Андрей Колганов - ЖЕРНОВА ИСТОРИИ
4. Указанные в пункте 3 мероприятия подразумевают: конкретные задачи по производству научных и опытно-конструкторских работ; расчет необходимых для этого материальных ресурсов; расчет потребности в кадрах.
5. Подготовка кадров для данных целей должна включать как развертывание обучения по соответствующим специальностям и направлениям в советских вузах и втузах, так и организацию возможно более широкой стажировки молодых специалистов за рубежом.
6. Для реализации предложений по части второй настоящей записки следует предусмотреть выделение группы специалистов и ассигнование необходимых средств для организации закупок за рубежом соответствующих лицензий, технической документации, промышленных образцов. Кроме того, следует добиваться как приглашения в СССР специалистов, обладающих необходимыми техническими знаниями, так и приема на стажировку за рубежом, на предприятиях, освоивших указанные технологии, наших специалистов.
7. В случае невозможности реализации предложений, упомянутых в пункте 6, необходимо сосредоточить усилия на самостоятельной разработке соответствующих технологий, принимая во внимание так же возможность приобретения необходимой технической информации иными путями".
Вот теперь, кажется, все. Можно отдавать черновик в машбюро. Точнее, не отдавать, а диктовать с листа машинистке. Не нужно подобными бумажками разбрасываться. Собственно, тайн там особых нет, но даже утечка знания о том, что Советы интересуются той или иной техникой и технологиями, может сильно осложнить наши зарубежные контакты. Так что гриф "Секретно" на черновике вовсе не случаен.
На всякий случай перечитываю свою записку еще раз. Глаз цепляется за фамилию моего непосредственного начальника. Погодите… А разве не второй зам Дзержинского Э.И.Квиринг был в 1925 году начальником ГЭУ? Манцев же сейчас должен быть его заместителем, и только в 1926 году получит пост председателя коллегии. Неужели те передвижки, которые произошли на XIII съезде, отразились и на этом уровне расстановки кадров? Вероятно так - верхушки перетасовали, а они паровозиком потянули за собой свои команды. Скорее всего, тут позиции Пятакова в ВСНХ сильнее, а он еще с 1919 года бодался с Квирингом на Украине… Впрочем, это уже досужие размышления. Работать надо с той расстановкой людей, которая, что называется, "дана нам в ощущениях".
Пока диктовал записку пишбарышне, под стук печатной машинки прорезалась в голове мысль, которая не давала мне покоя уже несколько часов - что я упустил нечто важное и срочное. Вот же оно: сегодня у нас пятница, 16-е число, а 17-20 января состоится Пленум ЦК, на который Дзержинский поставил вопрос о металлопромышленности, из-за того, что по инициативе наркома финансов Сокольникова ассигнования на нее в текущем году урезали чуть ли не вдвое. Надо помочь своему прямому начальнику.
Получив отпечатанные экземпляры записки - перепечатывать пришлось два раза, потому что читаемыми получались всего три экземпляра, а один надо было оставить себе, - снова сажусь за стол и берусь за Паркер.
"Председателю ВСНХ СССР Ф.Э. Дзержинскому.
Лично, срочно, строго конфиденциально.
Уважаемый Феликс Эдмундович!
Зная о поставленном в повестку дня ближайшего Пленума ЦК вашем докладе о металлопромышленности, позволю себе предложить вам дополнительные аргументы в защиту вашей точки зрения.
1. При общих высоких темпах восстановления промышленности, которая уже в будущем, если еще не в этом году наверняка выйдет на довоенный уровень, металлопромышленность сильно отстает. Уже сейчас дефицит металла очень чувствительно ограничивает развертывание промышленности и капитальных работ, а так же и наполнение крестьянского рынка. Если в перспективе ближайших трех-четырех лет мы хотим добиться начала социалистической реконструкции промышленности по всему фронту, это отставание надо ликвидировать уже сейчас. Ведь металлопромышленность - весьма капиталоемкая отрасль с длинным циклом капитального строительства. И если не предпринять соответствующие усилия сегодня, через несколько лет нехватка металла задушит все наши планы.
2. Это означает, что перед нами сегодня стоит принципиальный политический выбор - либо мы всерьез намереваемся строить социализм в СССР, превращая его в передовую индустриальную державу, и тогда металл нам нужен не меньше, чем хлеб. Либо мы будем "по одежке протягивать ножки", но тогда ни к чему было затевать революцию и брать власть.
