эка невидаль доплыть от Трабзона до Марселя, работая коком на камбузе. Зато если взять во внимание то, что цэрэушник, который привёл на борт французского сухогруза новую команду на этот рейс, полностью состоявшую из его европейских агентов, напичкал весь корабль подслушивающими устройствами, чтобы потом иметь возможность шантажировать четверых французских разведчиков, отправившихся в этот рейс, то скандал мог получиться очень громким и на этом можно было хорошо сыграть. Единственный человек, который ни о чём не знал и даже не подозревал, был судовладелец и капитан, который сдал своё судно в аренду и остался на берегу. Если всё сделать правильно и чётко, то последствия будут весьма впечатляющими, но об этом было пока что рано даже думать. Сначала я должен доехать до Трабзона и наняться на "Клементину" коком. Обо всём остальном, как и о том, как обломать рога "Корсиканскому союзу", можно подумать и позднее. Ну, а пока что я смотрел в окно и куда больше грезил о моей королеве, нежели наслаждался красивыми пейзажами за окном. В Трабзон мы приехали поздно ночью, но я хорошенько выспался в автобусе. Мы вышли из него не в самом Трабзоне, а в Иомре, небольшом городке не доезжая до него и сразу же направились на конспиративную квартиру. Мой двойник уже четыре дня околачивался в порту и теперь мне предстояло стать прежним Карузо, с молодой светло-русой бородкой, длинными волосами, но всё таким же весёлым и неунывающим, как и раньше. Тот цэрэушник, который вышел в море, как помощник капитана, в своих мемуарах именно так и описывал итальянского кока из Милана, отставшего от своего корабля и вынужденного дожидаться любой посудины, на которой он мог бы доплыть до Италии. Согласно его мемуаров, молодой, спортивного телосложения парень якобы свернул себе шею, свалившись в трюм, во что я не верил. В порту мне нужно было явиться завтра утром, хотя "Клементина" и приходила только послезавтра в полдень, а потому я первым делом принялся смывать краску и восстанавливать свой натуральный цвет волос. После этого, вздремнув пару часов, я вместе с теперь уже бывшим своим двойником, Алексеем, разведчиком из разведгруппы Игоря, ставшим самим собой и, сменив обувь, сделавшимся ниже меня ростом сантиметров на пять, отправился на такси в Трабзон. На северном побережье Турции было гораздо теплее, чем в Сухуми или Карсе. Всё правильно, здесь царили субтропики, но вода в море, по словам Алексея, была прохладной. Ничего, искупаюсь в Марселе. В управление порта я прошел по временному пропуску, полученному моим двойником, покрутился в нём около часа и когда мне сказали, что завтра прибудет судно из Марселя, отправился гулять по Трабзону. Это был почти европейский город, как говорили турки, но на мой взгляд, очень почти. Городок был невелик, местами грязноват, но в принципе не так уж и ужасен. Я бывал в городах и похуже него. Разглядывать его мне не очень-то хотелось и потому мы вскоре вернулись в Иомру, где стали прорабатывать дальнейший ход операции. Игорь и его разведгруппа, состоящая из одиннадцати агентов-нелегалов, которая будет прикрывать меня, уже большей частью находилась в Марселе. Все они были мои ученики и куэрны восьмого уровня, умеющие перевоплощаться, то есть лицевые танцоры. В Турцию, чтобы встретить меня, прибыло только трое агентов. Как только я поднимусь на борт "Клементины", они должны будут немедленно отправиться в Стамбул и вылетят оттуда прямо в Марсель, куда мне придётся добираться целых девять суток, да, ещё двое суток судно будет грузиться. В Турцию эта посудина прибыла за грузом ангорской шерсти, но в доброй половине тюков находилась имелась ещё и незаконная начинка. Её уже ждали в пригороде Марселя на небольшой сыроварне, переделанной в химическую лабораторию, несколько химиков корсиканской мафии и дюжина бандитов, охраняющих их. Этой публикой должна будет заняться уже полиция Марселя, а поскольку полицейские были чрезвычайно озлоблены гибелью своих товарищей, а все бандиты вооружены, то вряд ли кто из них после штурма останется в живых. Ну, это меня уже не касалось, хотя как сказать, ведь если кто из корсиканцев сумеет сбежать, то ими займутся ребята Игоря и тогда разговор с ними будет не слишком долгим. После допроса их просто шлёпнут, чтобы потом ещё и нанести превентивный, жестокий и беспощадный удар по тому корсиканскому клану, который ввязался в это преступное дело и всё только потому, что я собирался сделать себе в марселе шумную пиар-кампанию в прессе. Корсиканские бандиты с их вечными вендеттами, очень мстительные господа и любят пускать в ход ножи. Что же, они на своей собственной шкуре испытают, что такое быть хладнокровно прирезанным после жесткого допроса с пристрастием. Пусть потом полиция гадает, кто и с кем начал на Корсике войну. На этот счёт у меня не было никаких сомнений. С этой братией нужно разговаривать только на их собственном языке - связал свою жизнь с "Корсиканским союзом"? Ну, так не жалуйся, что она у тебя оказалась такой короткой. Зато если вырезать подчистую один преступный клан, то все остальные задумаются, за что же это их кто-то так не любит? Но самое главное, это послужит хорошим уроком всем остальным корсиканским лодырям, которые хотят вкусно есть, сладко пить, мягко спать и при этом нигде не работать. Да, во Франции не зря рассказывают столько анекдотов о лени корсиканцев, а ещё обыватели там до судорог боятся мести жестокой и кровожадной корсиканской мафии. Что же, посмотрим, насколько храбра сама корсиканская мафия, когда бандитов начинают убивать от рядовых солдат вплоть до главарей без суда и следствия, а точнее во внесудебном порядке. Если бы я не знал, как распоясается во всём мире преступность через сорок три года, я может быть и относился бы ко всему по другому, но я то помню что творили повсюду бандиты в две тысячи пятнадцатом году. Всему виной отмена смертной казни, вялые действия полиции и снисходительное отношение суда к преступникам. В этом отношении Франция меня поражала больше всего. В этой стране после отмены смертной казни преступность стала буквально терроризировать общество, практически все французы поголовно были за смертную казнь и только один парламент выступал против. Да, это меня не просто поражало, а шокировало, но больше всего бесило то, что французская элита ещё и поучала нас, как жить, даже после того, как чернокожие бездельники учинили во Франции чуть ли не революцию. Ну, что же, может быть и это мы тоже сможем переломить.