3. Сокольников прав со своей ведомственной точки зрения - он поставлен партией на пост наркома финансов, чтобы следить за сбалансированностью бюджета и обеспечивать устойчивость рубля. Однако надо объяснить ему, что если сейчас не напрячь (и даже немного перенапрячь) наши бюджетные возможности для подъема металлопромышленности, то через три-четыре года металлический голод приведет к таким гигантским диспропорциям в нашем хозяйстве и вынудит нас пойти на такие экстраординарные траты, что это будет означать полный срыв всего нашего бюджета и подрыв курса рубля.
Зам начальника ГЭУ ВСНХ В.В.Осецкий"
Дальше уже пошли обычные бюрократические процедуры - записку Феликсу Эдмундовичу запечатать в конверт, воспроизвести на нем надпись "Председателю ВСНХ СССР Ф.Э. Дзержинскому. Лично, срочно, строго конфиденциально" - и отдать… А кому отдать? Обращаться к помощнику Дзержинского и секретарю Президиума ВСНХ Станиславу Францевичу Реденсу, пришедшему из ВЧК-ОГПУ, учитывая его последующую репутацию, мне почему-то не хотелось. Да и проще было вручить записку прямо через личного секретаря Дзержинского Павла Сергеевича Аллилуева, с которым я уже общался несколько раз накоротке.
- Здравствуй, Павел, - обратился я к нему, заходя в приемную Феликса Эдмундовича. - У себя?
- Здравствуй! Нет, проводит совещание в Геолкоме, - ответил секретарь, отрывая взгляд от разложенных на столе бумаг.
- Будь добр, вручи ему этот конверт сразу, как только он появится. Непременно сегодня! Тут материалы к завтрашнему Пленуму ЦК.
- Понятно. Сделаю, - кивнул Павел.
С моим же непосредственным руководителем, Василием Никитовичем Манцевым получилось совсем не так просто. Когда я зашел к нему, поздоровался, и протянул папочку с запиской, прокомментировав - "вот тут некоторые мои предложения по научно-технической политике" - он пробежал глазами несколько листков с машинописным текстом и задумался. Ненадолго, на минуту-другую.
- Такие вопросы с кондачка не решаются, - начал он, прервав свои раздумья. - Новое общесоюзное ведомство? Это через Политбюро и Совнарком надо будет проводить. Не лишком ли широко вы сразу замахнулись?
- Вопрос не в том, как я размахнулся, - внутри начинаю чувствовать нарастающее негодование, но стараюсь говорить спокойно, даже дружелюбно. - Вопрос в том, нужно нам такое ведомство или не нужно.
Василий Никитович откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на меня:
- Вот вы, Виктор Валентинович, с 1918 года на советской работе. И как же вы, с вашим опытом, все никак не усвоите, что отстаивая интересы дела, надо принимать в расчет особенности устройства нашего бюрократического, чтоб его, механизма?
- Но позвольте, я ведь, кажется, никакой субординации не нарушаю, обращаюсь строго по подчиненности…
- Да не в этом дело! - раздраженно машет рукой мой начальник. - Надо же понять, как на такой проект посмотрят со стороны прочих ведомств, не усмотрят ли в том ущемление их прерогатив, а то и покушение на ассигнования! И потом: вот вы предлагаете создавать новое ведомство на базе НТО ВСНХ. Это, конечно, хорошо. Но Научно-техническим отделом у нас заведывает Троцкий. Что же, он и во главе нового ведомства встанет? В Политбюро это многим может не понравиться.
Ну, это уже перестраховка! Тут же возражаю:
- Помилуйте! Если уж решат создавать новое ведомство, то там, наверху, и разберутся, кого во главе ставить. И то, что Троцкий сейчас НТО возглавляет, в этом вопросе ровным счетом ни на что не влияет!
- Так-то оно так… - тянет Манцев. - Но это все еще обмозговать надо, покрутить со всех сторон. И в любом случае я должен записочку вашу обсудить с Феликсом Эдмундовичем.
- Так обсудите! И очень прошу вас - не затягивайте. А то вы мою репутацию знаете, - широко улыбаюсь Василию Никитовичу. - Могу ведь и забыть про субординацию.
Попрощавшись, выхожу из кабинета. Что же, теперь будем играть открытыми картами. То, что было раньше…Мои дела с Шацкиным? Там я ограничивался тем, что идеи подбрасывал, а сам сидел за кулисами. И в моих отношениях с Троцким - то же самое. Правда, в поездках в Берлин и на Дальний Восток я выступил открыто. Но не вполне по своей воле, да и вышло мне это все несколько боком. А теперь - все придется пробивать самому и самому отвечать за последствия. Каковы же они будут? Что гадать: поживем - увидим.
